Moscow-1995

                Москва прихорашивается...
                Кряхтит, но подкрашивается.
                Бестактный вопрос сам собою напрашивается:

                "Послушайте, барышня,
                смесь водки и айриша,
                конфетки-бараночки, в сауне паришься,

                ночами не спишь,
                утром бредишь торгами -
                в двенадцать на бирже
                вся Русь вверх ногами,
                до вечера - факсы,
                наезды, обломы,
                в Лос-Анджелес - "фак ю",
                в ТТ - пол-обоймы,
                а в двадцать ноль-ноль
                рандеву в ста найт клабах,
                текила и соль,
                и креветки на крабах,

                блатные тона,
                жесты - паче,
                пятно от вина
                на "Версаче",

                и надо успеть на стриптиз,
                но это, пожалуй, каприз,  -

                скажите мне, миссис Москоу,
                своя ли Вы нынче в доску?

                И сколько в Вас мозгу бабьего?
                Иль Вы уже, мэм, МОСКВАВИЛОН?

                Нынче почет трансвеститам.
                Да есть ли чему цвести там?

                Был шприц, да и тот - одноразовый.
                Москва, ты не можешь быть рацио-
                нальной, одноканальной,
                зомбированной, банальной.

                И вот твои тротуары,
                и перепады высот,
                и барышни, и гусары,
                и крупный рогатый скот.
               
                Дворы твои - огороды,
                барачное крупноблочье,
                хромающих храмов своды,
                сирены и ливень ночью.

                Ты все-таки крепость русская,
                с градусом крена  - сорок.
                Года как семечки лузгая,
                сжигая порочный порох.

               
                На Волге, Дону и Каме
                ждут голоса твоего.
                Ты носишь под сердцем камень,
                но складываешь кусками
                срока свои сороками
                и ждешь, как всегда...
                Кого?





                август 1995