Анна Ахматова. Поэма-эссе к 120-ю со Дня рождения3

АННА АХМАТОВА. Глава 3.  Под крылом у гибели. 3абвение Анны Ахматовой. 1925 -1940гг.


       В судьбе Анны Андреевны Ахматовой 1925 год стал переломным....
В шестидесятые годы она вспоминала: "После моих вечеров в Москве (весна 1924) состоялось постановление о прекращении моей литературной деятельности. Меня перестали печатать в журналах и альманахах, приглашать на литературные вечера. (Я встретила на Невском М.Шагинян. Она сказала: "Вот вы какая важная особа. О вас было постановление ЦК: не арестовывать, но и не печатать").

 "За этим сразу началось многолетнее пребывание "под крылом у гибели"", - писала Ахматова в другом автобиографическом фрагменте и продолжала:
"Затем мое имя вычеркнуто из списка живых до 1939 года..."
               




Жизнь, как ком катила дальше...
И хватила Анна фальши,
И обмана, и тревог.
И не раз скрипели двери,
Рассказать они хотели,
Кто ступал на их порог.

И я читаю…Анну…

“Заплаканная осень, как вдова
В одеждах черных, все сердца туманит…
Перебирая мужнины слова,
Она рыдать не перестанет.
И будет так, пока тишайший снег
Не сжалится над скорбной и усталой…
Забвенье боли и забвенье нег –
За это жизнь отдать не мало.
15 сентября 1921
Царское Село




”Реквием”
“Перед этим горем гнутся горы,
Не течет Великая река.
Но крепки тюремные затворы,
А за ними каторжные норы,
И смертельная тоска…”
1935-1940гг.



И перо почти остыло,
Почти высохли чернила,
Пыл исчез минувших дней.
Прячет в строчке потаенной,
Тишиною сохраненный,
Вымученный пир ночей.


И я читаю…Анну…

”Реквием”
“Это было, когда улыбался,
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался,
Возле тюрем твоих, Ленинград…”
1935-1940гг.



Годы, годы  чумовые,
Вы советчики плохие,
Когда чернь застит глаза.
За решеткою стальною,
За бетонною стеною
Сгинул  муж. Катись слеза…


И я читаю…Анну…

”Реквием”
“Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла.
В темной комнате плакали дети,
У божницы свеча оплыла…”
1935 г.


И не вытерпит средь ночи,
Сердце…Просто опорочить
Имя честное. Тонка...
Грань средь хаоса такого
Пропадает, гибнет слово.
Сын – тревога, муж - тоска.


И я читаю…Анну…

”Реквием”
“Эта женщина больна,
Эта женщина одна,
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне…”
1935-1940гг.




И идет на поклон, не стыдится,
А когда-то летала жар-птицей!
Нынче - сгорбилась у дверей.
И готова на все:
       -  “ПОМОГИТЕ!!!”
Но застывшие хмурые лица
Льют на душу циничный  елей.
Как же холодно у дверей…


И я читаю…Анну…

”Реквием”
“Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случилось с жизнью твоей.
Как трехсотая, с передачею,
Под крестами будешь стоять,
И слезою своею горячею
Новогодний лед прожигать…”
1935-1940гг.


Лед не зря прожигала вроде,
Её стих "САМОМУ"  угоден,
И помилован сын, а она
Вновь читателям воз-вра-ще-на…


И я читаю…Анну…

“Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен,
И радость вам и мне..”
21 января 1940


[img]http://i004.radikal.ru/1103/90/7d1798d588e6.jpg[/img]


В новом сборнике “Из шести книг”,
Рвется к людям души ее крик:
Из комочков зажатых болей,
Из позабытых любовей.
Но изъят ото-всю-ду...
После склок и интриг.


И я читаю…Анну…

Уж я ль не знала бессонницы
Все пропасти и тропЫ,
Но эта – как топот конницы
Под вой одичалой трубы.
Вхожу в дома опустелые,
В недавний чей-то уют.
Все тихо лишь тени белые
В чужих зеркалах плывут.
И что там в тумане – Дания,
Нормандия, или тут
Сама я бывала ранее,
И это  - переиздание
Навек забытых минут?”
1940


Да, недолго длился свет.
Снова сына рядом нет:
За холодною стеной,
Родословная – виной.
Приговор - всего пять лет
В робу будет Лев одет.
В ссылке, на краю страны,
А на нем ведь нет вины...


И я читаю…Анну…

“С Новым годом! С Новым горем!
Вот он пляшет озорник,
Над Балтийским дымным морем,
Кривоног, горбат и дик.
И какой он жребий вынул
Тем кого застенок минул?

Вышли в поле умирать.
Им светите, звезды неба!
Им уже земного неба,
Глаз любимых не видать!”
13 января 1940


Анна вновь совсем одна,
Голодна, сирА, больна.
Пишутся стихи чуть-чуть,
Отражая жизни суть.
В них  потери, и победы,
Богу - тихие обеты…


И я читаю…Анну…

“ Я лопухи любила и крапиву
Но больше всех серебряную иву.
И, благодарная, она жила
Со мной всю жизнь, плакучими ветвями
Бессонницу овеивая снами.
И – странно! – я ее пережила….”
18 января 1940


В ней не найдешь уже
Былую ярость, нежность,
Души заблудшей
Пламенный угар.
Жжет горечь строк,
Слепая не-из-беж-ность.
Смирение мук,
Страдания удар.


И я читаю…Анну…


“ Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду – за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.”
1940


Слышаться раскаты грома,
Гарью дышат незнакомой.
Ветра грозного волна
Надвигается… ВОЙНА!


И я читаю…Анну…


“А в глубине четвертого двора
Под деревом плясала детвора
В восторге от шарманки одноногой,
И била жизнь во все колокола…
А бешеная кровь меня к тебе вела
Сужденной всем, единственной дорогой.”
18 января 1941 года
Ленинград