О розах. Трактат

                О   Р О З А Х
                ---------------


                трактат





     Размышления опять ни к чему не приведут, если их не запи-    
сывать на бумаге.  Я снова  обращаюсь  к тебе: "Друг мой! друг      
мой!" именно  с тем  известным чувством  больного поэта. "Друг
мой!" - да, так я и  хотел  бы  начать  повествование, да и не
повествование  это  вовсе.  Я просто задался целью посмотреть,
что  же выйдет,  если  просто  писать о том, что взбредет тебе 
в голову.
     Да. Так вот, зачем  я это  сделал?  Я сотни раз спрашивал
себя, каким  образом, за что и что ж так, пока  не  понял, что    
это в моей натуре. Просто так и все, но пока я к этому пришел,
сомнений было.
     А вот зачем это сделала она? Мне и в голову не приходило,
что, может быть, это и в ее натуре, но не может это быть в на- 
туре только ее, а значит, вывод печален. Этому  подвержены все
женщины.
     Каким образом это произошло, никто не знает и понять ниче-
го не может. Видно, то, что присуще природе, начинает подталки-
вать и приводит  к черт знает чему. Только потом хочется найти
всему  объяснение. Зачем ?  Этого  точно  не знает  никто. Ви-            
димо, так.
     У кого-то работают  головы, у  кого-то руки, какой  смысл
обучать  первых  второму,  а вторых  первому? Я, к примеру, не      
очень хочу  дышать  водой (скажем, пока). Так вот, и подходишь
в отсутствие  мыслей  к раковине  с посудой,  там и  настигает
меня умиротворение, освобождая творческие извилины для ценней-
ших умозаключений. Ценность всего этого в одном: умозаключения
никому не нужны, по крайней мере абстрактные и по крайней мере
сейчас (я  не  говорю  о научных, промышленных  и т.д., именно
абстрактные). Одни  выслушивают их, чихают  и умирают, другие,
не дослушав, засучивают рукава и обнажают кулаки - им не нужны
советы. Если это кому-нибудь и нужно, то каким-нибудь  далеким
потомкам, от которых, если  повезет, достанется  тихая  слава,
похожая  на эпитафию. Да, увлекает  образность! Но... Хотелось
бы от современников. Так, хоть жить на то, что я все-таки могу            
работать  именно головой. Нет никакого желания (читай: умения)
произвести  материальных  ценностей на условную сумму, а также
в переломный  момент  крикнуть:"Я нишч!" Я уже сказал, что все
это не нужно никому. Ни мне, ни кому.
     Казалось  бы, всем движет любопытство, но где ж оно, если
я видел это уже  много раз.  Или желание обладать тем, чего не
имеешь ты - и это нет. Мы  оба давно  имеем  законные права на
подобные прелести.
     Как случается так? Какая искра вспыхивает  и озаряет кро-
мешные уголки  бедного  мозга твоего, охватывая  магнетической
силой и пониманием компаса - там будет тепло? Нескромно прово-
дить анализ  чего-то  там  после, но  более  нескромно (скорее
просто мерзко) делать это до, а потом идти  сознательно на ис-
комые ощущения. Я поздравляю этих мистеров. Они обычно отыски-
вают свой "Х"(икс), но...









