Поверхностная страшность сна...

Многонасыщенный сюжет
вмещал и части, и начала,
и целые миры кошмаров,
используя мой главный страх.
Приём испытанный и старый,
который выхода наружу
в дневном теченье не найдёт,
но, обусловленный впотьмах
страстями духа, - равен знанью,
тождественному подсознанья
фрагментам рваным. Верный знак

страданья - умноженье боли -
вполне достаточный, чтоб знать
что, впрочем-то, и так известно:
зло и добро находят место
в сердечных закоулках, с детства
обжитых мною же самой,
ответственных за каждый сбой
в поступках, чувствах или мыслях,
но подкрепясь темнейшей высью
или, вернее, глубиной,
спасти не позволяют. Бой

проигран ранее. Сторонник -
лекарств, из тех, что под рукой,
врачует ветви, а не корни -
был должен отступить. Без ровной
спокойной веры, месть бездонных
тоннелей пустоты, где дно -
души фундамент. Кара сном -
с проступком несопоставима,
наверное, и сны те мимо
не пролетят. Две трети слов
неточно отражают тайны,

одна треть, может быть, случайно, -
чуть действенней, но только дальний
сторонний путь всегда готов
дать объясненья. Снова, снова -
снов - бездна, о любви - ни слова;
и здесь надежда солгала,
ещё один образчик зла -
отчаянье, хотя не раз
мечтания спасали нас,
идеалистов. Тел приказ
исполнится. Полночный час -

почти сигнал, впрочем, для многих -
начало. Не сомкнувшим глаз
являлась ночь довольно долгим
отрезком суток, где запас
ошибок - поверялся звёздам
в попытках разговоров с Богом
с помощью вызубренных фраз.

Поверхностная страшность сна
была подтверждена не внешней,
но внутренней глубинной сутью.