Нельзя

                Александру Барыкину

Не надо, мой друг, ох, не надо
сливать беспокойную грусть.
Забыть безупречность парада.
Забытую в пошлости Русь
нельзя опрокидывать в новость –
сумятицу странных страстей,
где пишется подлостью повесть
о стройности строгой властей.

Так много певучих созвучий
вливается в песенность строк.
Я, видно, друзья, невезучий,
но всё же азартный игрок.
Играю не в карты, а жизнью
своих осермяженных лет
до ветхости в сонме капризных,
не свой излучающих свет
на истину скверных скитаний
в немыслимых дебрях тоски
под грузом нелепых исканий
богатой забвеньем реки.

Пройдя через все расстоянья,
я вышел в осенний рассвет,
стояла где грусть изваяньем.
Её воспевал не Поэт,
а Бард неокрепшего чувства
под вздохи гитарной струны.
Трагичное пенится чувство,
и бездна грядёт тишины.
Отпела гитара Поэта
и, нотой взлетевшая ввысь,
что бардом была недопета
его ясноглазая жизнь.