Монах Глава 3 Горечь

   
      
Вот так, отдав земле святыню,
Стояли словно часовые
Смотря на пядь земли сырой,
Отныне там и их покой…
***               
Монах, уверен – просвещён,
Исполнил всё к чему рождён,
Нашёл он  символ, не прошёл
Гора, как страж - в ней медальон.
***               
Наш юноша, пытался спорить
Он жизнь готов отдать за волю,
Чтобы от друга не отстать,
Беду и радость с ним встречать.
  ***   
«Подумай» - молвит наш герой,
Зачем бежать к врагу спиной,
Коль воля вся исполнена,
То - Там, лишь радость бытия…
***          
Ах, смерть!? Мой мальчик…
Миг разлуки, ты сам поймёшь,
Сильнее будешь. Её ведь нет –
То жизни тень, одежда душ и бренных тел!
  ***               
Он вновь так добро улыбнулся,
Как будто Свет чела коснулся,
И молвят немые уста –
Запомни, передай потомкам,
Что ныне здесь скажу не громко,
Прими всё это как совет,
В душе всегда храни лишь Свет!
И будто голос не земной,
Изрёк  слова с Горы большой:
***               
«Не убежать уж никуда -
от страха – коль проник в тебя…
                *
- От малодушия любого,
коль заступить не сможешь словом…
                *
- От зависти, той липкой скверны,
что душу травит хуже серы…
*
- От гнева тела, без души,
что дух калечит – семя тьмы…
*
- От сладострастных трёх отрав,
Что словно гидры – всё сожрать,
Готовы  за богатство,  власть,
Пороков тела – всё продать… 
               
Страшны, ужасны, формы те,
Так бдите же, ведь мрак везде…»
***               
Монах прервался, взгляд глубок,
Пожалуй, вот ещё сынок…
  ***               
«Тот  демон – что могуч так ныне,
То самомнение  - бездны имя,
Оно проглотит, не икнёт,
В пучины тёмные снесёт!»
    ***   
Так прозвучало завещание
Дошедшее  до нас предание,
Гласит примерно те слова,
Что были  посланы   тогда.
                ***               
И оба головы подняв,
Вдруг видят в небе – словно знак
Белая птица вверх парит,
Как крыльями благословит…
                ***   
Вот вечер близко подошёл,
За ним и ночь с прохладой гор
Горит костёр у скал в глуши,
Словно всем нам – свеча с Горы!
                ***   
И было видно, здесь внизу,
Как  будто там – маяк вверху
Зажгла рука слуги с небес,
Зажёг он знак, запомни – здесь!
Пришло и утро, жизнь вокруг,
Монах и  юноша не ждут,
Хотят спуститься к поселениям,
Зачем тянуть? К чему ж сомнения…
                ***               
Их путь на встречу, словно смерти
Юнец уверен – дух бессмертный!
Решение принял молодой,
Что лучше смерть, а не разлука,
Так дорога… души наука!
  ***               
И вот знакомая тропа,
Что согревала шаг бодря
Когда он  шёл на гору вверх,
Теперь ж в пучину, лик померк…
    ***               
Так, молча, шли -  прощаясь в духе,
С тем миром, что был домом в стуже,
Холодной бездны душ людских,
Нёс радость, от мирских обид.
                ***   
И вновь, как в старь - в душе болит,
За юношу теперь  щемит,
Окреп и статен, возмужал,
А сердцем, ещё выше стал…
  ***   
Монаху "легче", видит он,
И то, что есть и что - потом…
                ***   
И вот деревня, их тут ждут,
Предчувствия  ж не подведут.
Готовились ловить их ныне,
Подобно зверю иль скотине…
                ***   
Однако вновь был прав монах
О страхе – что внутри, у нас…
                ***   
Схватить пытаются обоих
Монах кричит им: «Стойте – болен!»
Заразен он, … лечил моля,
Однако поздно – хворь вошла…

