календарь

когда наступает январь, ты берешь билет на тот самый рейс,
самолет точит когти о землю, расшаркивается как джентльмен,
из-за тучи лениво глядит подмороженный и усталый Зевс,
ты сидишь у окна и рисуешь в тетради сплетения мизансцен.

перелет занимает собой весь февраль. прячешь ноги в колючий плед,
тянешь чай из широкой кружки, все чаще спишь.
иногда тебе сниться море, порой – неразряженный пистолет;
просыпаясь с больной головой, ты сердито ворчишь.

самолет при посадке вдруг начинает терять контроль,
все безумие марта ты чуешь с корней волос и до пальцев ног;
открываешь иллюминатор, воздух действует как алкоголь,
из-за тучи смеется Бахус – тот еще ненормальный бог.

на посадочной полосе самолет начинает сносить – слишком много луж,
в них апрель отражает солнце и краешки рваных небес,
ты выходишь на трап и видишь – тебя встречает ловец неприкаянных детских душ,
он смеется, листая книгу несовершенных еще чудес.

самолет загоняют в ангар; стремительно сохнет потрескавшийся асфальт,
из-под тоненьких корочек льда пробивается новый мир,
звук еще не похож на чистейшую скрипку, скорей, недоверчиво-нежен как альт;
май слегка ошалело ищет следующий ориентир.

на целых два месяца ветер меняет курс, ты раскрашиваешь себе лицо,
вместо красок в руках скороспелые ягоды, соль на висках, отражения на песке,
станцевав сквозь июнь, ты влетаешь в июльское травяное кольцо
и сжимаешь полсотни цветастых лент в чуть дрожащем от суеверия кулаке.

опьянев от муската, не рассчитаешь себя и заплывешь чересчур далеко,
все, что будет иметь значение – горы, застывшие ниже пояса мягкие пальцы, морское дно,
мир опять поменяется, к середине августа ты заберешься отчаянно высоко,
перестанешь бояться и сбросишься вниз, ощущая лишь сладкую судорогу и тепло.

из раскрытого чемодана будет упрямо смотреть просоленное смятое барахло,
краем глаза заметишь, как из ангара выводят присыпанный пылью твой самолет;
на последние деньги ты купишь браслет и нацепишь его себе на крыло,
из-за тучи покажется солнце и, скорчив в сентябрь гримасу, тоскливо вздохнет.

начиная впадать в хандру, ты по трапу закинешь гибкое тело в сталь,
по стеклу будет течь вода, в отдалении ветер опять поменяет цвет;
сотни сделанных ранее снимков заставят тебя пережить переспелый оргазм – печаль,
и сидящий напротив октябрь напишет тебе на память автопортрет.

ровно месяц и тридцать дней ты отдашь на впадающий в сон перелет,
тридцать первый день станет белым и чистым, как был на заре рождения этот мир;
на посадке тебя основательно и настойчиво вдруг тряхнет.
не успев обернуться, ты выпадешь в снег, в ошалелый новорожденный эфир.

с наступление января вновь отправишься покупать билет,
из-за тучи посмотрит солнце, ветер изменит цвет;
вот вопрос, и осталось всего лишь найти ответ –
бесконечен ли календарь, помещенный на твой сюжет?