Доклад генерала

(Быль из жизни одной армии)

          Господин, начальник Генерального штаба, господа генералы и офицеры! Позвольте доложить некоторые специфические уроки и выводы из инспекционной поездки по подчинённым войскам.
          Деликатно обходя щекотливый вопрос окончательных характеристик руководителей, с кем мне пришлось встретиться и пообщаться - всё же не могу отказаться от частичного обобщения личного мнения о некоторых лицах, имитирующих исполнение должностных обязанностей, создающих трудности, делающих огромное количество ошибок, незаурядность и многогранность методических приёмов которых, по отношению к службе, поражает своей оригинальной циничностью, стилем безразличия и уникальностью некритичного поведения в оценке реального состояния дел в подразделениях, службах и штабах воинских частей.
        Это относится и к ряду лиц управленческих структур нашего Центрального аппарата. Никто не соизволил поинтересоваться, какие замечания сделаны войскам, какие недостатки в них вскрыты, чтобы передать эту информацию другим подчинённым воинским частям, выслать свои рабочие группы для «поддержки штанов».
        Высокомерная кичливость и циничное пренебрежение к исполнению служебных обязанностей определённым кругом высших должностных лиц, обрекает командиров нижнего звена военного управления на параноидальное безразличие и самоуправство, неконтролируемое совестью офицера.
        Господин, начальник Генерального штаба, мне кажется, что настала пора прервать некоторым начальникам период предпенсионного полураспада. И не подумайте, что я жажду чьей-то крови, мол, вы сопротивляетесь, а я вам штык между рёбер. Нет, просто я прошу некоторых начальников сбросить с себя оцепенение и начать работать с войсками. Ведь всё равно задачи, поставленные Министром обороны, будут выполнены; только некоторым, особо упирающимся, будет пущена кровь и посрывают погоны.
        Несомненно, за всем этим безобразием в войсках стоят конкретные лица; несомненно, за этим кроется в определённой пропорции бытовая меркантильность, зависимость и терпимость, к лежащим на глазах вопиющим недостаткам, к оскорбительному бездействию власти, развитию своячества, насыщению армии случайными людьми из числа гражданского персонала, недорослями-контрактниками, ловкачами и проходимцами; а также безцветной и ничего не делающей публикой из числа женского военноподобного персонала. Вообще создаётся впечатление, что это не воинские части, а женские базы. Женщин у них служит больше, чем мужиков.
       Вряд ли подобные руководители могут быть благородными и не эгоистичными, так как эгоизм вытекает из инстинкта самосохранения, и конечно зависит от степени его пульсации в мозгу того или иного офицера. Весьма сомнительно, что неоправданные решения этих должностных лиц, основанные на скрытом или менее явном мистицизме доказательств о необходимости содержания давно разложившихся, доведённых до полного морального истощения отдельных воинских частей, являются просто умственным заблуждением или придворным рвением для сохранения своей мнимой значимости среди определённого круга зарвавшихся и ничего невидящих вокруг себя руководителей. Это больше относится к разделу привычного двуличия и лукавого притворства, к разделу устремлений неудовлетворённого самолюбия, и следования методу обязательности пребывания в постоянном потоке решения проблем на присутственном месте, обозначением служебной суеты без реальных итогов работы на каждом служебном месте.
        Скоростная магнитуда и интенсивность развала частей Н-ского гарнизона вызывает мгновенный шок от малейшего прикосновения к царящим в них безобразиям. Воображением, которое начинает действовать у проходящих здесь военную службу военнослужащих сразу же, как они пересекают контрольно-пропускной пункт, – неудержимо овладевает мучительная и безликая тупость, сонливая обывательщина унылого и паразитирующего однообразия военных будней; пропадает рефлекс инициативы, энергии и человеческой индивидуальности. Возникает недоумение и протест у одних военнослужащих, не до конца ещё потерявших военную совесть и человеческий облик и маловразумительные ответы и прожекционные планы околесицы на будущее по ликвидации эпидемии военной невменяемости и невообразимого безпорядка – у других военнослужащих, которым всё происходящее в этих воинских частях глубоко индивидуально чуждо и безконечно безразлично.
