Поэтический сборник на круги своя

Анатолий Луговской родился 13 июня 1955 года.
Окончил режиссерский факультет Орловского филиала Московского государственного института культуры и факультет журналистики Киевского государственного университета им. Т.Г.Шевченко.
Живет и работает в древнем Путивле. Автор десяти поэтических сборников и шести историко-краеведческих изданий.
Член  Национального союза писателей Украины и Национального союза журналистов Украины.
Ныне – редактор газеты «Путивльские ведомости».








               
                Курган

               
На скифском кургане гуляют ветра.
Простор необъятный, восторженно-чистый…
Почудится вдруг, будто визгнет стрела,
И вздрогнет земля от копыт киммерийских.

Завертится все и сожмется в спираль –
Венеды, сарматы, хазары и гунны,
Железо и бронза, разящая сталь,
Славянская удаль, кровавые луны…

Аж дух захватило! Курган и простор.
Лежит под ногами притихшая вечность…
… Среди ковылей цепко выхватит взор
Послание предков – стрелы наконечник.




               
                ***

Разве делать добро – это плохо,
Глаза друг от  друга не пряча?
Но память болит о Голгофе,
Душа над распятием плачет…

Неужто совсем разучились
Любить бескорыстно соседа?
… Мы Бога, видать, огорчили –
От этого все наши беды.







 
            Заповедь

«Не сотвори себе кумира», –
Так мудро заповедь гласит.
А мы творим… Являем миру
Вождей, увенчанных в гранит.

Потом свергаем с пьедесталов,
Крушим, ликуем, чуда ждем…
И начинаем все сначала.
… Когда ж до истины дойдем?




         
          Душа поэта

Знаю, если счастье на душе,
То стихи слагать душа не хочет.
Ей важнее рай, хоть в шалаше,
А не рифма вымученных строчек…

Ну, а если тянется душа
Сквозь тоску к весеннему рассвету,
Не хватает ей карандаша
И бумаги, чтоб творить сонеты…

Вновь печально в доме мудреца.
А глупец вдруг хохотом зайдется…
У поэта часто – два лица,
А в душе никто не разберется…







             

             Нет пророка…

«Нет пророка в своем Отечестве…»
Это горько признать. И все же…
Вновь беда кружит хищным кречетом,
Но никто ни в чем не поможет…

Как же жить, ни во что не веря?
Хоть убейте меня – не знаю!
Распахнуть бы пошире двери
В хату, ту, которая скраю…
 
Ну и что? Разве мы излечимся
От дремучих своих пороков?
Ведь известно – в своем Отечестве
Не бывало и нет пророка.






                ***
Слово «власть» похоже на «страсть».
Как близки они по звучанию!
Поддаемся мы их влиянию –
Словно кролик удаву в пасть…

Так устроен весь мир. Но сейчас,
Становясь с каждым годом взрослее,
Рассудительнее и мудрее,
Понял жизнь я без всяких прикрас.

И решил: страсть нужна молодым,
Ну, а власть – всем душевно убогим…
Мне же нужен покой. А тревоги
Пусть развеются ветром, как дым.






         

                Время

Время – испытание большое,
Абстракция конкретная, как боль.
Течет оно безбрежною рекою,
Его нельзя остановить рукой.

Хотя, постой… Вслед за жестоким взмахом
Звучало: «Пли!» И падали во мрак,
И становились миллионы прахом,
Не слыша времени последнее «тик-так»…

… Растут деревья, увядают люди,
Кирпич и тот становится песком…
А время было, есть и вечно будет,
Как пистолет со взведенным курком.








                Миг

              «Есть только миг между прошлым и будущим,
              Именно он называется жизнь»
                (из песни)

Жизнь, и впрямь, быстротечна, как миг.
Не успеешь вокруг оглядеться,
Канет в Лету счастливое детство,
И посмотрит в глаза вдруг старик…

Это я посмотрю на себя
Через призму наивных стремлений.
Все прошло… И, как листик осенний,
Жизнь несет, то браня, то любя…

В чем же смысл? Этот вечный вопрос!
На него, впрочем, просто ответить –
Слава Богу, что взрослые дети,
И что внук так заметно подрос.

Остальное же все – суета.
Деньги, слава, успехи, карьера…
Жизнь конечна. Утешит лишь вера,
Что пришел в этот мир неспроста.









               

                ***
Наша жизнь – это ворох проблем,
Суетой переполнены будни…
Конфликтуем, спешим… А зачем?
Мы ведь – богоподобные люди…

Хлеб насущный добыть нелегко.
Но живем не единым же хлебом?
И, махнув на проблемы рукой,
Хоть не часто, глядим еще в небо.






