Баллада о дяде паше
БАЛЛАДА О ДЯДЕ ПАШЕ
Дядя Паша, пулемётчик,
Был контужен в сорок пятом –
В психлечебнице средь прочих
Год без памяти… Лишь матом
Он ругался непрерывно
Днём и ночью, днём и ночью,
И звенели слова – гривны,
Пробуждая память срочно.
Наконец, в башке евойной
Что-то щелкнуло внезапно
И пронзительною болью
Вспомнил взрыв снаряда ватный.
А потом провал… И память,
Побродив в просторах тесных,
Возвратилась тонкой сканью
По извилинам телесным.
Главный врач Гурам Ревани,
Подполковник медицины,
Лишь развёл тогда руками –
Медицина, мол, бессильна.
Прояснились Павла очи,
Вспомнил адрес – дом в Подлипках,
И отправился из Сочи
Он к жене… Её улыбка,
Груди пышные Настюши
В ярких снах его качали…
- Эй, вставай, солдат, Москва уж!
Павел встал и без печали,
Не без помощи патрулей
К Ярославскому добрался,
Сквозь толпу – пчелиный улей –
Он на монинский прорвался.
Сел к буржуйке, где теплее –
Под Москвой зимы начало…
Языком закрутку склеил,
Покурил. Полегче стало.
Паровоз, в гудок играя,
Прогудел, что он в Подлипках,
Пассажиров местных стая
Стала спрыгивать в снег липкий.
С ними Павел. Он в пилотке,
За плечами сидор тощий,
В нём бельё, поллитра водки
И консервы с мясом во щи.
- Точно я ещё не помнил,
Как домой пройти, к Настюше,
Ноги сами несли к дому…
Вот и он! За садом – пуща.
На крыльцо взошёл. Лучинкой
Приподнял щеколду двери
И тихонько, как пылинка,
В дом проник. Глазам не верю:
На постели, что на кухне,
Баба с лысым мужичишкой
Спят, прижавшись ухо к уху,
Обнимая мою пышку.
Я задумался. - А может
В чужой дом попал случайно?...
Вышел. Двор. Тут понял кожей:
Я-то дома! Он же – крайний.
В дом опять. И не стесняясь,
Свет включил. Они проснулись…
Что ж, голубчик, одевайся,
Для тебя здесь много улиц.
- Паша, Пашенька! Муж милый!
Ты прости меня, дурёху!
Похоронку получила,
Натерпелась с детьми страху.
- Вот тут Вася, он военный,
Помогать стал. Вместе спали…
Ох, прости! Но в жизни бренной
Без него бы мы пропали!
- Ладно, что уж! Одевайся,
Собери на стол, что можно.
Жизнь треклятая! Не кайся!
На душе и так тревожно…
- Я разулся, ватник сбросил,
Умывался на крылечке,
И водица в каплях росин
Обжигала тело свечкой.
- Освежившись, грудь в медалях,
Сел к столу. И Вася с нами,
Закусон и водку дал он,
До сих пор о нём есть память.
- Через два часа ушёл он,
Интендант военных складов,
Ну, а вскоре с эшелоном
Навсегда исчез куда-то.
- Мы же с Настей двадцать лет уж.
Потускнели все медали…
А из прошлого всю ветошь
Мы старьевщику отдали.
Это русский наш апостол
Под стаканные мотивы
Рассказал житейски просто –
Пили мы под тенью ивы.
2003
Свидетельство о публикации №111032204549