        Увиденное впечатляет своей абсурдностью! Насколько всё прогнило, насколько это зловонное гниение масштабно и сенсационно. Порок безделья здесь превращён в святую добродетель, а присутствие офицера на службе уже приравнено к героическому поступку. В некоторых, из числа проверенных воинских частей, существует только одна форма служебной деятельности – дикие, бесконечные построения, проверка стриженых затылков и больше ни хрена. Но, похоже, что эта апоплексическая картина агонизирующих реалий никого из военных деятелей Главных управлений Министерства обороны особо не беспокоит. Мне кажется, что нынешняя реформа армии – это кукрыниксы. Период демократизации в армии затянулся. Она почему-то свернула на путь безпредела. Пьянство, сквернословие, безкультурье, потеря чувства воинского долга, вот далеко не весь перечень вех на этом пути. Поэтому будет вполне обоснованным назвать введение в армейский организм элементов демократизации - её развализацией. В армии демократия заключается в том, что когда командир посылает тебя на хрен, то ты идёшь куда хочешь. А генерал - демократ, это всё равно, что еврей  - оленевод.
         В армии слепыми и глухими бывают только ревизоры. У всех, прочих зрение и слух должны быть со сверхнормативными остатками, чтобы понять, что самым сокрушающим и безпощадным оружием является никакой не гиперболоид, а отсутствие административно-кадрового истеблишмента, организованности и порядка власти, информационной капсулы культуры, векселя основательности и постоянства системы отсчёта координат в вопросах организации военной службы.
         В проверенных воинских частях Н-ского гарнизона создан устойчивый микроклимат семейственного невмешательства и круговой поруки; принцип жизни пограничной заставы, где всё и каждый друг о друге знает больше, чем он сам, где жёны являются штатными «командиршами и замшами». Власть командиров в проверенных воинских частях настолько разложилась, что её исполняют по неписанному, но известному графику все кому удалось заставить всё-таки привести себя на службу. Десятки лиц отсутствовали на службе в период работы комиссии Генерального штаба, и как видно, на геометрическую и ни кем не ограниченную прогрессию, то есть поточную основу в воинских частях поставлено выполнение негласного плана-графика имитации болезней, особенно после бурно проведённых выходных и праздничных дней. В воздухе, на территории воинских частей, чувствуется застарелый и не выдуваемый ничем запах самогонного перегара.
         В воинских частях остро стоит проблема профилактики пьянства среди всех категорий военнослужащих. В некоторых частях уже давно действует негласный закон – если пьянка мешает службе, то зачем нужна такая служба. Это ни в какие ворота уже не лезет! В одной части дошло до того, что в наряд ставят только тех офицеров и прапорщиков, кто закодировался или вшил ампулу.
          Депрессивные заболевания, лечение синяков и царапин после систематических семейных ссор стали всеобщей воинской традицией для данных воинских частей. Проблем постоянного хамоватого бездельничья лиц из числа гражданского персонала воинских частей вообще как бы не существует.
         Система отношений между военнослужащими – со всевозможными «крышами», прямой и завуалированной под заботу, опеки командованием различных уровней, – вот на чём основана военная служба личного состава, изнеженного постоянным ничегонеделанием. В противном случае, дать объяснение критическому состоянию дел в воинских частях не возможно.
Командиры и начальники штабов сбросили всю службу войск по охране объектов частей на начальников Вохров и вычеркнули её из своей памяти. Никто Вохрами не занимается. Занятия не проводятся, зачёты не принимаются, контроль отсутствует. Гражданские (мужики и женщины) с оружием в руках, в так называемой форме одежды номер восемь, то есть что одели, то и носим: в домашних тапочках и разноцветных халатах, охраняют военные объекты и самих военных. Посты на военных объектах находятся в убогом состоянии, водить по ним проверяющих нельзя, а надо провозить на «уазике» со скоростью девяносто километров в час, чтобы они не заметили бардака, творящегося на постах. Командирам воинских частей необходимо срочно заняться охранной бдительностью.
         Несколько слов о приказах старших начальников и Министра обороны, которые никто, не только не выполняет, но и не читает; на которые даже рефлекторно не реагируют при их получении из вышестоящих штабов. Ни в одной из проверенных воинских частей никто пальцем не шевельнул, чтобы организовать работу по изучению и внедрению приказов в повседневную жизнь воинских частей. Воинские части постоянно живут в вакууме правового нигилизма.