               

                ***

Не успел ничего… Даже вдоволь на мир насмотреться,
Даже песен не спел на стихи, что не вышло сложить…
Ни травы накосить, ни на солнышке летнем погреться,
Ни понять, что же главное в чуде по имени «жизнь»…

И на зимнем пути, потеряв заповедную тропку,
В зыбкий снег упаду, обжигаясь морозным огнем,
За собой в этот мир дверь поспешно и тихо захлопну…
Я всегда был вороною белою в нем.








          Предчувствие старости

Каждому дню я киваю вслед,
Провожаю, как близкого человека…
Пусть не принес он мне славы, побед,
Но ведь это – частица моего века…

Я смотрю на него сквозь стекляшки очков,
Улыбаюсь, оскалив вставные зубы…
А жизнь закрывает дверь на засов,
Вытолкав день мой вчерашний грубо.

Мне жаль расставаться с каждым из них,
Я лишь песочных часов аналог:
Песчинка упала – и день поник…
Жаль, невозможен отсчет сначала.










                Сегодня май

                Внуку Марку

Война и мир – понятья-антиподы,
Они – основа сущности земной…
Под Прагой дед мой, гвардии комвзвода,
Уже убитый прокричал: «За мной!»

Опять весна кипит цветочной пеной,
И нет войны (Господь, не приведи!).
И внук, взобравшись на мои колени,
Уснул комочком теплым на груди.

А мне не довелось увидеть деда…
Не приходил он даже в детских снах…
И снова май… Ликует День Победы.
…Будь проклята жестокая война!









               Десантный полк

Рассказы о войне. Они полны тревоги,
В них нет бравады. Только слово «долг»…
… В пучину гор по выжженной дороге
Навстречу смерти шел десантный полк…

Так было вечно – войны, смерть и горе…
Кому награды, а кому – покой…
Когда-то в детстве с другом я поспорил,
Что, хоть сейчас готов рвануться в бой…

Бог миловал… Но сердце часто ноет,
Когда вдруг вспомню друга своего,
Который не вернулся с поля боя –
Афганистан перемолол его…

… Молчим опять за крепкой «рюмкой чая».
(Какой от праздных разговоров толк?)
А сердце ноет, ноет до отчаянья…
И рвется крик: «Вернись! Десантный полк!»







                ***

Вы слышали когда-нибудь 
Деревьев шум и плеск ручья лесного,
Когда весь мир подвижен, словно ртуть?
Нет ничего в природе неживого…

Едино все! И камень, и трава,
И соловей, да и рыбешка тоже…
Природа вечна и во всем права!
Но человек – венец… Вот что тревожит.






               

                Гроза

Предчувствие грозы и трепет ожиданья…
Я помню остроту наивных детских чувств:
Пронзительный испуг и сразу – ликованье!
Вселенские огни и неба грозный хруст…

Симфония дождя. Шальная дробь капели,
Кипящие во всю сосуды звонких луж…
И вдруг затихло все… Сник ветер на качелях,
Сквозь тучи прорываясь, земли коснулся луч…

И радуга взошла! Шагнула на полнеба,
Сверкнула полноцветьем восторженным в глазах.
И сразу не поймешь – откуда сказка-небыль?..
Такую красоту вдруг родила гроза.







                Осень

Жатва стихла… Лишь стерня колючая
Ранит ноги пастушку гусиному…
А над полем – небо сочно-синее,
Расступились к горизонту тучи.

Тишина сплошная… Даже кажется,
Что весь мир объят осенней дремою.
Только птицы, в теплый край влекомые,
Криками прощальными куражатся…

Осень… В сердце – ностальгии жало.
Увяданье, вялость, отреченье…
На душе – тоска и огорченье,
И по лету умершему жалость.






         

          ***

Сладкий запах аира
Напомнил мне снова о лете,
Кувшинок приятную сырость,
На травах настоянный ветер.

Где все это? Кто мне ответит?
Молчанием утро встречает…
И лист пожелтевший качает,
Продрогший от слякоти ветер.









             Журавль

Журавль-колодец засмотрелся в небо,
Как будто сам собрался в теплый край.
На срубе – иней (пух от птичьих стай).
И ветра вой, похожий на молебен…

Финальный поздней осени аккорд:
Застыло все в холодном ожиданьи –
Тоскливая сонливость, замерзанье…
Такой природы жалобный бигборд.

