***

На Пангее

Солнце ниже, тень плотнее
На закате.
Волосы раздует ветер,
Разлохматит.

Карлик-малышок,
Февраль короткий
Побежал, потек
Вслед за погодком.

Кончит зиму – оглянуться
Не успеешь.
Все, конечно, в божьей руце
На Пангее.
01.02

Не за горами Валентинов день

1. Сделано в Китае

Большое красное горит –
Коробка от конфет невкусных,
Все в бантиках из тонких лент,
И не коробится оно.
Китайских мастеров шедевр,
Коробочных искусство.
Играется дивертисмент
Пред тем, как позвонить в звонок.

2. Сделано на Тайване

Граненных бусин многоцветных
Прозрачна гроздь.
Повешена на гвоздик медный,
Или железный гвоздь.

По форме сердца проволоки выгиб,
Увита сквозь
Фальшивыми каменьями цветными –
Не обманись и брось.

А что с того, что все кругом фальшиво,
И глупость, и обман?
Зато изыскано красиво –
Made in Taiwan.
1.02

***
Закрою желтой занавескою окно
И перекрою входы тьме –
А там стоит незнамое Оно
И скалит зубы, усмехаясь мне.

Птица в поднебесьи

Растопырила бессмысленно глаза
Широкоугольным объективом.
Что же ты желаешь показать
Мне, природа, и какое диво

Встретится в дороге невзначай
В легкой дымке призрачного шлейфа,
Переполнит память через край
И исчезнет птицей в поднебесьи.

След оставит – миг напоминанья
Тоненькой царапкою по коже,
Слабый штрих на полотно вниманья
Колонковой кисточкой положит.

Настроенье-студень всколыхнется –
Отзвук дальнего землетрясенья –
И затихнет. Но хранит болотце
Краткое покоя возмущенье.

Импульсы проникли в клетки мозга,
Иглами задевши окончанья.
Свистнет электрическая розга –
Слово выплывет из глубины сознанья,

Меченное позабытым чудом –
Птицей, улетевшей в поднебесье.
Боже, боже! Как бывает трудно
Строки вынуть из словесной взвеси.
2.02

Жмурки

Дятел-красноголовик в календаре
На странице второй угнездился на ветке.
Он, конечно, не знал, что родилися детки,
Что явилися детки на свет в феврале.

Тот подарок судьбы дан был на испытанье
И взаимной любви, и физических сил.
Ах, как буйный отряд в глотки две голосил
И как требовал жадно еды и вниманья.

Нам два аиста в клювах тащили детей
И от тяжести крылья у них подгибались.
В чемпионки маманя шла без затей,
Если б из Югославии мать не вмешалась.

Ураган неожиданный снес нас сюда,
Будто Эли с собачкой принес из Канзаса.
И без страха отец прыгнул в море труда,
И нырнула жена в свою лужу со страхом.

Вот и время настало – подводим итог:
День рожденья явился, пламя свеч раздувая.
Вы пришли на Америки чуждый порог,
И играет в вас кровь быстрая, молодая.

Неохота признать, но на финиш идут
Ваши мама и папа, того не желая.
Ах, как жизнь коротка!
Ах, как птицы поют…
Не забудьте о том, с жизнью в жмурки играя.
2.02

Сумерки

Пойду, пройдусь еще – стихи посочиняю,
Бог даст – сложу строфу, а может быть, и две.
Увижу в сумраке, как краски полиняют,
И как темнеют тени на траве.

И редких облаков оттенок розоватый
В пустых глазницах окон отражен –
Линялый голубой и розовый линялый
Мне предъявляет небосклон.

Аэроплан пересекает след собрата,
Ведя посадку на аэропорт.
Мигающих огней включенный регулятор
Стандартный текст морзянкой выдает.

Недвижные флажки, и флюгера недвижны,
И ветры залегли пораньше на покой.
Возникший от ходьбы, мой ветерок колышет
Волос промытых прядь над головой.

И аромат мимозы застоялся
Под деревом, и сумерки легли.
И розоватый тон небесный истончался,
И на посадку самолеты шли.
3.02

Возрождение

Орхидея собралась цвести –
Как боюсь я сглазить проявленье
Силы  жизненной – она взялась расти,
Купленная года три назад на гараж-сейле

Продавали – не цвела она.
Просто за горшок ее купили.
Анонимна, брошена, грязна –
Пусть растет, тогда я вдруг решила.

