***

Она дочь - она крайняя. Множество матерей 
В ней как матрешки. Нелюбимая кровь восходит
В ней - в никуда - в никогда.
Она стоит перед зеркалом, корчится, силясь не дать
Захватить себя разом недугу, но он проступает
В проклюнувшейся груди, в округлившихся бедрах.
- Подожди! - говорит. Но никто никого не ждет,
И она уже оправляет узкое платье, любуется на лопатки,
Дрожит и совсем не двоится.
Вспоминает счастливое детство в охапках сирени,
Не помнит ночного дежурства у маминой спальни,
Когда каждый звук - обещание смерти,
Когда каждый миг - обещание мамы.
Она и себя-то не помнит в дырявой ночнушке,
Творящей молитву и с мыслью "какая я бедная"
Снимающей в голове про себя кино,
Где все завершается смертью, что впрочем логично.
И стыдно натягивать мамино платье, что стало впору,
И говорить, как она - 
ослепительно больно,
И глотать валидол в неуемных количествах в спальне -
Curo te ipsum.