         Теперь несколько изумлённых высказываний о состоянии помещений штабов. Внутреннее убранство – где, что ни кабинет – то спальня, будуар, бомжатник. Сорок процентов кабинетов в штабе войсковой части 00000 занимают гражданские лица: сантехники, слесаря, электрики. Напротив кабинета командира воинской части живёт семья. Дети бегают и играют в коридоре штаба; подвал затоплен фекалиями; дежурный выход открыт, доступ свободный. Дежурный по части, находясь в помещении, ремонтируемом с незапамятных времён, ничего не видит и не слышит.
        Пропускного режима на территорию режимной части через контрольно-пропускной пункт не существует. Народ толпами, через открытые ворота шагает от автобусной остановки в жилую зону через секретные объекты воинской части. Периметральная часть забора во многих местах прохудилась и через неё гражданским лицам видна вся наша армейская секретность и убогость.
         В парках боевых машин бардак, и такая трава, что уже тигры в полный рост могут спрятаться. Из-под земли повсюду торчат необесточенные электросгустки проводки. В проверенных подразделениях техника и вооружение находятся в ужасном состоянии, и если бы у машин были руки, то командиры, отвечающие за эту технику, постоянно ходили бы с синяками. На Курской дуге, после битвы, танки выглядели лучше, чем танки в танковых батальонах проверенных частей. Как показали контрольные занятия, подготовка технического состава в частях неудовлетворительная. Офицеры технических служб, – это гири на ногах командира части. Эта техническая составная воинских частей является технической немощью и носителями инфаркта. Поэтому мой совет: – не трогайте военную технику, и она вас не подведёт. Парки боевых машин надо вылизать, вычистить, подкрасить, навести глянец, продухарить одеколоном «Красная Москва».
          Большинство казарм в воинских частях необходимо срочно ремонтировать. В них холодно. Захожу в одну казарму, а там солдаты облепили батареи отопления, как мухи, и сидят их обнявши.
          Нормы продовольственного довольствия в некоторых из проверенных частей до солдат доводятся не полностью. В нерешённости этого вопроса я удивляюсь страусиной позиции командиров частей и их заместителей по тылу. Они наверняка знают, что голова солдата напрямую связана с желудком, но никаких мер к наведению порядка не принимают.
          Физическая закалка личного состава отсутствует. Спортивные городки выведены из употребления. Утренняя физическая зарядка и физические занятия не проводятся.  Военнослужащие, от постоянного бездействия на службе, имеют мешковатый и не спортивный вид с явными признаками ожирения на теле, проступающими даже сквозь обмундирование. Строевая выучка и внешний вид личного состава выбивает у проверяющих из Генерального штаба слёзы жалости. Военнослужащие похожи на мешки, подпоясанные ремнём. При встрече они не отдают воинскую честь старшим по званию, делая вид, что не замечают их, ковыряя в носу или смущённо отворачивая голову, при этом почти все поголовно наряжены в разнообразное подобие военной формы одежды, как в банде батьки Махно. Для полноты картины не хватает только сабель и коней. Но давно известно, что у военных все болезни от нарушения формы одежды, и то, что человек без военной формы уже не человек. Начальнику Тыла Вооружённых Сил необходимо принять срочные меры по доведению норм вещевого довольствия до войск.
         Строевые плацы не размечены по квадратам. Со стендов хитро, со звериным оскалом, щерятся портреты уродцев-мутантов в военной форме одежды.
Боевая подготовка проводится время от времени, нецеленаправленно. Обученность личного состава на очень низком уровне. С такой обученностью нам можно воевать только с пигмеями, и то, если их будет мало, и они не будут вооружены. Боевая подготовка – это всё. Это - подстриженная голова и подбитый каблук. Это - концентрация, объединяющая усилия всего военного истеблишмента. Чем больше солдат будет бегать по горам, тем выше у него будет тонус и импульс. Личный состав должен быть тупой, решительный и исполнительный до безобразия, и доведённый в этом безобразии до автоматизма. И я не перестаю удивляться нашему менталитету, – чтобы что-то изучить нам лень, мы не можем, а чтобы что-то украсть мы очень изощрённые в изобретательстве. За время проверки воинских частей у меня сложилось стойкое мнение, что некоторые командиры находятся в прострации.
