Храните юности тепло

               
 ЧуднАя память – недотрога…
 Едва заденешь, и – дорога
 открыта в прелесть юных дней,
 где волшебство одно, ей-ей!
 И запах школьных коридоров,
 щербины даже у заборов,
 цвет школьных красок и теней
 и чувство тайны новых дней.
 И мир тревожно-жаркий спорта,
 когда соратников когорта
 стремилась «горы» покорять,
 старалась очень много знать.
       
А было сил – невпроворот!
О, странный мир! Казалось – вот,
всего лишь силы каждый ждёт,
чтоб в свой отправиться полёт.
 
И юных чувств до края чаша,
где только честность – доля наша,
да общность духа, святость тел,
иначе будешь не у дел.
Мир, где не знаешь наперёд,
что в будущем, чрез годы ждёт,
(а прожитым, не ставишь счёт),
где чувства-разум – чёт-нечёт.

И вспомним всех, кем восхищались
и от кого мы защищались,
как от трудов не уклонялись,
как перед правдой преклонялись.
       
Ах! Душ чистейшие пруды
И наши крепкие уды!
Воспоминаний где конец?
Сквозь годы яркий стук сердец…
 
Какая всё же жизнь была!
И частно-школьные дела
бывали объеденены
не от того уж, что бедны.
И были трудные уроки,
и турпоходные «мороки»,
с лыжнёй заиндевелый лес
и песни соловьёв-повес.
Всё, как один прекрасный миг!
И первый бал. И первый стих.
И песни громкие подруг.
И мысли те, что лишь для двух…
И шелест листьев, тот – не тот,
что крона нам сейчас даёт?
А речки тихая волна?
О, юность! До сих пор сильна
твоей персоны чУдной власть:
даёшь глоток – и сыты всласть
сердечным стуком и теплом,
хоть осень близко за окном…
       
Прошли российские дожди,
каких теперь уже не жди,
а струи беглых лет-дождей
хранят загадки для людей:
что, почему не так, а – так?
до смерти человек чудак
себе вопросы задаёт,
и – этим может быть живёт.
       
Не часто я пишу друзьям
так, словно вею фимиам;
приятен даже ведь привет,
а слог (давнишний мой секрет),
он был и в жизни и в словах.
но, только уж без всяких «Ах!».
не хобби даже. Просто так.
Во всём, всю жизнь я был простак.
И этим счастлив, может быть.
Ещё, что не умею ныть;
надежду, веру и любовь
храню на завтра вновь и вновь.
Всех помню я наперечёт
и если надо, как отчёт
перечисляю имена:
Витюхи,Генки и – она,
в которой были сразу все,
как зёрна в колосе, в овсе.
И каждая – (сама весна!) –
дарила сон,лишала сна.
И каждый средь имён – не фант.
А я в трудах своих – не франт.
Я рад, что многим другом был.
А кое-кто и не забыл
под прессом суетливых дней.
Да будет счастье у людей!
И кажется ещё есть что-то,
что сверх понятия – работа,
сверх слов и счастья и любви…
Что мыслью долгий век лови.
Ведь на земле и в небе пир
Ярчайших звёзд и чёрных дыр.
      
Дано постигнутьь нам, иль нет?
Мы с вечным миром тет-а-тет…
Вокруг светло или темно?
Хранить бы юности тепло…
               
.