                - 2 -




     Снова  идет  дождь, это  напоминание  того, что ничто уже
никого не удивит, все было  сто  тысяч  до неба раз, и эти все
слова выше - тоже. Значит, я  живу  как  все люди. Значит, я -
как все. Но пресловутое большинство (имя ему - легион) не счи-
тают  стиль  моей  жизни (не забудьте - стиль  жизни, присущий
моей  натуре) нормой, а как раз напротив. И хотя все это было,
меня  несколько  радует  ажиотаж, выделяющий меня из масс. Это
чувство знакомо каждому  творческому индивидууму, поставившему
себе цель, которой он сам  не понимает  или никогда, или длин-
нейший промежуток времени - культурный  прогресс человечества,
скажем  так.  Каждый  такой  толчок или,  наоборот, упирание -
"не тронь мое самосознание" - подвигают  весь мир к цели, пре-
красной как никто не знает что.
     И вот приходит миг, хотя  это  процесс,  ну, так сказать,
миг-процесс Прикосновения. И хотя он прекрасен, как может быть
прекрасно я сам не знаю что, он уже  сам по себе да и до этого
предосудителен. Так как  общество уже  давно  выдвинуло посту-   
латы, перешагнувшие в законопроект там, и оттуда в закон здесь.      
Щепетильность  здесь  не знает  границ. Человечество в массе -
хочет всенепременно  растоптать,  поодиночке - каждый соглаша-
ется и даже на ухо шепчет, что сам бы не прочь. А мы подбираем
эти  троллевы осколки,  давшие  нам  знание холода и тепла, но    
сами  ходим как прокаженные. Нет, оказывается, права подбирать
осколки. В общем, покупайте  целое  за свое. И если наполовину
обезумевшему от избытка идей и недостатка  воплощений тебе или
мне, если нам не дают нагнуться и  поднять то, что так странно
блестит, то правильно мы вновь и вновь  спрашиваем себя: в чем
смысл жизни? Или по-другому, кричим (обычно после): зачем  жил
человек?
     Вот и я спрашиваю: для  этого, что ли? Как сказать... Как
сказать? Поэты всего мира и певцы всего мира продолжают воспе-
вать на всех  языках и уже  стыдятся того, что воспевают. Нор-   
мальнейшая из всех  потребность перевелась в потребительность,
может, за это так не любит "все это" обывательское большинство?
     На ум часто приходят  слова из "божественного", поэтичес-
кий дар лелеет сравнения характера неземного. А тут божествен-   
ная искра, дар души принимают  очертания во столь естественной
плоти, что  чувствуешь себя  обманутым - на небесах ли, ой ли?
     И все  это  жизнь... Сокровенное  Это  получается  у всех
одним  способом, окружающие  склонны  видеть в этом проявление
нечистоты. Нет, скажу я вам, нет и нет.  Катарсиса  хотите вы?
Катарсис и получите, только есть ли способность его  дождаться 
- в слезах,  в раскаяньи,  в томлении  духа  неизъяснимом. Это   
приходит потом.  Полета  души своей - выси откроются для тебя.
Давно ли сошла тягость в грязных опорках с заветного места меж
крыл твоих, друг мой? Друг мой!  Ты и я, все  мы очень больны,
кто по злобе, кто по незнанию. Больны недостатком  любви мирс-
кой, какой бы она не была. Огни, огоньки  человеческие светля-
ками летают по хладу всенощному, ибо нет  Солнца. Не греет оно
так, да и не то греет. Что судить самих себя  за чистые, гряз-
ные столкновения то там, то здесь, то в своей постели - вечный
поиск того, о чем можно и нельзя сказать, вечный отрыв от вет-
хого пристанища. Кто что имел? Имел  ли  кто  хоть что-нибудь?
Разве может  принадлежать  только  один  человек только одному
человеку?











                - 3 -




     Математика  родилась раньше всего. Похоже, что ничего еще
не было, а она уже подсчитала, во что это выльется, преимущест-
венно, в трубу "В". Она и выпестовала  действие деление, в ре-   
зультате чего определенная (большая) часть на предыдущее отве-
тит: нет. Не согласны. Я знаю их доводы. Самым массовым всегда
был "а если все". А вот  здесь  делаем  остановку. Привал. Кто
сказал, кто подумал, что на это способны все? Лучших спрошу я,
в лучшие минуты так ли все это было? Что ответят они?
     Мгновения. Мгновения  быстры  настолько, что сама по себе
жизнь их и не жизнь совсем, а  перетекание из будущего в прош-
лое. Фантазии,  воображаемое  настоящее - все  там, в  будущем
времени. Прикосновение - и все в воспоминаниях. Было  ли  это?
А что, собственно, было? Так задает себе  утром  вопрос  любой
уходящий. Позволит ли он себе ответить, это вопрос более основ-
ной. Я себе позволяю. Но очень боюсь ошибиться.
     Гораздо ближе фантазию приблизили к реальности люди, зани-
мающиеся рукоблудием. Возникает  суррогатная  форма наполнения
естества между абстрактными  желаниями и субъективыми ощущени-
ями. Игра красок, процесс поиска, безошибочность выбора, изби-
рательность метода. Желаемое воздается. Стабильны реалии. Чис-
ты побуждения. Нечиста совесть.
     Хотя у кого она чиста? Общество как таковое презирает тех,
а выявить не имеет ни сил, ни полномочий. Но кому все это надо?
Агасфер свыкся с теми  и  другими, а дело  знает - в его книге
времен все есть.
     Никакого прямого ответа ни на какой прямой вопрос нет. Я
опять в сомнениях, потому и ищу. Так отвечаешь и ты, Друг мой.
Правильно ли мы сделали? Ну, а кто бродит в потемках без света,
друг мой! Ты да я  имеем  право на  откровение друг другу, так   
как воюем за право быть. Ты - собой, я - собой. Какие предпри-   
мем мы попытки, какие попытки предпримут они? Кто знает?
     Есть один  сакраментальный ответ на все случаи: и все это -
жизнь. Но и он ничего не проясняет.
    И все это жизнь...