Ракетный гром

 Моему  деду, Белозерцеву А.П. который  был в 1933г
 раскулачен в Сибирь, а затем   по  линии НКВД
 - 58ст., канул  в неизвестность в 1937г, без права
 переписки. Умер  по документам в  заключении в
 1943г от  сердечной  недостаточности. Фактически
 же  расстрелян   через 1,5  месяца  после  ареста  в
 октябре 1937г в Тобольске. Реабилитирован в 1986г
 посмертно. Бабушка Мария Ивановна умерла в
 ссылке не зная о нем  ничего. Мама сослана в 16лет.
Отец Ефимов П.М.и двое его братьев Василий и Николай
погибли на войне               
               
Песок степной ещё холодный,
Заря зажгла огнём восток,
Пусть для кого-то очередный,
А для меня он как итог.

Не удивлюсь, без восхищенья,
Но жадно буду я смотреть,
Чтоб навсегда впитать мгновенье,
В ракетном пламене гореть.

Чтоб клетку каждую пронзила,
В моей израненной душе,
Та удивительная сила,
Что жизнь удержит в вираже.

Мне осознать для жизни важно,
Чтоб веру в правду сохранить,
Увидеть плод труда отважных,
Почувствовать связную нить

Между нуждой обыкновенной,
С тоской в лице солдатских вдов
И взлётом мысли дерзновенной,
Порвавшей цепь земных оков.

Что было в прошлом невозможно,
Не позабыть, не повторить,
Как жутко жили осторожно,
Боясь друг с другом говорить.

Судьба зловещею косою,
В руках чудовищных людей,
Снимала жатву полосою,
Чтоб угодить страстям вождей.

Не только вождь, но и поменьше,
Друг перед другом, как в игре,
Кто побыстрей и кто побольше,
Беды оставит на земле.

И гибли люди безвозвратно,
В краях суровых без войны,
Затем ещё раз многократно,
В боях за честь своей страны.

В репрессиях людей терзая,
Искоренили генный фонд,
Страх перед властью, насаждая,
В тюрьму, нужду вели народ.

А дальше вдовы да сироты,
Нужда, разруха, тяжкий труд,
От изобилия в газетах,
До грани, за которой мрут.

Да что сирот, судьбу России,
В угоду низменных страстей,
Как девку вольную терзали
И затаскали до костей.

Всё для народа, под идеей,
Творились тёмные дела,
В насилье, некуда беднее,
Страна кошмарами жила.

И щедро время награждало,
Народ российский до краёв,
Чтоб жизнь им мёдом не казалась,
А мёдом стал сухой паёк.

И пламя пуска освещает,
Согнутых в горе вечном вдов,
Невест, что женихов не знают,
Да одиноких стариков.

Студентов тощих и раздетых,
В бараках скопище семей,
Очередей не позабытых,
Что год от года всё длинней.

И сверстников белоголовых,
Забывших имена отцов,
О дедах не слыхавших слова,
Работников и сорванцов.

Отняли гений у народа,
Традиции свели на нет,
А кругозор до огорода,
Чтоб серым стал весь белый свет.

Что легче править дураками,
Известно было из веков,
Народ обвешали долгами,
Детей свели до стариков.

Покрылась первородным страхом,
Земля прославленных отцов,
Где уровняли одним махом
И земледельцев и глупцов.

Ошибки мудрецов у власти,
Тщеславья горькие плоды,
Дарились людям для несчастья,
Поставили на край беды.

Цинично всё, под флагом братства,
Изъяли у народа честь,
Средь дня свершалось святотатство,
Церквей разрушенных не счесть.

Или играя в добродетель,
Хапуг, стяжателей, трутней,
Иной разводит покровитель,
Забыв про долг свой и людей.

И гул ракетный воскрешает,
Работы яростный накал,
То о войне напоминает,
О тех, кто без вести пропал.

Кто, несмотря на униженья,
Был верен истинной судьбе,
Не допускал в душе сомненья.
Не изменял любви к земле.

Ракетный гул набатом стонет,
В нём поколений немой крик.
При достиженьях люди помнят,
В могилах мёрзлый материк.

И в ярком пламени ракетном,
Великий дух родных людей,
Мечта о счастье позабытом,
Что были страха посильней.

И даже стоя на коленях,
Опущенные в беспредел,
Хранили в душах угнетённых,
Надежду, веру добрых дел.

Тот дух святой и непреклонный,
Пришедший из глубин веков,
Живёт надеждой, воскрешённый.
В потомках сильных без оков.
    
    1990г. Байконур
    запуск «Протона»)