                ***   
От юноши, как от проказы
Шарахаются все и сразу,
Монаха слово – как закон,
И пыл весь сразу остужён.
  ***               
Так  мудрость нашего героя
Спасла любимого – младого
Что радость нёс ему в очах,
Вот и «оплаты»  пробил час…
  ***               
Монах один пленён, захвачен,
И цепью хладною охвачен,
Но рад за «сына» - он спасён!
Завет браслета нынче в нём!
  ***               
Не будет здесь читатель страхов,
Не пишет слово, дух под мраком,
Когда приходит  образ снизу…
Кровь холодеет, просто стынет…
От тех лишь мыслей или  слов,
Что с уст людских слетали вновь,
Чьим Именем … тот суд вершили,
Людей губя – свой дух казнили…
  ***   
В округе слухи полетели,
Монах колдун «стал», а всё зелье
И травы разные, снадобья,
То бесов чары их подобия.
  ***               
О люди, люди, что ж там в нас?!
Ведь он лечил и сам страдал…
И не было ни в чём отказа,
И ни холере, ни проказе…
  ***               
А нынче все сидят по норам,
Подобны мышам или ворам
И не один ведь не пришёл,
Воды иль хлеба не нашёл…
  ***               
И знала поросль подземелий,
Не сломят дух, возьмут лишь тело,
И вот решение – здесь оно
К чему пытать – в костёр его…
  ***               
Так заседаний разговор,
Положен был весь в  приговор.
Казнить его на пятый день,
Публично отлучить и сжечь…
  ***               
О чём же каяться светлому?
О чём печалиться чужому?
Кто словно странник прожил жизнь,
Где дух и небо так сплелись.
  ***   
Пришли последние часы…
Монах спокоен, весь – гранит.
Стоит он словно отрешённый
И видит духом озарённый,
Всё то, что сердце сберегло –
Не тленно – не погребено!
    ***               
Вот,  тот великий град пустыни
Али сидит, совсем уж сивый….
И друг сердечный, как всегда,
Он рядом, даже там – тогда…
  ***               
Браслет – как красной нитью всё,
Связал, прошил и уберёг…
Как высшей доблести итог –
Смирением пропитан долг!
  ***               
Он в мыслях, где – то далеко
Как сны – видения его,
Но лязг ключей и здесь - уж псы,
Слуги "бездушных"  тел пришли…
  ***               
Ведут его, как ране многих,
Таких же твёрдых, непокорных…
  ***               
Вот площадь, улица полна,
Зеваки ропщут – детвора,
Всё как былое; Рим – арена,
Крови и зрелищ, ломоть хлеба…
  ***               
А остальное? Смысл, душа?!
Бурьяном диким поросла…
Больны, темны, забиты в сути,
Калеки в духе – эти люди…
                ***
Его все взглядом провожают
И рты, раскрыв, шепча, зевают
Быть может, даже и жалея,
Так смысла не поняв, робея.
***               
Ведь он нашёл  тропу  в те выси,
Отныне  Неба Царство ближе,
А с ними что? Куда бредут?
Он думал так, идя в тот путь…
          ***               
Вот шесть ступеней, место казни,
Сталь топора, оскал – печальный.
И плаха, что не раз омыта,
Вновь  кровью будет вся залита…
***               
Мохнатая рука мужчины,
Нет, «сущности»  в земной детине…
То «мастер всех заплечных дел….»
Ох, как ужасен их удел…
***               
Монах проходит мимо -  лёд,
Могильным хладом обдаёт…
Внутри всё будто содрогнулось,
То тьма к нему тут прикоснулась…
***               
Душа вся сжалась, вот рывок,
Дух ввысь порывом всё увлёк
Молитву к Небу! Суть – себя!
К престолу нашего Отца!
***               
Его пронзает Света луч,
Он греет весь проник вовнутрь,
И снова он как на Горе,
Покой, гармония в душе…
***               
Читают долгий приговор,
Ему сегодня вспомнят – всё!
Он ловит чей – то злобный взгляд,
Ах да, наместник… тоже «брат»…
                ***
И приговор ему  смягчён,
Походом давним «облегчён»,
И не гореть ему живьём,
Костёр тот – плахой заменён…
                ***   
И вдруг, как будто обожгло,
Монаха дух зовёт: «Там  кто?»
***               
В толпе, гудящей среди шума,
Стоит союзник, брат по духу!
Монашей рясой весь сокрыт,
Лишь глаз слезой души блестит…
***               
Он смотрит пристально – моля:
«Отец прости – не спас тебя…»
***               
И снова вместе, жар во всём
Вот стали блеск, топор взнесён…
Обнялись в духе взгляды вновь!
«Прощай Отец! Держись Сынок!»
***   
Глухой удар о древо! Всё…
***   
И  хочется рыдать, кричать,
Пасть ниц и более не встать…
***               
Чтобы предания ушли,
С собой кошмары унесли,
Что люди делали с людьми,
Однако, люди ли они…?!
***               
Наш юноша, поджав губу,
Глотал ту жгучую слезу,
Что струйками стекала с глаз,
Мужчиной стал  юнец - монах…
  ***               
Уносят ветры дух  времён,
Всех  тех событий, горечь, стон,
Всё дальше, вглубь веков опять,
Лишь сердце  всё хранит, не взять…
***   
Последнее что важно знать,
Монаху юному воздать -
Останки тела, взял, сокрыл,
Всё тихо, в тайне  схоронил…
***               
В покое, в мире, тленный прах
В вершинах гор – лежит монах,
Лежит земная оболочка,
А дух парит – ему там вольно…
                ***
И часто в трудную годину,
В печали, грусти иль кручине,
Являлся другу он с вершин,
Неся покой, добро и мир!
***   
Европа, средние века,
Здесь всё смешалось, свет и тьма.
В конфессиях, во всех не счесть,
Летели головы вниз с плеч…
Тела, обуглено чернели,
А догмы церкви лишь твердели!

***