Тропа мимо сердца

                С.П.
1
Так вспомни Киевский вокзал,
Где каждый раз меня встречал.
Картавил, чуточку.
Смешной,
И в праздник встреч,
Наверно, мой.
За опоздание журил:
- Что, вправду, не хватило сил
Быть паровоза впереди,
Чтоб  в срок
Припасть к моей груди!?
И был при том привычно прост,
Как будто мы разлучены
Не с той  взбесившейся зимы —
Я ж лишь ходила в магазин.
А ты в дому грустил один.
А ведь прошел длиннющий год.
Иль два, а может быть и три.
А ты раз пять сменил очаг,
Очередной очаг зачах?
Сменил жену в который раз?
И мне ты с нею изменял –
Привычный, изо всех менял?
Да было ль трудно в этот ра?
Меня всё держишь про запас?
О, как же мне легко с тобой!
Я млею телом и душой.
И выбираю наугад –
Старинный дом, Каретный ряд.
Где по углам черным-черно,
В разводах древности окно,
И провисает потолок,
Но это – дивный твой чертог!
Вот пьем шампанское с икрой,
Орехи колем, и порой
Мы вспоминаем Дивногорск  -
Начало встреч, надежды горсть.
Надежда выросла до звёзд.
А поезд твой любовь увёз?
Свиданья час предельно мал,
И снова Киевский вокзал.
А мне бы напрямик сказать:
- Скажи, зачем мне уезжать?
Прошу тебя. Ну, повтори,
То, что мне прежде говорил.
Я буду гранки вслух читать,
В твой попадая чудный такт.
Заброшу музыку. Стихи
И бзыки множества стихий -
Всё ты, лишь ты. Я ж  - верной пёс.
Но поезд вновь меня унёс
Впредь будет встреча? Вот вопрос.
Твоя машинка вновь строчит.
На стыках поезд мой стучит,
Выстукивает без забот:
-Опять поедешь через год,
Сумеешь, сможешь
Всё сказать.
Опять, опять, опять, опять…

2      
Что-то сердце зачастило!?
Может что с тобой случилось?
Память выплыла из снов
Без оков.

Может ветвь забытых знаний,
Выходя из подсознанья,
Видит близкую беду
На виду?

Может,  тоже ты тоскуешь,
И меня к себе ревнуешь?
Нет других, чтоб ревновать,
Но опять
Сердце что-то зачастило!

3
Отчего это вдруг
Из забытого края,
С Енисейского берега.
Трепет будя,
Прилетела (к чему?)
И жестоко терзает
Стынь июньского утра,
И горстка дождя?

Были юны мы сердцем.
И душою и телом.
С полувзгляда и слова
Влюбились навек.
Было в комнате тесно.
А за стенкою рядом
До рассвета возился
Чужой человек.

Ты читал в эту ночь
Своих «Ангелов моря»
А промежду страниц
Целовался со мной.
Мы не знали печали,
Не предвидели горя,
Открывался для нас
Мир бесслёзный, большой.

А потом пронеслось,
В лучшем счёте, полгода.
Без письма и звонка
В март, прозябший насквозь,
Ты приехал  к ночи.
Ярилась погода
Я раскрыла глаза:
- Моё сердце молчит.

То ли стерлись слова,
То ли чувства остыли.
Но вела равнодушно
Я с тобой разговор.
Три коротеньких дня
Утомились от снежной кадрили.
Остывал автобус
Без строгих хозяина шпор.

Ну, а я всё молчала,
И пронизывал холод,
Своим роком сама
Управляться никак не вольна.
А  кортеж твой походный
Твердил, что пора отправляться,
Ждёт за окнами марта
Счастливая наша страна.

С укоризной качались
Соседские мудрые ели,
И красавица Альта
Сорвалась на обиду и вой.
Видно все они
Дальше и зорче глядели,
Что я шанс упускаю
Поправить годов разнобой.
 
4
А это предсказано проще:
На книгах – размашистый росчерк,
Три  четверти века на  встречи –
А время от бурь не лечит.
Скажите, ну что  нас смутило?
Уж, я ли его не любила?
Зачем же тогда промолчала?
Его бы согрелась лучами?
Синицу зачем отпустила?
За хвост журавля не схватила?

5
Я против правды не грешу –
На пепле литеры пишу.
Зачем же  угли ворошить
Костра, что прежде так пылал,
И нас с тобой обогревал.
Огонь, ужель уже погас?
Так что же будоражит нас?      
Что нам покоя не дает –
По нервам, как по бубну бъёт?

6
У вас такое бывает?
Внезапно душа запылает
Любовью давно забытой,
И датой, годами скрытой?
С чего это вдруг такое?
Свиданье зову роковое,
Примета давнего года –
Июньская та погода?
Свинцовый течёт Енисей,
И все под рукой моей.