          Господа генералы и офицеры! Программу работы в воинских частях нужно строить так, чтобы она носила живой практический характер, отвечала целям, задачам, требованиям и запросам жизни воинской части. Допускать систематически одни и те же амбиции в частностях, с мелким, и сознательным обманом – для этого нужно иметь определённые способности к бездействию и изощрённый склад мышления. Следовательно, признать классификацию подобного рода должностных недоработок только ошибочными, простыми, не являющимися результатом делячества, неряшливости и безответственности, было бы не простительно. Практика показала, что жизнь заставляет корректировать любой, даже самый совершенный план. Главным в нём является подбор людей, установление индивидуальной ответственности за делаемое, проверка результатов фактической работы. В армии нет мелочей, так как любая мелочь, упущенная сегодня, может обернуться трагедией завтра.
Мы, представители Центрального Аппарата, как составная часть Министерства, обороны должны работать как хорошо налаженный и смазанный механизм: чётко, надёжно и без шума. Руководитель отвечает не только за то, как он руководит, но и за то, что делают руководимые им подчинённые. Этого он иногда не знает, этого он часто не хочет, но ответственность ложится на него. К сожалению, у нас ещё имеются начальники, которые стоят на правильном пути, но поперёк. Нужно следить, чтобы на задворках, в воинских частях, не прятались в скорлупу, не абстрагировались и не выхолащивались.
           Конечно, для человека существует предел, за которым теряется работоспособность, и поэтому нельзя к людям подходить с общей меркой. Необходимо замечать, что все они разные: по характеру, образованию, способностям, трудолюбию, наклонностям. Но есть общие для всех вопросы, и решать их нужно дифференцированно – в зависимости от человека, от личности, которой этот вопрос коснулся.
            Не будем кривить душой: нет такого руководителя, который не хотел бы, что бы подчинённые не только уважали его, но и по-товарищески любили. Но для одного показателем работы является вовремя вывешенный, как говорят на заводе, табельный номерок, для другого – сама работа, её качество. Плохо, когда из безспорных истин, путём упрощения и аляповатого исполнения обязанностей вылезают нелепости, методически калечится лучшее, чем располагает армия.
           Нужно чаще бывать в подчинённых воинских частях лично, используя свой опыт, знания, организаторские и практические возможности; оказывать реальную и квалифицированную помощь в наведении, поддержании, развитии и совершенствовании всех армейских начал в подчинённых структурах, и, прежде всего речь идёт о заботе о людях, как о явлении не показном и не случайном. Не хочу касаться хронологии технологических проблем этого вопроса. Человеческие проблемы более долговечны. Избавиться от искусственно созданного безвыходного положения, внести хотя бы намёк на целесообразность, сообразуясь со своим личным представлением о том, как нужно, - для этого не требуется гипноза, вылущения и совершенно конкретной манеры поведения в каждой конкретной ситуации. Необходимо лишь начать уважать себя, армию, своего командира и начальника, перестать дурачить и обманывать; научиться анализировать, прогнозировать и контролировать ситуацию, опираясь на правду и честность, на информацию первоисточников, на личное знание дел.
          Необходимо начать ликвидацию умственного и организационного развала своего ближайшего окружения, которого давно покинуло, а может быть, и не посещало военное начало; у которого, исключения стали правилом. Если нужен кадровый аборт - как говорят медики - сделайте его!
         Любой Аппарат имеет свойство коснеть, а Аппарат, сплочённый долгими, многолетними связями, вместо рычага, превращается в тормоз; становится мумией. Но это не означает, что весь Аппарат проверенных воинских частей надо уничтожить. Нет – надо создать баланс, при котором с сохранением самостоятельности и активности Аппарата – не создавались бы и не возрождались бы диктаторские замашки; не цементировались местнические связи и зависимости. Однако решение в отношении ряда сытых, казённых лиц, на которых написано отвращение к армии, пренебрежение к приказам, озабоченных мыслями о собственном кармане, вечно спрашивающих «что мне делать?» и «кто это будет делать?» – необходимо принять незамедлительно. Нам всем нужен реальный положительный результат труда, а не оплаченное безделье или видимость самоотверженной стахановской работы.
         Давно пора прекратить кредитование недостатков и выдачу страховых полисов откровенной невоспитанности и безцеремонности бракоделам и обманщикам; лицам с индивидуальными дефектами военного профессионализма.
