Завоевание Олимпа

           Еще в лит. институте Сварожич оценил преимущества своей внешности. Рязанские корни щедро одарили его дородностью, есенинской ясноокостью и целой копной светлых поэтических кудрей. Уже на четвертом курсе он заказал себе рубаху с вышитыми петухами и читал в ней стихи о березках, зиме и розовых рассветах.
          В конце 80-х, когда Сварожич, как и все люди искусства, уже достаточно прилично закладывал за воротник, его посетило озарение. В лице рабочего сцены Изи Мейхера, который сообщил тайну его индоевропейской фамилии. Стихи Сварожича резко поменяли направленность и запестрели славянизмами. И хотя  со стороны критики посыпались ядовитые упреки Сварожича в дешевом журнальном мистицизме, он стойко и с достоинством продолжал выпекать свои тематические стишки.  Поклонницы, советские женщины, изголодавшиеся по вечной, мистической, а лучше божественной любви, вознесли Сварожича на пьедестал.  И не спускали оттуда ровно десять лет, пока его есенинская внешность не покрылась, мягко говоря, патиной, причем далеко не благородной.
          Именно тогда на помощь лысеющему Сварожичу пришли графические редакторы и сын-дизайнер, который научил его искусству фотоколлажа. Сварожич был счастлив, как ребенок, созерцая свое круглое лицо в испанских брыжах, над железной кирасой наполеоновского гусара,  или на фоне буколического пейзажа в лавровом венке.
Тратиться на хорошего иллюстратора скуповатый Сварожич  не стал и самиздатом выпустил сборник, густо приправленный  собственными компьютерными экспериментами. Сборник разошелся так же быстро, как экзотические в те времена Баунти и Сникерс.  Откровенное ржание критики Сварожич списал на  зависть к своему успеху.
         Через двадцать лет интерес к мистике в обществе сменил вектор и Сварожич на время выпал из модной струи.  На этот раз на помощь пришел внук – блоггер, который научил деда изъясняться на модном албанском и завел ему блог с юным узколицым аниме-героем на аватарке. Популярность непотопляемого поэта снова скакнула вверх. Особенно, когда он приправлял сетевой албанский старым добрым русским матом, в которым был дока, и милыми его сердцу евреизмами от незабвенного Изи Мейхера… А Изя Мейхер погиб во время терракта в Нетании в 2002 году…