Дворянское гнездо

В осенние дождливые года,
Когда не видим мы ни солнца и ни света,
В глазах застыла синяя слеза,
Как будто вспоминая моря цвета.

В валу морском лазурный манит цвет,
Подсвечивая солнцем опалённым,
В глазах поэта никакой подсветки нет,
Морщинка есть корнём объединённым.

«Морщинка» и «морской» одни имеют корни,
Но, к сожаленью, не один покой –
Та впадинка у глаз бессонные дни-ночи,
А с моря сонный радужный прибой.

Малыш ты глупенький, тебя слепило лето,
И вот сейчас, когда настали холода,
Ты понял, что когда твои все песни спеты,
Лишь в тень уже уйти тебе пора.

Писал романсы ты и песни удалые
Про жизнь, любовь, хандру и про обман,
Про дни ушедшие младые, но лихие,
Про Ярославль, Москву и про Тумак.

Вот там остался позабытый мой причал,
Уж три десятка разменял, его не видя,
И все моря, все страны повидал,
И горе, и разлуку обвенчал,
А одинокого его забыл я.

В три дня покинул бедного его,
Но три десятка не могу добраться,
А ведь своё «дворянское гнездо» –
Хотелось бы вдохнуть и попрощаться.

Напиться бы колодезной воды,
Родной, допьяна напоившей,
Пройти сквозь ветхие и старые мосты,
Прильнуть к родной земле, тебя вскормившей.

Пройти сквозь «бежин луг» к родной реке
И окунуться у забытого причала,
И, может, станет чище на душе,
Начать всё вновь захочется сначала?

С причала ты ладони опусти
В родную Волгу, что тебя родила,
И все грехи с теченьем отпусти,
И станет жизнь как ягода-малина.

Тяжёлый камень я с души сниму,
Погреюсь я вдали дорожной пыли,
И у трамплинов я немножко посижу,
Где пели песни, счастливы все были.

Костры мы жгли весёлою гурьбой,
Гитара плакала всю ночь, не уставая,
Нарушив леса тишины покой,
Под утро расходясь, зарю встречая.

До дома провожал меня туман
И растекался по окрестной глуши,
О колыбель моя, родитель мой, Тумак!
Взамен себя оставил свою душу.

Дорожку утопил в себе туман,
Добрался до вершин дубов могучих,
Решил пойти проказник на обман:
Запутать меня в зарослях колючих.

Но твёрдо знал я путь к себе домой,
И солнце потихоньку просыпалось,
Соперничая с бледною луной,
С лучами всё в округе пробуждалось.

А на листве уже дрожит роса,
Дрожит и жизнь в уже холодном теле,
Жива лишь неуёмная душа,
А в ней звенит зелёная тоска
О пристани, оставшейся на мели.

Косят дожди по лужам луговым,
Стекая с дамбы в сточные канавы,
И поднимается над лесом едкий дым,
Туша костры ребяческой забавы.

О родина забытая моя,
Покинутая в горькие невзгоды,
Бессонницей плачу я за тебя,
За беззаботно брошенные годы.

А у поэта выцвели глаза,
Ни синего, ни серого нет цвета,
Они прозрачны, как и их слеза,
А ведь вчера лазурною была,
Как радуга светящегося лета.