Когда я была...

Тихо… безлико... словно тогда, когда я  была старой,
Как родительский плед, нафталином несносно разящий.
Жизнь казалась дешевой, пустой и бессмысленной тарой
Для души давно скудной, слепой, постоянно брюзжащей.

Дом, работа, семья – все прилично... не вкусно без соли!
Дети? Знаю, люблю бесконечно… Вот именно, знаю.
Без особых эмоций, без страха, тоски или боли,
Без стремлений и страсти, без сил... но я НЕ умираю.

Знаю, нужно воспитывать – вот потому и борюсь.
В суд – до победы, но честно (кстати, клиенты достали).
Знаю, нужно молиться – вот потому и молюсь.
Знаю всё… удивленье давно не в моем арсенале.

Все карабкаюсь выше, мне б только теперь устоять
На достигнутом заступе... хоть бы и так, кровя пальцами.
Мне тогда было лет девятнадцать, пускай, двадцать пять…
Моя старость – старуха в коляске, в клобуке  и с пяльцами.

А когда в тридцать семь я затем вновь была молодой,
Толи все позабыла иль попросту вовсе не знала,
Что не все пути в жизни был выбор действительно мой...
И от старухи в дурацком клобуке порядком устала.

Я сменю свой «Hyundai» на «Harley», каблучки на ботинки,
Адвокатский билет запечатаю враз сургучом,
К черту выброшу письма, картины, все диски, пластинки…
Жизнь и ветер вдохну, словно лошади дикие, ртом!

Я ловлю каждый миг, каждый всхлип и дрожанье слезинки
Тихим счастьем у детской кроватки, сыночек мой сладкий,
И дочурка с глазами – озерами, тоньше тростинки,
Вас люблю бесконечно! Так просто! Люблю без оглядки!

Соберемся в родительском доме всей дружной семьею,
Чтобы вместе смеяться, поплакать, наговориться.
Моя молодость здесь, пока рядом вы, вместе со мною…
О таком своем счастье не смею
                я
                не молиться…