Что-то в этих сломанных листах
Благородный бренд напоминало.
Билось животворное начало,
Выбросить рука не поднялась.

К дню рождения детей стрела пошла,
К Аниному обозначились бутоны.
Очень жаль, что для моей персоны
Вспыхнувший цветок закроет дали мгла.
3.02
 
Жадность

Боже же мой, как бушует мимоза!
Жадность задушит, ручонки трясутся.
Это пушистое чудо – заноза
В сердце завистливом чем обернется?

Я воровато ветку ломаю,
В дом занесу ее, в воду засуну.
День полюбуюсь – и вечером, знаю,
Сжался пушок – погубили красу-то.

Вот и гляжу на наземное солнце,
Жадные слюни – что делать? – глотаю.
Я понимаю, я все-таки знаю –
Свежести миг никогда не воротится.
4.02

Без лица

Я растолстела – центры удовольствий
Сошлись в один – божественно пожрать.
И не готовить. Завалиться в гости
И избежать

Мытья и прочего. И повалиться в кресло,
Укрывшись пледом-самовязом для тепла.
И детектив читать, покамест не воскресло
Предощущенье пухлого барашка и козла,

Гуся откормленного, жирного тельца –
Еще мгновение – и рухнет здоровенный
Дамоклов меч. И изо всей Вселенной,
Моей пребывшею, без края и конца –
Останется достойною заменой
Вот это кресло и свинина без лица.
4.02

Пошло тепло

Джей подскочил в испуге – виноваты
Мальчишки, грохнувшие чем-то о забор,
Едва лишь миновала двор,
Где радостно резвились жеребята.

Пошло тепло – снимают свитера,
Надетые по утренней прохладе.
Какие-то работавшие дяди
Взглянули со второго этажа,

Как я иду небрежною походкой,
Одетая для встречи с королем –
Стихотворением. И милая погодка
Мне усидеть на месте не дает.

Один и тот же путь – с горы на горку,
И снова с горки мимо запаха мимоз.
Я получаю солнечную подзаводку,
Но все-таки пыхчу, как паровоз.
 
Пришла пора сдавать позиций бремя,
Отсчитывать прожитый год за два,
Глупеть и забывать. Альцгеймер –
Маразм, по старому, открыл врата,

Гостеприимный бес. Заманивал лукаво –
Брось сочинять. К чему тебе стихи?
И сын считает, что имеет право,
И предрекает казни за грехи.

И верно, что в грехах я виновата –
Не возжелала лишь жены чужой.
Но это – сбой в программе аппарата,
В веках составленной. Но мужем, не женой.
5.02

События недели

1.
Мелкие цветочки на кустах
Пахнут, как нарочно надушили,
Или где-то стирку закатили
С сильною отдушкой в порошках.

2.
Бутылконос – магнолии бутон
На днях взорвался, и цветок явился,
Лишь только соков вверх стремительный возгон
По жилам дерева в бутон ввинтился.

3.
Раздела елку – сын унес к чужой
Зеленой куче, как гора огромной.
Прощай, зима. Ты, как всегда, неровный
На континентах след втоптала свой.
5.02

Сон смыл

Проснулась рано. Не заснуть – тревожат
Разрозненные мысли ни о чем
И, зацепляясь друг за друга, множат
Заботы дня. Обвал, облом.

Придется вылезать из теплого нутра
Постели, гретой пледами и телом.
Каких событий прошлого вчера
Не смог сон упорядочить, хоть в целом?

Не до деталей уж… И вот теперь бреду,
Пытаясь вспомнить взволновавшие событья –
А сон все смыл, по тонкой нити
Ткань расползлась в полуночном бреду.
6.02

Эдгар По

Не выдержали нервные вороны
Спокойно приближенья моего
И вознеслись на фонари и кроны,
И разгорелся карканья сыр-бор

На тему – не мешай нам жить, прохожий,
Ступай своей дорогой! Смущена,
Я тороплюсь уйти. Похоже,
Что здесь воронья сторона.

И Теплый Стан припомнился в момент:
Когда к сестре, еще живой, я торопилась,
Углы срезая, меж деревьев проходила –
Ворона на таран рванулась зло ко мне.

