Байка седьмая

… Разговоры постепенно затихли, народ начал устраиваться спать. Ровно стучали колеса, изредка мимо проносился встречный… Я прилег на свою койку и вспомнил рассказ одного капитана, который поведал мне его под великим секретом еще в армии, когда мы "миротворили". Капитан был в стельку пьян, спотыкался посреди слова. Вот связный пересказ его рассказа…
 - Началось все это давно, мне тогда лет тринадцать-четырнадцать было… Отец от нас ушел, когда мне пять исполнилось, растила одна мать… Ну, и как водится – избалованный я был – до чертиков. Это сейчас-то я понимаю, как надрывалась на двух работах мать, чтобы мне, мудаку, достать по блату "адидасовские" кроссовки или "настоящие американские джинсы". А тогда – не знал цены деньгам. В общем, как проснулся у меня интерес к девушкам – так и начались эти сны.
Читал я, что бывают сны, которые повторяются… А у меня еще смешнее получилось. Мои сны не повторялись, они развивались, словно мне кто-то сериал крутил… Ну, в эс-эс-эс-эре, как ты помнишь, глупостей вроде психоаналитиков не было, так что мучился я молча, совершенно не понимая, что со мной…На дворе был то ли восемьдесят шестой, то ли восемьдесят седьмой год. В общем – как раз я первый раз поцеловал девушку. По-настоящему, взасос… Как раз в эту ночь все и началось.
Жили мы с матерью в небольшом городке, недалеко от Москвы. Мать трудилась главным бухгалтером на заводе, да еще подрабатывала там же, на полставки, то ли кладовщиком, то ли что-то такое – я уж и не помню. Городок небольшой, почти все – работники того же завода, да плюс те, что нынче называются "инфраструктурой" – продавцы, воспитатели детсада, гостиничная обслуга.. Была у нас гостиница для командировочных, причем – с люксовыми номерами, для номенклатурных работников.
Дело было летом, когда каникулы начались. В пионерлагерь меня мать не сдавала – дня не могла прожить без "сынулечки". Так что болтался я, неприкаянный, по городку, купался, загорал, бесился, с такими же балбесами. Лето выдалось жаркое, засушливое, речка пересохла до состояния ручейка – вброд перейти можно было. Ночи стояли душные, тяжелые. Я ворочался на своей кровати, заново переживая тот самый "первый поцелуй" и сам не заметил – то ли уснул, то ли что. Но, в общем, будем считать – что уснул… И приснилось мне, что мне непременно нужно вылезти в окно на улицу – это со второго-то этажа! Ну, я (опять-таки, будем считать – что во сне) одеваю спортивные штаны, кроссовки, выхожу на балкон. С балкона спускаюсь по газовой трубе на козырек над подъездом, а с него прыгаю на асфальт. Меня еще удивило, как ярко асфальт во сне пахнет – гудроном, мазутом, чем-то еще… Днем он вообще не пахнет, а тут – прям букет ароматов. Потом я поймал себя на мысли, что чувствую запах кошек, которые водились в городке в великом множестве, причем – словно могу различать даже запах отдельных котов – ну приснится же такая ерунда!
Я медленно, пригнувшись, иду по дорожке на улицу, вдыхая ночные ароматы. По улице проносится мотоцикл – это сосед, Борька, зажигает… Я почему-то прячусь в кусты, вместо того, чтобы выйти навстречу и покататься. Мотоцикл стихает вдалеке. Я иду по пустой улице, ярко светит луна. Слышу впереди шаги и негромкий разговор. Потом чуствую запах дешевого одеколона – то ли "Красная звезда", то ли "Тройной". И чуть тоньше – аромат женских духов и чистого женского тела. Почему-то опять прячусь в кусты, пропуская парочку мимо. Они проходят так близко, что я могу потрогать подол сарафана девушки – это Светка, с соседней улицы.. Опять к ней кавалер из Москвы на "Жигулях" прикатил. Тоже мне, рыцарь печального образа – машину гоняет в пригород чуть ли не каждый вечер, а одеколон нормальный себе купить не может!
