Бальзаковская история

      Бальзаковская  история

Барон  был  женщины  моложе
(Вот  рок!)  на  те  же  девять  лет.
Она  была  мудрей  и  строже.
На  предложения,
                ответ  её,
Звучал  бескомпромиссно:
«Ни  ныне,  ни,  тем  паче,  присно
В  мой  тайный  мир  дороги  нет»

Он  наползал,  как  пандемия,
И  смог – где  лаской,  где  мольбой,
Где  рассудительностью  змия
Оставить  поле за  собой.

Ее  последнее  горенье
Шептало  сердцу: «Уступи!
Сомненье  в  страсти  утопи.
Доверься  рубищу  смиренья».

Чье  сердце  возрасту  уступит,
И  кто  в  мечтах  не  воспарит,
Коль рядом  кто-то  говорит,
Как  он  горит  и  крепко  любит?

Весна,  началом  всех  начал,
Порой  безумного  цветенья
Доводит  страсти  до  кипенья.

В  преддверьи  летнего  смятенья,
Барон  досадой  нетерпенья
Графиню  часто  огорчал…
К  зиме  и  вовсе  заскучал.

Тоска  зевотой  скулы  сводит…
Он  то  к друзьям  былым  уходит,
То  на  охоте  дни  проводит.
Графиня  медленно  одна
И  нездорова  и  бледна
По  замку  сумрачному  бродит.

Но  вот  конверт…и  в  нем  случайно
Чужая  дремлющая  тайна.

«Барон,  опомнитесь,  Вас  ждет
Палата  пэров  третий  год,
И  дева,  та,  чья  красота
Поблекшей  коже  не  чета.

Смените  страсти  роковые
На  ласки  юные, живые.
Вернитесь  в  свет!  Пора  давно
Забыть  прокисшее  вино».

«Мой  милый,  рыцарь  мой,  поэт
О,  не  лишай  меня  рассудка!
Не  ледени  молчаньем  жутко!
Нам  козни  строит  высший  свет?

Скажи,  родной,  что  это  шутка.
И  в  этих  строках  правды  нет!»

Дорогу  пробуя  клюкою,
Она  бредет  в  свои  покои
И  зябко  кутается  в  плед.

Снова  солнце  утопило
В  море  огненные  косы,
Ночь  на  заводи  и  плесы
Звездный  сумрак  опустила.

Вот  ответ  его: «Напрасно
Грудь  химерами  терзаешь,
Сожалеешь  и  страдаешь,
Все  по-прежнему,  все  ясно.

Просто  карточной  игрою
Я  испортил  настроенье
И  нечаянной  хандрою
Разбудил  твои  сомненья.

Пусть  в  правительственной  ложе
Мне  готовят  чин  и  место,
Пусть  цветочных  фей  моложе,
С  синей  кровью,  бледной  кожей
Мне  подыскана  невеста,

Им  не  дал  еще  я  все же
Ни  согласья,  ни  отказа,
И  не  дам  его, быть  может,
До  вельможного  указа».

Он  потерян!  Да,   потерян…
Слезы  жгучие  обидой
Задрожали  на  ресницах,
И  седеющие  пряди, 
Разметавшись  вихрем  горя,
Лоб  отчаяньем  застили.

Но  не  выскажет  упрека.
Сухо  щелкнув  тетивою
Обронит  глухие  звуки,
Бросив: «Сударь,  Вы  свободны.
Будьте  счастливы»…
И  только…
И  ни  чем  не  выдаст  муки.

Глубоко  запрячет  горе,
Бросив  свет,  уединится
В  зелени  садов  у  моря…

Он  посетует  о  ссоре
И,  безмолвно  покорившись,
Даст  согласие  на  свадьбу,
Чтоб  развлечься  и  забыться.

Судьбы  изменчивой  ветрило
Дарило  счастьем  мало  дней.
Такой  тоской  его  скрутило!
Так  властно  потянуло  к  ней!

Ее  о  новой  молит  встрече.
Замкнулась,  гордая,  молчит.
Печалью  осень  шелестит,
Да  ветер  ветками  стучит,
Да  письмам  радуются  печи.

Поняв,  что  счастье  не  вернет,
Раскаявшийся  поздним  плачем,
Решенье  принял  он,
                и  вот
Холодный  ствол  направил  в  рот.
И  спуск  нажал,  к  чертям  собачьим.