pater

он курит у открытого окна,
потягивая мятное мохито
"плати-ка, детка, за свои грехи ты
одна чудила - разгребай одна.

ну что ты ноешь? не моя вина
что ты перебираешь мужиками
они тебя могли бы на Багамы
а ты лицо - кирпичная стена,

табличку "don't disterbe" на видном месте
и прячешся в квартирной конуре.
я говорил тебе уж раз так двести -
играй, когда есть правила в игре.

и, знаешь, вся твоя самореклама
бесстыдный и отчаявшийся блеф
запомни, детка: пиковая дама
не бьется холостым валетом треф."

он выпускает дым. - "ни дать ни взять,
романов благородных героиня!
тебя хоть даже хлебом не корми, но
за кем-то дай поныть и пострадать.

твой дерзкий нрав- причина многих бедствий
пора бы положить сему конец
хотя я дал тебе такое сердце
что не сравнится с сотнями сердец.

но ты его используешь без меры
растрачиваешь попусту и зря
и посему, открыто говоря
мне так уже чертовски надоело

вытяскивать из разных передряг
твою вконец зарвавшуюся тушку
когда ты наконец-то станешь слушать
когда определишся, кто тут враг,

а кто и друг," - он стряхивает пепел
с достоинством, что подобает Богу,
и тушит недокурок сигареты.
"я не хочу казатся очень строгим,
но весь твой гениально глупый лепет

не стойт даже вытраченных дней
бросай ка, и закроем это дело."

и тает его плащ небесно-белый 
в отблеске изумленных фонарей.