Журавль скрипит, ему ведь не до сна –
Все громыхает стареньким ведром,
Напоминает этим дальний гром
И, кажется, что вновь пришла весна.






  Сплетники

Словесный звон –
Со всех сторон.
Словно пощечины,
Фразы порочные…
Шипит отравой
Человечья орава.
Вся эта прыть,
Чтоб любовь запретить.
Сплетни, как плети, –
Больней нет на свете…
Разносят славу…
По какому праву?!



          



               
               ***

Розовые блики на стене.
Сумерки. Огонь бормочет в печке…
Этот вечер мне казался вечным.
И твое дыханье в тишине…

Слов не надо. Лишние они…
Все расскажут трепетные губы,
Жаркий шепот: «Ты меня не любишь?»
И в глазах – рассветные огни.




         

                Межа

На туманном стекле я рисую твой греческий профиль.
Вновь на улице дождь. Он стремится рисунок мой смыть.
Надоедливо сыплет в окно своим зябким горохом,
Продолжает собакой бездомною жалобно выть.

Вот опять я в селе… Но тесна мне отцовская хата.
И накинув пальто, ухожу к неширокой реке.
Здесь когда-то мечтал об успехах, о славе крылатой…
Не поймал журавля. Даже нет и синицы в руке…

Как все быстро прошло. Юность, молодость, зрелые годы…
Хоть проси, хоть кричи – не вернуть, что промчалось уже.
Я сегодня хочу лишь тепла и хорошей погоды,
Чтоб прилечь на траву,  на знакомой мне с детства меже.

В небе тучи плывут, вдаль гонимые слякотным ветром,
В мыслях снова рисую твой профиль на водном стекле.
Я хотел бы уйти в никуда вместе с ласковым летом,
Но остаться пришлось нам с тобой в этом злом сентябре.







               

             Старший брат

              (баллада)
                Брату Николаю

Мы с братом разные. Он старше, я – моложе…
Он едко шутит: «Тоже мне поэт…»
Но помню случай, аж мороз по коже.
(Тогда мне было пять неполных лет…)

… Зима, как звон, стояла в год тогдашний.
На санках мы катались с пацанвой.
С речного берега я съехал неудачно
И санки оказались… под водой.

Ушли под лед, мелькнули прямо в прорубь!
Красивые – подарок от отца…
И это было истинное горе,
Печаль вселенская для глупого мальца…

И старший брат, чтобы меня утешить,
Нырнул в угрюмый холод полыньи.
Кто рядом был, разинув рот, опешил…
А я все плакал: «Саночки мои…»

Он их достал… И мокрою рукою
Мне слезы вытер, дрожь переборов…
… И с той поры я понял – что такое
Родного брата кровная любовь.






             Дома

Хорошо в отчий дом возвратиться,
Через много утраченных лет…
Как знакомо скрипят половицы,
Льется в окна полуденный свет.

Старый шкаф, этажерка… И фото,
Словно древо семьи на стене.
Мамин взгляд полон нежной заботы.
Дома я… Но отца уже нет…









  Свет материнских глаз

Когда я уходил, в который раз,
Оставив дом родимый у дороги,
Не мог забыть свет материнских глаз,
Наполненных слезами и тревогой…

Оглядываясь, все спешил вперед,
И сердце ныло колкою тоскою…
А мать стояла долго у ворот,
Кивая вслед натруженной рукою.

Ну почему устроена так жизнь,
Что в отчий край мы приезжаем в гости?
Ведь наших предков здесь сотлели кости,
И души их тут освятили высь…

… Трудна, сложна житейская дорога,
И вспять ее никак не повернуть.
Взгляд матерей у отчего порога
Всегда нам освещают верный путь.



               
               

        На круги своя

Я возвратился на круги своя –
В село родное, к матери, началу…
Деревья выросли, высокие стоят,
Шумят о чем-то тихо и печально.

Отсюда уходил я в белый свет,
В надежде покорить его без боя.
Жизнь оказалась суетой-сует,
С капризною и дерзкою судьбою.

И вот стою у отчего крыльца,
Встречает мать улыбкой и слезами.
Но не хватает добрых рук отца –
О нем скорбит свеча под образами…

Что было – отстрадалось, пронеслось…
Дышу опять теплом родного дома.
Но, кажется, что здесь – я только гость,
Хотя до боли все вокруг знакомо.

Дубы, березки, вербы, тополя
Кивают мне приветливо, как другу.
… Я возвратился на круги своя,
Чтоб вновь частицей стать родного круга.