про ворону

спешили, но не слишком,
сломали посошок…
упитанный грачишка
добро собрал в мешок:
лохматые кальсоны,
и клювочистку к ним, -
от суженой-вороны
уходит пилигрим.

ей в гимназистках скучно,
а в дамы не берут…
«кошачий март-разлучник,
оставь милёнка тут.
лощёный, чернопёрый,
он скроен как по мне.
пускай вблизи не ворон,
но издали – вполне»

горит слеза девичья,
клочками – хриплый плач…
скрывая белоличье,
ползёт на север грач.
летучий пехотинец,
возьми с собой одну
укладочку – гостинец
тому, кто ждёт весну:

в скудельной тёплой кринке
под облачным платком –
распукалки-икринки
с цыплёнком-петушком,
сорока-кармелитка
в часовенке дупла,
кошачьей мяты нитка
и мятлика игла,
в черешневой рассохе
синичьи голоса
и солнечные блохи
в кудлатой шерсти пса.

ты передай изустно,
на голубом глазу,
что мне почти не грустно –
антоновку грызу,
а надо мной в надмирной,
нездешней высоте
скворечник трёхквартирный
приверчен на шесте.