Почему-то мне неприятен этот "кавалер", хотя к Светке никаких эмоций никогда не испытывал – ей уже 19, она настолько старше меня, 12-летнего сопляка, что воспринимается, как взрослая женщина.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не выскочить на эту парочку, но откуда-то знаю, что – нельзя. Надо подождать. Шаги смолкают, парочка удаляется за поворотом. Я решаю не идти больше по улице, а пробираюсь через чей-то огород, выхожу в поле. Далеко на севере – зарево, там Москва. Поле плавно спускается к обмелевшей речке, на том берегу – лес, почти до самой Москвы, слева – железная дорога, а справа, километрах в пяти – высокий бетонный забор, за которым начинается завод. Бегом спускаюсь к речке, перехожу ее вброд и вхожу в лес. Тут хорошо. Прохладно, приятные и почему-то привычные ароматы, шорохи и звуки ночного леса. Я удивился – раньше мы с пацанами не рисковали ходить в лес ночью – мало ли.. А тут – никакого страха, наоборот – я откуда-то знаю, что все нормально, что так и надо. Я иду по лесу, вижу все, словно днем, иду быстро, но тихо – наяву так невозможно ходить по ночному лесу!
Ну, тут у матери в комнате зазвонил будильник (она вставала в полшестого), я проснулся. Естественно, дома, в своей кровати, а не в лесу.
Днем я даже и не вспоминал об этом сне – ну мало ли какая фигня приснится по жаре? Ложился спать поздно – часа в два. Мать была на работе – она часто работала сутками, пытаясь обеспечить меня, дурака… Заснул – и опять не понял, то ли сплю, то ли нет… Я в лесу, ночь. Луна светит, как сумасшедшая, лес пахнет так, что аж голова кружится! Я откуда-то знаю, что идти надо не прямо на север, к Москве, а чуть левее, через "железку" и дальше… Там – небольшая деревушка, где живут две или три семьи. Иду по лесу, наслаждаясь запахами.. Причем – не просто вдыхаю, а четко знаю – тут заяц прошел, тут – лось почесался - вот, кстати, и клок шерсти на сучке остался. Зачем-то тщательно обнюхиваю это клок, откуда-то понимаю – лось-самец, сильный и опасный. Почему опасный? А фиг его знает, хотя… Копытом долбанет – мало не покажется… Ловлю себя на какой-то отстраненной мысли – "когда это лоси людей копытами долбали!??" Усмехаюсь этой странной мысли, словно и не моей... Мое "ночное Я" отлично знает, что лось может меня долбануть, да так, что искры из глаз посыпятся.
Вот и деревня. Пять или шесть домов – все окна темные, люди спят. Где-то справа начинает лаять собака. Откуда-то приходит раздражение – вечно эти "друзья человека" все портят! Хотя "мне-дневному" собаки нравятся. Но тут – я готов удушить тварь, которая своим лаем и противным запахом портит мне Ночь. Ну, что же... Такие желания сдерживать не стоит… Беру правее, легко перемахиваю через невысокий заборчик. Лай собаки сменяется скулежом. Я уже вижу его – обычного деревенского "кабысдоха", который высунул морду из будки и испугано скулит, иногда взлаивая…
"Чего он меня боится?" – удивляюсь "я-дневной". А "я-ночной" злорадно ухмыляюсь – "Правильно, шавка.. Бойся… трясись от страха, это смерть твоя пришла!"
Как-то резко, рывком я оказываюсь около будки. Вот только что стоял у забора, метрах в пяти – и почти сразу же буквально нос к носу с собакой. Пес словно в оцепенение впал – даже скулить перестал, забился в угол и трясется так, что будка ходуном ходит.
Тут я опять проснулся, естественно, опять-таки дома, в кровати. И почти сразу забыл и думать о сне – это потом уже, ретроспективно, все всплыло в памяти… А тогда – словно кто-то специально отключал память о снах.
