Сражается фельетон

            Ведущую роль в сатирической поэзии военных лет поэты-правдисты  - прежде всего Демьян Бедный и Самуил Маршак – отдавали стихотворному фельетону. Органически сочетая публицистически актуальное содержание с гневным обличительным пафосом, насыщая его юмором, гневной иронией и сарказмом, поэты пользовались стихотворным фельетоном как средством борьбы с существующим социальным злом. Направленность этого жанра определялась событиями войны.

            Стихотворные фельетоны Д. Бедного и С. Маршака литературовед Л. К. Верховцева (в «Учёных записках Ульяновского педагогического института – том 21, вып.2, 1968, с.104   125) по тематическому принципу разделяет на два цикла, «для каждого из которых характерен свой круг вопросов и свои особенности типизации злобы дня».

            - Первый цикл,  - пишет она в цитируемой работе (стр. 112),  - объединяет фельетоны, связанные преимущественно с изображением отдельных представителей фашистской партии, главарей и их сообщников, а также с «раскрытием» идеологии фашизма, его «нового порядка». Сюда относит она фельетоны Д. Бедного: «Фашистские ангелочки», «Создатель «тысячелетнего рейха», «Раса господ», «Геринг – палач-вампир, фашистский обер-банкир», «Танец смерти»; С. Маршака: «Большое сердце» Геринга», «Фашистская псарня», «Фашистская джаз-банда», «Чем Лавали торговали», «Распродажа», «О Лавале и его печали», «Разговор по душам», «Проданное жульё», «Откровенные грабители», «Поголовно уголовный легион», «Записки из мёртвого дома», «Это – то, что нужно» и другие.

            Во второй цикл она включает тематику, направленную «на разоблачение лживости гитлеровских военных сводок и несостоятельности информаций фашистской пропаганды, обличение планов «молниеносной войны». Сюда относятся фельетоны Д. Бедного «Фашистское «сверхорудие», «Вражьи валы», «Фашистские заклинания», «Предзнаменование», «Предсмертный вой», «Заплетающимся языком» и С. Маршака «О русском городе и немецком полководце», «Война, как таковая», «Укоротишь – не воротишь», «Слухи в Германии», «Макс и Мориц», «Немецкие болезни», «Над пропастью», «Геббелевская дуга», «Тотальная мобилизация» и другие.

            Циклизация, предложенная Л. К. Верховцевой, в общем соответствует характеру сатирико-публицистической поэзии на страницах «Правды». Но при внимательном рассмотрении сатиры и фельетона в частности нельзя не заметить, что такая циклизация несколько суживает представление о стихотворном фельетоне «годины испытаний».

            Нам представляется необходимым выделение в отдельные циклы фельетонов, рисующих образ врага-марионетки и ярко выступающих из всей сатирической поэзии, а также фельетонов, освещающих тему мародёрства. Раскрытию объёмного образа врага-марионетки посвящено в «Правде» 31 сатирическое стихотворение. Большинство их принадлежит перу Маршака и Демьяна Бедного. Среди них и многие произведения, упомянутые Верховцевой.

            Фельетонов, поднимающих в «Правде» тему мародёрства, по количеству меньше, чем раскрывающих образ врага-сателита, но их также нельзя выбрасывать из поля зрения, так как они показывают одну из характернейших черт завоевательной политики стран гитлеровской коалиции.

            Фельетоны в «Правде» обычно отличаются строгой документальностью, но это не значит, что в них нет художественного вымысла. Это самостоятельные, часто высокохудожественные произведения поэтического искусства, которые являются одновременно и правдивым фактическим документом эпохи. Эстетическое воздействие их на читающие массы неоспоримо. Высокая степень зрелости, злободневность – это те нити, которые всегда крепко связывали в годы войны писателей и читателей. В многочисленных письмах, например, к Демьяну Бедному выражены чувства признательности и благодарности за его творческий труд, нужный и полезный стране.

            Воины Красной (потом Советской) Армии называют поэта «боевым мастером художественного слова» (письмо капитана Ширина Д. И. от 5 января 1943 г., ИМЛИ), просят его писать стихи об автоматчиках и пограничниках (письмо старшего политрука Шабанова А. П. от 26 сентября 1942 г., ИМЛИ). А военнослужащий Д. Орнатский в своём письме от 20 марта 1944 года говорит: «Со времени гражданской войны люблю Ваше слово. Помню, будучи комсомольцем, ходил из глухой деревни в село, где на почте продавались книжки. Один раз застал буран, но всё же я принёс книжечку в розовой обложке «Старым людям на послушание, молодым на поучение». Сколько радости было! И всегда, бывало, откроешь «Правду» и ищешь Ваши блестящие стихи, басни. Как хорошо, что Вы опять печатаетесь на страницах нашей родной «Правды», бьётесь пером с кровожадным хищником Гитлером» (ИМЛИ. Архив Д. Бедного).

           Как видим, документальность не снижала эстетического воздействия фельетонов; она является одним из принципов фельетоностроения.

           В качестве документированного факта фельетонам предпосылается часто эпиграф-выдержка из какого-либо сообщения, документа, письма и т. п. Иногда документальные цитаты органически вкрапляются в стихотворную ткань фельетона, придавая своеобразие его композиции. В этом отношении интересны фельетоны Д. Бедного «Разлука, ты разлука»   8 января 1944 г., «Пёстрая картина»   14 декабря 1943 г., «Фашистские ангелочки»   14 февраля 1944 г., «Геббельсовские изречения, рождественские до умопомрачения»   30 декабря 1943 г.

           Документальным материалом вооружает свои произведения и С. Маршак («Жалобы Фрица»   23 января 1943 г., «Проданное жульё»   31 мая того же года, «Война как таковая»   11 июня т. г.).

           Часто на основе документального материала строится сатирическая фабула, которая составляет костяк фельетона. Материал факта в изображаемых картинах расширяется, ломает рамки, в которых он заключён, приобретает обобщённый характер. На основе факта и художественного вымысла писатель создаёт сюжет своего литературного детища.

           - Как любое сатирическое произведение, -  говорится в статье Л. К. Верховцевой,  - фельетон обычно строится на изображении внутренней несостоятельности какого-либо лица или явления, на вскрытии несоответствия между формой и сущностью. В фельетоне широко используются формы комического.

           Н. Г. Чернышевский, определяя природу стиха, писал: «Безобразное кажется нам нелепо тогда, когда становится не на своё место, хочет казаться не безобразным, и только тогда оно возбуждает смех наш своими глупыми претензиями, своими неудачными попытками» (Чернышевский Н. Г. ПСС в 15 т., т. 2, М., ГИХЛ).

                Из моей дипломной работы.  1975 г.