Вот и сейчас навершием березы
Ворона черная от той поры сидит.
И вездесущее семейство утвердит
Для выживания везде
Метаморфозы.
6.02

Теплый пес

Сегодня по-особенному ветер
Мне дул в лицо, и теплой ночь была.
И сбросив шкуры зимние, на плечи
Рубашка легкая легла.

Над головою неба синий горбик,
А ветер дует, ветер своевольный.
И тело сквозь его упругие заслоны
Проталкивается застрявшей пробкой.

Насквозь он проникает, обтекая
И развевая занавес волос,
И обволакивает, и толкает,
И ластится – огромный теплый пес. 

Куда ж ты, ветер? Голодна на ласку,
Я только-только отпустила повода.
Я узы разорву на части, –
Скажи мне только – да!

Мне знак подай, по коже пробегая,
И кожа вздрогнет каждым волоском.
Не забывай, что масть моя гнедая,
Что грива длинная, стремителен галоп.

Нас таких немного на планете,
В этот миг здесь только ты да я.
Обдувай меня покрепче, ветер,
Рви рубашку – целиком твоя.
7.02


Луковый вулкан

Ресторан японский, повар-мексиканец
Шоу кулинарное ведет.
На листе железном он наводит глянец
И китайским колпаком трясет.

Он стучит ножами по плите горячей,
Металлически звенит железный лист.
Режет мясо грудки белое курячьей
Фокусник-шаман-эквилибрист.

Палочки стараюсь удержать в неловких
Пальцах, непривычных к этикету.
И от этой громкой стукотни кухонной
Обалдею, как корова на паркете.

И сижу, как в цирке наблюдая фокус,
И жую, и в ужас прихожу –
От обилья пищи, проскочившей в глотку,
Вырастет опять мадам Сижу.
7.02

Переодевание

Февраль… Надела сарафан,
Браслет, подвеску-орхидею.
На голове волос султан,
И взбудоражена идеей

Впервые за зиму надеть
Хоть что-то женское на тело.
И вот примерка завертелась –
Ведь скоро на моря лететь.

А долгополый сарафан
По телу растекался в складках.
В нем даже если был изъян –
Он несуществен. Декоратор,

Что обитал в душе моей
Давно-давно, во время Оно,
Он не найдет и полутона,
Чтоб изменить игру теней.
7.02

Нежданный холод

Сорвался ветер, видимо Борей –
При солнце ярком северные ноты
Привнес жилец нордических морей
На наши южные широты.

Согнувшись в три погибели крючком,
Бодая затупевшими рогами,
И прямо в кручу напролом
Валю уставшими ногами.

Бессмысленно уставилась в асфальт,
Зерно разыскивая слова.
А вишня сыпать снег готова
Под мощью миллионов ватт.

Борей силен, и под расцвет магнолий
Пришел злокозненный удар,
И флаги хлопают на воле,
Мимозы плещется пожар –

Борей лихой пространство исхлестал
Кнутами гибких кипарисов.
И улыбается Антихрист
Страданьям длящимся Христа.
8.02

***
А миндаль корявый ствол как будто распрямил,
Пряди черные ветвей цветов фатою
Бело-розовою бережно укрыл –
Андрогин бесполый, чудо неземное.

***
Преодолела стены ветра
И в логовище уползла,
А в щелях ветровы клевреты
Свистят и воют песни зла.

Но желтая цветет ромашка,
Но солнечен мимозы цвет,
И орхидея чешую рубашки
Уже сняла, готовя мне привет.

***
Тень мелькнула внизу
По стене освещенного солнцем подвала –
Это я поднялась по ступенькам и в дом захожу.
За сегодняшний день я цветочка еще не сорвала,
А хотелось, конечно, сорвать,
Честно вам доложу.
8.02

Идут белые снеги

Охватило жаром – вышла на порог,
Холодок в лицо плеснуло ветром.
Крошечная птичка резкий кувырок
Вертикальный делает со стенки.

Одуванчик дикий закуток заполонил –
Кус земли подвержен запустенью:
Иль ушли хозяева, иль умерли они,
Иль одолеваемые ленью.

Наконец, взяла я фотоглаз с собой
Вишни цвет снимать на темном фоне.
Ах, не опоздать бы – снеги лепестков
Идут, белые, с дерев на склоне.

