Уйти от обличений сразу...

Уйти от обличений сразу,
по возвращению с балкона -
о чём я думал?! -
вовсе не угрюмо -
преследуем одной, второй
и третьей фразой
стихов различных авторов -
с флаконом иностранным
лучшей марки духов известных,
сравнивал невольно
стихотворения иного форму
и понимал,
что даже Моюнкумов скромных
пески, сравнимые с песками тоски судьбы моей,
своею пятой частью, знакомой с тромбованием
в опоках железобетонов казённых - не вместить
в изящество искрящихся
звенящих, но маленьких
и хрупких ульев слов,
не выходящих за пределы
конструкций стихоформ известных авторов,
что гудом роя, в небо уходящего
над клетками фигурными
традиционных стихотворных форм
и форм общественных существований,
когда-то пели...

Какой там Аравийский ураган?!

Есть тяготение
к растравливанью ран
постельных подоплёк,
есть искренность,
есть речевой накат,
есть знание слов выпечки последней,
есть исторического
толка маскарад,
литературного,
но волка современной
жизни - за глотку взять
и обломать клыки корыстные -
запасом, ими порождаемой тоски -
для этого судьба необходима, брат
или сестра.

Я знаю, что мои стихи -
реликвиями не лежат
на полках,
тяготеющих к изяществу,
оригинальности -
сознаний...

Я рад.

Мне дела нет до Евы Гитлер
и до чеширского кота,
до муки двух влюблённых,
друг из друга
пьющих кровь
неврастеничек -
с их бритвами в кавычках
и прыжками с высоты,
что умозрительны,
пока они живут -
пьют кофе,
сигаретам гимны
и простыням
в помадных маках,
оды зябкие поют...

Ну, вот,
а говорил -
судить не буду!

Да я и не сужу!

Живу, как Бог даёт,
по сторонам особо не гляжу,
жизнь изменить не тщусь,
к стихам, как к откровениям
исповедальным -
никому
и всем -
себе,
себя не любящему -
отношусь -
сквозь тьму
непонимания,
незнания -
в режиме
тридцати двух лет
общения с раскрытой
в состоянии парения тетрадкой,
четыре года подростковых песнопений
здесь опустим.

В больничных туалетах
ибо свет в них есть,
в казармах
и бараках,
в карцерах,
при тусклом освещении,
на корточках усевшись
или лёжа на боку -
на левом - я - правша
(предплечье левое
или колени
мне столом служили)
я живо улетал
в небесный лад родного языка,
ломающий уставы
быта,
мной изжитого
(песками так
перетираются
под ветром, вольно дующем
по Божьему соизволению,
наносного остатки -
палатки с трупами несчастных покорителей пустыни,
скажем,
брезентуха...)

Как мало значит
для тоскующего духа
антураж,
пределы тела
он в метаниях своих -
невольно рушит,
ах, знали б вы,
как вольно
и неуловимо для земных
законов -
улетать
в простор
законов горних -
под приговором
к сфабрикованному
злом земным
расстрелу...

Но это - между делом.

Вот о чём
я в данный миг
хочу сказать

(о не суди
и будешь не судим,
в глаз Богом
созданный -
не тычь,
распаду отданным
с рожденья пальцем!)

я говорю
сейчас
и здесь
для всех,
читающих вот эти
строчки - Вас,
знакомых большей
частью с бдениями
над строкою
стиховой:

Язык - один!

Один язык
у нас,

он ломкой
рамок бытовых
велик

и выростом
задолго до кончины
физической
носителя его
из тем,
диктуемых
нам телом -

таким одним,
таким любимым,
таким своим,
с таким широким
спектром ощущений
и движений,
но жизнь его -

закончится
известным
образом

и это будет
концом -

нам,
телом продиктованных
стихотворений...

Ну, как яснее?!

Вот вы себя -
без соглядатаев,
без допросителей -
спросите:
духом
или телом,
вирши вы свои
вершите?!

А говорите
в похвалах
друг другу -
гениально! -
ярки одежды
и оригинальны
постановки,
но их герои -
восковые,
телом пышущим до времени,
обвешанные
куклы -
им не обнять
угрюмой думой
тот буран
живой,
что поднимался
над позорным
эшафотом,
над послушной,
распинающим бессмертное
толпой,
под колпаком,
как райские
одежды
белым,
с бугров
двух полушарий
серых с Верой
в бессмертие души -
хоть не пиши -
уже узнали
препаратора
всех инквизиций -
на ладони ночи белой,
в бараке душном
Омского острога,
среди живых ещё,
но много лет уже бездушных,
впрочем,
разные
и там бывали
люди,
к тому я речь веду,
что стиховые сдвиги
в структуре языка -
немыслимы без
братского слиянья
со всеми,
сущими во времени
людского осознания -
существованиями духом
в телах,
ещё спешащих по делам
и в тех, что стали
частью -
корни,
питающей земли
и в тех,
что только будут...

