Одни слова...

Суровый взгляд, и сжаты губы,
одни слова, слова, слова...
а помыслы довольно грубы.
Набита сором голова.

Всё выдаётся за мятежность,
за интерес без мастерства.
Видна во всём одна прилежность.
Набита сором голова.

Стремление – попасть бы в вечность.
Всё имена и имена...
А жизнь, конечно, – быстротечность –
звенят подковы, стремена.

Всё удаляется куда-то,
и затихает всё окрест.
Суровый взгляд – от Бонапарта
в нём видится в пижоне мест.

Не всё достойное – красиво.
Не всё красивое – навек.
Я узнаю тебя, Россия,
ты мягко стелешь снова снег.

И взгляд суровый исподлобья
на фоне будущих времён.
чтоб состояться бесподобно,
не надо шелестом знамён

всё покрывать до безрассудства.
Героем рисовать себя.
Когда сквозит одно паскудство,
в зачатье мысль свою, губя,

трезвонить по углам для власти,
не любоваться красотой.
Преподносить слова со сластью,
сверкая грустной пустотой.

Всё остаётся, безусловно,
в народной памяти, когда
доказана своя виновность,
что затуманилась звезда.

И скрылось лунное сверканье
за дикой стаей облаков.
И только нежное страданье
снимает тяжести с оков.

Свободно льётся невезенье,
и изливается покой,
и распадаются на звенья
мечтанья с грустью за рекой.