Послесловие

Та боль – огонь, что сердце прожигает,
не оставляет шанса доброте.
Пустое место злость не заполняет, -
и, слава Богу!, не живет в Душе.
Не знавшему – по падежах склоняю
тебя и самого себя, увы!
Я от ошибок предостерегаю, -
у розы острые шипы.
И вижу то, что вижу, без сомненья,
и слышу то, что слышу. Это так.
Болезненное пробужденье
и безнадежность – ночи мрак.
Слезами переполненные строки
звенят колоколами в тишине,
не повторить бы прошлого уроки,
не позабыть бы пройденное мне.
Не торопитесь осуждать меня,
за каждым словом – нервы, сердца боль,
печаль, отверженность, тоска
и плач, похож на волчий вой.
Я умирал с десяток уже раз
от безысходности, не видя смысла жить,
казалось, жизни огонек угас
и по-другому врядли могло быть…
Вознес тебя я слишком высоко
и возомнила ты себя «богиней»,
но отвечала болью на добро
и оставалась корысти рабыней.
Да Бог с тобой! Без разницы уже.
Не осуждаю. Не виню. Не злюсь.
Нет горечи, досады на Душе
и больше на тебя я не сержусь.
Свою вину мне глупо отрицать
(хватает недостатков у любого!).
Нельзя любя обожествлять,
едва переступив, с порога.
Теперь, когда все это позади,
осколки прошлого подстерегают всюду,
и кровоточат раны-мозоли,
и кровоточить долго еще будут.