Термины,
что в моде ныне -
устареют,
одежды - обветшают,
тела такие
молодые
и красивые -
состарятся,
умрут...

Но никогда
не надоест то слово
в котором -
человек вне наций
и границ
географических,
вне времени эпох,
вне государственных
формаций -
жив
и велик,
всё было
в этом смысле
при Гомере
и до него,
в каком нибудь Китае
или Индии,
или Египте -
неважно где -
и есть сейчас
везде
и будет,
пока люди - люди...

Я лишь хранитель,
не изобретатель -
духовной жажды,
Богом данной
человеку
изначально,
навсегда,
родного,
кругосветного,
вневременного
языка...

Да,
на века
и из веков,
речь человечья
о том, что невозможно
искалечить,
убить -
растёт -
секрет простой
у созидания
стихов,
картин,
рассказов,
пьес,
скульптур
достойных -
знать жизнь
со всей её
наземно-адовой
неправотой
и человека -
небом побеждающего
законы плоти,
приговорённой
не к геенне огненной,
а к участи стать частью
сцены
человеческого счастья,
почвой
корни дальних
звёзд питающей -
свободно мыслящего...

О, только в этом,
обнимаемся мы с высями!

Я вас люблю,
со всеми вашими
конкретизациями
и абстракциями,
с долдонством вашим,
попугайством,
декорациями!

Но если речь о слове -
извините! -
я не люблю злословья,
заумностей
с затеей в них пустой -
красивого тумана
на мозги,
уставшие от бытовых
реалий -
благостно навеять...

Люблю стихи,
которые мне помогают Верить,
Надеяться,
Любить -
они растут по самым разным странам,
не брезгуют, мне данным Богом Казахстаном
и искренно о том, что в сердце автора живом - ветвится -
умеют говорить,
они не знают
форм заранее,
не замечают,
как им удаётся,
представляемые ими формы -
раздвигать...

Пора заканчивать
сиё исповедание
и в гости тёмных сил негодования -
с улыбкой сильного смирения,
как в детстве - нагоняя не опасного
от формирующих
сознание,
заботливых,
участливых,
всё знающих
учителей и воспитателей,
с огромным интересом
ждать,
а то - такая благодать,
такое всё вокруг
оригинально-гениальное,
что так
и хочется
ему куда-нибудь
вогнать
(вполне возможно -
здесь уж - воля Божья)
небесное
стихотворение...

А на балконе,
глядя в кроны
заоконные
и облака
скульптурные,
цветные -
предзакатные -
не ватные,
церковным ладаном пропахшие -
живые,
вот этой вирши,
ощущая нарождение,
муссируя,
вниманием моим почтённых
авторов немногих,
но хвалимых
рецензентами "стихиры",
отдельные,
случайно
мной прочтённые
стихотворения -
я говорил себе:
"Не обличать!"

Но мнение
имеет право на своё
существование...

Имея мнение -
имю право не молчать...

И не прикажешь ведь слововетвлению,
привыкшему корнями,
оболочки
склепов благолепий
мёртвых - рвать...

Побольше неба
в помыслах и чувствах -
вот искусство,
зревшее в горниле
смертного,
страдающего тела -
немногим
вены приходилось
от тоски
казённой,
на побег
надеясь
из больницы -
зубами рвать...

Простите,
братцы
и сестрицы,
привыкшие
налево и направо
в стихах своих,
то бритвами,
то иглами,
то зеркала,
рукою голою разбитого,
осколками -
по поводу
любви несчастной
(неважно с каким полом) -
истерически
махать -
в костюме -
всё равно каком -
литературном,
историческом
иль современно-бытовом...

Салам на этом
Вам -
друзьям
и не друзьям!

Я выкинул из горла ком
и говорить уже способен о другом -
о дорогом,
непреходящем...

Скучно будет -
шлите деньги
и почаще -
так шутили
в обстоятельствах известных -
неплохие люди.

Будет!

Ну, давайте -
отвечайте -
очень даже интересно!

"Во саду ли
в огороде -
буги-вуги..."*


---------------------------------------------
*
Жизнь моя затянулась. В речитативе вьюги
обострившийся слух различает невольно тему
оледенения. Всякое «во-саду-ли»
есть всего-лишь застывшее «буги-вуги».
Сильный мороз суть откровенье телу
о его грядущей температуре


либо — вздох Земли о ее богатом
галактическом прошлом, о злом морозе.
Даже здесь щека пунцовеет, как редиска.
Космос всегда отливает слепым агатом,
и вернувшееся восвояси «морзе»
попискивает, не застав радиста.

(Бродский, Эклога - 4я, Зимняя, 2)


Рецензии
Настоящего Слова много не бывает. И это стихотворение - тоже о "дорогом, непреходящем", как бы ты, Василий, не скромничал. С уважением и дружеским приветом, Натали

Натали Бауэр   30.03.2011 21:37     Заявить о нарушении
Спасибо, Наташа!!! Взаимно! Твой друг Вася :)))

Василий Муратовский   01.04.2011 09:24   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.