Против солнца и по солнцу кадры колочу,
Руки мерзнут на холодном ветре.
Очень трудно навести на резкость,
Что под властью нордовых причуд.
8.02

На манжете

Шелковистый блеск на иглах
Пинии-сосны.
Невысокий холмик шишек
Ветерок сложил.

Веет ветерок гриппозный –
Все еще февраль.
А в горах цветут мимозы,
Освещая даль.
9.02

Завистник Аргус

Утром местный соловей
Выводил рулады,
Запускал за трелью трель
Из кустов засады.

Слух мечтами усладить
Думала украдкой,
Только рядом грузовик
Разгонялся гадкий.

И ушла с пригорка я,
Птица улетела.
А мимоза зоркая
Глазками глядела.

Множество пушистых глазок
Желтым солнцем светятся –
Сам тысячеглазый Аргус,
Страж ночной, завистник ей.
9.02

Змей Горыныч

Мирный вечер задымил пожаром,
Громкий стук и вопли – выходи!
У соседей помещение пылало
Гаража – прохожий упредил.

Едкий дым свивается удавом,
Расползается под крышей, ядовит,
Заклубился извержением вулкана –
Змей Горыныч из углов чадит.

В красных огоньках пожарные команды
Тройкой под сирены принеслись,
Деловито раскрутили шланги –
Но соседи сами обошлись.

Долго вонью ядовитою дышали –
Ночь кромешная, куда идти гулять?
Если бы фанерки запылали,
Не о том, наверно б, рассуждали –
SOS бы слали, поминая мать.
9.02

Гравюра

Ворона черная на суковатом,
Опиленном предельно, без листвы,
Осыпанном кудрявым розоватым
Цветеньем, дереве – примером красоты

Классической японской иль китайской
Гравюры. Узкоглазый каллиграф
Нанес бы надпись по бордюру –
Потомки тут же впали б в кайф.
9.02

На углу Солянки

Бездействием утомлена…
Физически утомлена, ментально.
Искусственно придумаю дела –
Наскучивает моментально.

Как мальчик этот сам с собой,
Бросающий в корзину мячик,
Я ум стихами упражняю свой,
Закидывая невод наудачу.

Вылавливаю рыбину строфы,
Потом ее разделаю как надо –
Читай, мой друг, кому еще нужны
Одни и те ж знакомые рулады?

Что день, что ночь – пытаюсь одолеть
Неимоверность тяжести безделья –
Цветы подсаживаю… Некогда стареть,
Но можно обойтись, и не радея.

А, впрочем, да. Есть для чего-то жить,
Когда из-под земли опять росток пробился,
Потом цветок – и гиацинт явился,
И запах будет голову кружить.

И буду снова детство вспоминать,
И магазинчик на углу Солянки,
И запах от нарциссов сладкий
Мне станет настроенье врачевать.
10.02

Новорожденные

Розы стрижены, кинулись в рост,
Облезает кора эвкалипта, и тот загорает.
Что спешить на финальный погост –
Я еще по траве погуляю.

Изумленно открою глаза
На весенние цветиков брызги,
И захочется каплю слизать,
А удастся лишь словом замызгать.

Попытаюсь ничем не взмутить
Чистоту новорожденной капли.
Ах, нарциссы и крокусы! Вам ли
Сглаз от скуки – помеха цвести?
10.02

Возвращаются

А ранним утром пели петухи,
Попозже горлица стонала.
И я, как старый мазохист,
Тому восторженно внимала –

То начинался новый день,
Рожденье жизни предвещая.
К нам возвращалась молодая
Весна. Весна и с нею Лель.
11.02

Звук тишины

Дорожки из окна блестят, как ручейки,
Под солнцем отливая блеском злата.
Ни облачка – курчавистая вата
Лишь над хребтами. Слишком далеки.

А тень ленивая по склону улеглась,
По западному, и рельеф рисует четко.
И Коза Ностро грифов собралась
На крыше – график жизни жесткий.

Но вот спланировали, двинулись, летят,
Чуть поводя могучими крылами,
А взбалмошных ворон встревоженная стая
Сколачивает вахтенных отряд.

Мгновенье истины – затихло все вокруг,
И снова ворвались мирские знаки жизни –
Свист птичек, карканье ворон и гул,
А звука тишины не стало слышно.
11.02