          Пора всерьёз взяться за бутафорные воинские части, литерным порядком организовать и провести категоричные по накалу и стальные по безапелляционности сборы различных должностных лиц, навести образцовый порядок; заняться боевой подготовкой и дисциплиной. То, чем сейчас занимаются войска, называется групповым онанизмом. Ополченцев в войну готовили лучше, чем готовят нынешние кадровые войска! Надо прекращать делать фонтаны, разводить павлинов, а необходимо срочно взяться за повышение боевой готовности частей. В настоящее время уровень боевой готовности проверенных нами частей находится ниже уровня городской канализации.
          Мы ежедневно проваливаемся в пустоту в результате глупости своих подчинённых, - безграмотных и заискивающих; вечно поддакивающих и никогда не говорящих конкретно; не способных и не желающих принимать решения или брать на себя какую-либо ответственность; морочащих голову гормональными проблемами экономического вектора, бюджетного голода и социальной составной.
          Неужели вы не видите, что некоторые из командиров в случае нужды не смогут заменить электрическую пробку или предохранитель, так как не понимают, какую роль она играет в общей электрической цепи. Это выше их разумения. Для них важна их главная роль в этом армейском фельетоне, а собственный эмпрессарио, то есть вы, фрагментально будете выполнять всю работу вместо них. Конечно, это ваше импровизированное право, но когда оно приносит трупы, калечит психологию, выводит из строя боевую технику, уничтожает материальные запасы, подрывает и без того слабую боеготовность, то это уже не право, а ответственность, за которую нужно платить должностью, званием, потерей доверия и авторитета. Самым главным парадоксом нашей армии является то, что в условиях мирного времени мы занимаемся одними хозяйственными работами, а с началом войны начнём учиться воевать. Нужно иметь бесконечно малый фрагмент разума, чтобы не понять этот симпатичный мотив. Если мы не способны расчистить авгиевы конюшни нынешней армии и разрубить запутанные гордиевы узлы выдуманных кем-то недостатков, то самое время бросить всё и заняться раскрашиванием картинок в журнале «Мурзилка» или чем-нибудь другим, но только на гражданке.
         Пережитки хорошего воспитания заставляют меня тактично закончить доклад, обратив ваше внимание ещё на одну проблему - ваше отношение к подбору и назначению своих офицеров в состав комиссий. Всё это требует принципиального и серьёзного отношения первых лиц. Целые умственные заморочки и сотни слов в доказательство сложностей со штатной недоукомплектованностью Управлений пришлось мне выслушать от ряда серьёзных, по-моему мнению, должностных лиц, пока я с горем пополам не сформировал рабочую группу и не организовал её работу. Мы никак не можем наладить деловые безконфликтные отношения, учитывая огромную силу своего инерционного мышления. Предлагаю чётко представлять себе ту черту, до которой ещё можно любоваться собственной сложностью и неординарностью, а после которой уже нельзя, иначе, получится во вред делу.
           Прекратите играть в гордость и самодостаточность; выстраивать по поводу и без повода вселенскую скорбь; искать сочувствие из-за отрыва подчинённого от офисного кресла для практической работы в войсках, по проведению в жизнь вами же принятых решений, переданных в подчинённые части в виде распоряжений. Но если вам нравится сидеть в личном кресле в качестве какого-нибудь богдыханчика, и с брезгливым безразличием неторопливо разбираться в вопросах, которые уже стали проблемами, то не рассчитывайте, что вы в уголках своей захламлённой памяти найдёте на них правильные ответы. И ещё – учитесь слушать чужое и уважать своё мнение. Не следует руководить войсками с помощью жестикуляции речевым аппаратом по телефону; совершать в войска экскурсионные, экзотические поездки для внеочередной встречи с дамой сердца; работать по формуле – планы для того и существуют, чтобы их не выполнять. Мыльный пузырь представляет больше ценности, чем некоторые начальники, руководящие войсками. Такая специфика наложения определённых ограничений на полноту недооценки своего должностного предназначения, является следствием, при котором многие узко-специальные понятия военной отрасли не вошли, либо выключены из общего характера деятельности чиновников. Получается по поговорке: кто не хочет мыться – тот чешется. С таким пониманием своей руководящей роли мы будем лишь индикаторами недостатков, свадебными генералами и калифами на час, а хвост разбухающих проблем будет по-прежнему вертеть нами. Армия будет превращаться в толпу неуправляемых бабуинов или гей-клуб по интересам, если забыть два простых и взаимосвязанных понятия «Я приказываю» и «Я несу ответственность». А значит, – честь имею. Доклад закончил.

2004 год