7
А вот, возьму и позвоню,
Случись, один ты будешь дома.
Пусть звякнет, как щенок, звонок.
Ты трубку чёрную поднимешь,
И, удивленно вскинув бровь:
- Вот это, да!  В какие веки!
И будешь, как всегда, приветлив,
Зевоту, мастерски скрывая.
Интеллигентность – вещь такая,
Что там до правды не добраться.
Так что не надо обольщаться,
Будто и ты не позабыл.
Ты обо всем меня расспросишь
Своим вельможным светским тоном.
А у меня в ушах набатом
Упруго звуки зазвучат.
А это заметь захлебнется
Моей невысказанной болью.
Слова мои легко польются:
- Ну, расскажи мне, как ты там?
Над чем работаешь? Как книга?
С «Апрелем» в дружбе иль с другими?
Как сын, жена? А ты хвораешь?
Ах, Боже, Боже! Боже мой!
Сняла бы боль твою руками,
Как это делала когда-то.
Но расстояние в шесть тысяч
Нам никогда не одолеть.
А в трубке: - Ну, звони! Приедешь,
Так заходи на угощенье –
Жена по части дел домашних –
Великий мастер у меня.
Ты заезжай. А книг давно уж
Я не пишу и не читаю.
Кому в сумятице сегодня
Они важны, они нужны?

8
Как восхищался и любил.
Водил меня по всем знакомым,
И представлял меня ведомой,
Как будто я  лишь твой трофей,
И я на свете всё нужней.

9
Перебираю в памяти
Одну их наших встреч.
Ах, надо бы,
Ах, надо бы
Портрет её сберечь.
И сделать много оттисков
С того былого дня.
Ну, мало ли что хочется?
Повтор не для меня…

10
Готовы вырваться  слова,
В которых я  была права.
В которых ты был вечно прав.
Но все условности поправ,
Я их шепчу, я их пишу,
Тебе отправить так спешу.
Но ночью почта на замке,
Держу листки в своей руке.
Но это – ночь! Она черна,
И ей иная суть дана.
Слова с листа, средь бела дня,
Как рысь, не прыгнут на меня.
Я вижу, как они бледны,
И лишь сумятицей полны.
Есть в них нытье. Оценку дашь:
На всех словах моих – плюмаж,
Как на лошадках цирковых.
Ну, разве, разве это стих?
Нет! Не отправлю их тебе –
Чужой любви,
В чужой судьбе.

11
Порывы укрощаю.
И всё тебе прощаю.
Повычеркну обиды,
Любимый, это знай!
Могу ли обижаться?
Мне б лучшей быть
Стараться.
Стать лучшей не умею,
Как есть, так принимай.
А ты всё масть меняешь,
Измены умножаешь,
А впрочем, что такого?
Ну, кем я довожусь?
Я правая не имею,
Но от рыданий млею.
А что была с тобою,
Как орденом горжусь.

12
Поругивай меня, поругивай,
Рубанком светскости обстругивай.
Но дай к душе твоей пробиться,
Последний изломавши бицепс.
Уже и смерть не за горами.
С её кровавыми руками
И с заскорузлою клюкой.
Но в сердце не идёт покой,
Безумная, я всё пылаю.
Не юная, не молодая!   
«Уже старуха без зубов,
А всё толкую про любовь».

13
Никого  так не  жалею,
Лишь тех, кто от любви не млея,
Судьбы отодвигал даренье,
От мук сердечных не страдал,
И кто не мучился ночами,
Глотая слезы, будто пламя
Факир глотает на арене.
Иль  дротик с ядами вандал.

Кто в пик великого восторга
Не погружался никогда.
И кто с собой не зная торга
Влачил бесцветные года.
Любви и мукам в равной мере.
Не жаждал и ни в чём не верил.
С собой в разлуке век живёт,
В челне звериных вод плывёт.

14
Третий час, и третий сон, наверно,
Красноярцы видят в этот миг.
Москвичей ещё метро приемлет,
Не закрылся ни один бутик.
Чистые пруды  не опустели,
Лунная дорожка на волне.
Я в Сибири маюсь на постели.
И без сна привиделся ты мне.
Всё без сна. Записываю мысли
На обоях спальни голубой.
Люстры словно звездочки повисли
Над моей плакучей головой.
Будто бы иду Нескучным садом,
И  в глаза любимые гляжу.
Ничего иного мне не надо –
Я таким виденьем дорожу.

15
Во сне опять
Каретный ряд,
Провисший   потолок,
Паук в кромешный уголок
Добычу поволок.
А за стеной соседи спят.
Тревожно ходики стучат:
- Сей дом давно на слом.
А ты зачем в Каретный ряд?
Всё помнишь о былом?
Здесь нет карет.
Каких карет?
Пропал давно 
Каретный след
А дом снесли,
Жильцы  ушли,
И память сердца
Пала в сплин.

Был миг отпущен на двоих.
И хрип на ходиках затих.
И оказался мир чужим.
Мы тридцать вёсен,
Столько ж зим
Каретным садом
Всё  кружим.
Причём, лишь я
Одна кружу,
А где исход –
Не нахожу.