Ну, день прошел в обычных делах – купание, катание на велике и т.п. А вечером, когда я пришел ужинать, мать рассказала, что слышала днем в очереди, в магазине, разговор двух теток – типа, похоже, на выселках (та самая деревушка), волки объявились – загрызли ночью собаку, будку разнесли в клочья. Мужики, мол, которые охотники, уже собираются облаву устроить. Ну, я почему-то о своем сне даже и не вспомнил – словно и не было его. Поужинал – и спать пошел.
… В этот раз все было еще более реалистично – запахи теперь били в нос, как кулаки, я мог различить сотни различных ароматов одновременно – железо, ржавое железо, машинное масло – это все из сарая… Подсолнечное масло, тесто, вареные яйца и водка – это из домов… Запах водки был неприятен – я немного напрягся, и перестал его ощущать – словно выключил звук у надоевшего радио… Луна пошла на убыль, к тому же было пасмурно. Но видел я все очень четко, даже лучше, чем днем – только все было какое-то бесцветное, словно в черно-белом телевизоре. Зато – очень контрастное… К тому же – все живое светилось. Прошел до деревянного сортира и обратно мужик – он буквально светился, как светлячок, а еще – от него вкусно пахло мясом и кровью. Мое сердце застучало сильнее. Я опять был на опушке леса, прямо напротив той самой деревушки. Я сдержал себя, не кинулся вперед – потому что на крыльце курили еще двое мужиков, а "я-ночной" откуда-то точно знал, что показываться на людях мне не стоит… И с тремя здоровыми мужиками мне не справиться настолько быстро, чтобы никто не успел закричать.
Я опять себя поймал на отстраненной мысли, что это все – очень странно... Даже сам факт того, что я стою ночью около деревни и всерьез прикидываю, как мне бесшумно завалить трех мужиков! Это точно сон! Хотя… Во сне не бывает таких запахов… И таких звуков. Я слышал, как бьются сердца у мужиков на крыльце, как свистит воздух в их легких. Когда кто-то из них прикурил – звук зажженной спички неприятно резанул по ушам. Через минуту пришел и противный запах "Примы". Я опять сделал что-то со своим нюхом – и запах дыма пропал. Дождался, пока мужики вернутся в дом – там почти сразу послышался "бульк" водки и звон стаканов. А я обошел первый двор по широкой дуге и пошел ко второму. Из сарая в этом дворе приятно пахло мясом, кровью и молоком, там была коза. Я перепрыгнул через забор, в последний момент неудачно зацепившись ногой за колючую проволоку, которая была протянута по его верхнему краю. "Я-дневной" успел пожалеть о дырке на новеньких спортивных штанах.. Но "Я-ночной" быстро прогнал эту мысль и метнулся к сараю. Сарай был закрыт на здоровенный амбарный замок, но под самой крышей было отличное окошко – как раз по ширине моих плеч. Внутри жалобно заблеяла коза и я поспешил, пока не всполошились хозяева. Потом, как-то резко, словно кто-то перемотал пленку в киноаппарате. Я сижу посреди сарая, в руках – кусок теплого, дымящегося парком мяса, кровь стекает по подбородку… И это настолько восхитительно! Я жрал это мясо, почти не жуя, проглатывая такие куски, которые наверняка должны были бы застрять в горле – но ни фига, проскакивали, как кусок мыла по водосточной трубе. "Я-дневной" отстраненно ужаснулся этой картине, а "я-ночной" – восторженно завыл, сытый и довольный… И тут же оба "меня" поняли, что вой – это уже перебор… В деревне моментально стихли все звуки – бормотание телевизора, пьяная беседа, шум посуды на кухне у кого-то.
Я поспешил вылезти из сарая. Это было не так-то просто – мяса я слопал килограмм пятнадцать, пузо было – как натянутый барабан.
Кто-то выбежал на крыльцо, в руках – железная палка. "Я-дневной" отлично понимаю – это ружье, "я-ночной" – понимаю то же самое, но не глазами, а носом – пахнет порохом, железом и смертью.
Я метнулся вдоль сарая к лесу. Нет, не успеть, оттуда тоже выбегает светящаяся фигура с ружьем. Мужик закричал – то ли от ярости, то ли от страха и вскинул ружье. Я кинулся обратно. Тот первый, на крыльце, тоже бежал к сараю, он меня видел – это точно! Неразборчиво, поскольку смотрел с освещенного крыльца, но что-то точно видел – может, силуэт на фоне темно-серой стены сарая, может, еще как-то.. Но он уже поднял ружье и раздался грохот. В ушах у меня моментально зазвенело, левый бок словно огнем обожгло. Черт! Зацепил! "Я-дневной" запаниковал – я ранен, я истекаю кровью!!! А "я-ночной" разозлился.. Как!??! Эта тварь бухая посмела выстрелить?!? В меня!??!  Да я сейчас его заставлю полные штаны смешных какашек навалить!!!
Если бы не выстрел – я бы постарался уйти незамеченным… Но теперь… Я зарычал так, что у самого шерсть на загривке дыбом встала (шерсть!?!? У меня?!?!?) и кинулся к крыльцу. Бабахнуло еще раз – но дробь просвистела над головой, не задев. Мужик судорожно пытался вставить в стволы новые патроны. Не успеет. Я прыгнул на него. Как-то странно – будто я бежал на четвереньках? – снизу вверх и вперед. Руки (лапы?!?) ударили его в грудь, отшвыривая пустое и бесполезное ружье куда-то в сторону. Мужик орал от ужаса, изо рта у него мерзко воняло водкой и кислой капустой. Я мог бы убить его в секунду – но не хотел этого. Я был сыт, и теперь просто хотел заставить его БОЯТЬСЯ… Всю жизнь, чтобы просыпался через много-много лет – и вздрагивал от ужаса…
Сзади раздался еще выстрел – этот подбежал тот, из соседнего дома, но стрелял он вверх, боясь зацепить соседа. Я приблизил свое лицо (морду!??!) к лицу мужика, подмятого моими лапами (руками!?) и зарычал… Негромко, но внушительно… Следовало поторопиться – но уж пару секунд я этому придурку уделю… Я сделал быстрое движение рукой (лапой?!?) и под когтями (ногтями!?!?) затрещала раздираемая рубашка. Пахнуло свежей кровью, а еще – мочой.. Так… Обделался, голубчик? Будешь знать, когда стоит стрелять – а когда лучше залезть под лавку и молиться!
Я ухмыльнулся, причем отчетливо понимал, что мужик видит мою ухмылку. И полоснул лапой еще раз – оставляя крест из нескольких кровоточащих полос на светлой рубашке… А потом – отпрыгнул с крыльца в сторону, в кусты шиповника.
Утром отделаться от сновидений было значительно труднее… Болел левый бок – но дырок не было, только розовые пятнышки, как от старых царапин. Штаны тоже были целы – они, кстати, висели на спинке стула, куда я их вечером и кинул… А вот в городке – только и разговоров было, что о странном волке, напавшим вчера на Ваську Яковлева… Об этом говорили все – мои друзья-одногодки, взрослые в очередях и на лавочке возле дома… Сам Васька, как мне рассказали соседки, говорить не мог – только глупо хихикал, иногда вскрикивая и закрываясь руками.. Его еще до рассвета увезли в больницу, и видимо – надолго… Я почему-то (сейчас даже непонятно – почему) никак не связывал свои сны с этими происшествиями… Ну, точнее – удивился просто, как это похоже на мой сон… Но даже тени мысли не было о том, что этот сон как-то связан с нападением..
Потом довольно долго эти сны мне не снились… До вчерашней ночи.
А сегодня утром сводка пришла… Соседний аул кто-то ночью вырезал – под чистую, всех… Стены в кровище, трупы кругом разодранные, словно собаки рвали.. Сам знаешь, как для мусульманина подобное… Словом, фигня какая-то…