японская сага

кто мы здесь…

и хочу в твою пыль
сны и руки
дезертиром в
слова и дороги
не усталость не боль
а томление лающим сердцем
оно царь
и я верю
когда ему хочется в небо
это голос тепла
у которого я не смогу
не забрать не украсть
абразивы песка на ресницах
яркий свет как предатель
сужает ракушкой зрачка
диафрагму до точки
и рассказ о волчице
в «Искателе»
мелким по белому
плачет в мамином тихом лесу
порешили как моль
стаю дней и бездомных
лобастых волчат
я тобою спасу
это тонкое острое солнце
и грачи закричат

кто мы здесь…

метастазы обнявшие море
отсосавшие нефть для прогулок
в разгуляях а ну прокачу
мы в долгах у природы по кроны
вулканы и чум
не молитесь в лесу на сосну
милосердие вепря лелея
руки века в крови не по локти
по угарную в небе весну

я хочу в твою боль и забыться
если вылизать детские лица
облаками дождей что вверху
расстегнётся дорога в любовь
и пускай им под утро приснится
что деревья молчат милосердней
чем мы плачем ночами из слов
10.03.11.



маленькая грустная страна


маленькая грустная страна
с каменными верными садами
камикадзе снов от Фудзиямы
сакуры с живыми лепестками
я играя в русскую рулетку
за тебя на хинди помолюсь
или на урду пуская с клетки
ребёр птицу в искреннюю грусть
плачущей любви и состраданий
ветер камикадзе сказок Дании
из ладошки в небо запущу
у твоих садов грущу камнями
вишнею кормлю голодных птиц
ветер
ты же здесь
лети сознанием
к маленькой стране
с хорошей вестью
чудеса от неба тоже есть

завтра даже в новости не гляну
больше не подбросит не тряхнет
атом подчинившийся урану
времени нирваны не прорвёт
маленькая тихая страна
добрая как хокку и кабуки
глобус уроню в родные руки
и беда как пуля обойдёт
и качнувшись времени верблюд
остановит горести волну
потому что я давно люблю
маленькую грустную страну

13.03.11.

мы живём на реакторах лжи

наш Ла-Манш на отвалах небес
мы кротами прокрустово роем
птичий рой распуская по миру
и для Маш и для тех кто не верит
и не помнит
но чувствуя знает
только вместе осилим прорыв
оторвав у числа Фобиначчи
исполнения чуда заначку
поворотом Гольфстрима в обрыв
где экстрим не возможен как данность

под твоею ладонью плывет
как кораблик от ветви печальной
как бандана от почки прощальной
первых сакур весны вертолётик
лепесток завязавшихся ягод

океан станет медленно Тихим
поцелуя водою вулкан

мы живём на реакторах лжи
самолюбие больше чем жизнь
из реакций рубашки как тело
под цунами кричим оголтело
так давай же уже ворожить

эти двое нахалы
и только
им покой и не снится лишь то
что вернутся деревья и птицы
в песни ветра озябшей весной
караван лай собачий размелет
на пустыню упав под слова
колокольчиков – будьте простыми
всё вернётся
пшеничная воля
ожиданий тепло и
трава
чуть примятая с запахом поля
заменившего небу кровать

14.03.11.

романы здесь конечно не горят


не знаю что останется в осадке
пусть доброе проявится словами

оставленными с гримом на лице
и прима-балерина и солдатик
обнимутся в огне оставив след
измятых одиноких простыней

прости ей этот свет…

белеет лист бумаги одинокой

в туманной дали боли перезвон
кабуки доброта выходит боком
природа плачет стайками ворон
и город как кораблик Атлантиды
уходит дно морское целовать
и пусть они русалочек как гидов
подводных встретят на небе опять

здесь щерятся нелепые обиды
забывших лоно жизни где постель
не вечный долг как карст кариотидов
а нежное где хочется пропасть
настелены бумагой и испугом
коросты обозлённой доброты
нас завтра поломают как хоругви
не сволочи не волны не менты
свои
за недержанье запятых

поющих болью в парус голубой
распад руды в уране сонной кровью
бодяжит...
и никто не виноват
и танцы на столе гордыней ряженых

старинные часы еще идут
но стыдно видеть этот маскарад
романы здесь конечно не горят
но что же их все время жгут и жгут
кивая на забывчивость угля
усопших миллионы лет назад
деревьев и планетный хит-парад

спокойными холодными руками
не высадить вишнёвый вечный сад

16.03.11.

целуя фотографию во сне


обряд прощаний
горькое вино
искать
кто лучший выход всем укажет
возможно
не отснятое кино
пылится на горошине и в каждом
не кадре
жизни клеть и полотно
железное
где рельсов параллели
на плёнке двух дорожек негатив
обняли
чтобы те кто не сгорели
не утонули
или не были пристрелены
могли до расставания дойти
из памяти оставленного сада
о пепле поцелуев на руках
и прошлом испечаль меня
не надо
жалеть любовь на этих проводах
прохладная подкожно льётся дрожь
и самострел в висок летящей фразой
дымком твоих ресниц наискосок
так легче и спокойнее сойти
с подножки бывшей жизни
ведь ни разу
не встретились на ломаном пути
прости мои напыщенные стразы
я в ломке и лексически сорю
сейчас глагольной рифмой опозорюсь
болею
и ещё сильней люблю

туда где сад камней и тень природы
любви как лучевой болезни нерв
ударная волна потерь испуга
где наперво теряет гордость зубы
целуя фотографию во сне
спасибо
что заплачешь обо мне
единственным не зрителем ютуба
играющим актёром на войне

16.03.11.

и ты меня научишь пить сакэ


в обратной перспективе фотографий
лёг мир переиначенный в зрачке
два перевёртыша ответами – зачем
мы стёкла мнём руками и в садах
на яблони струну виолончели
натягиваем ветром пониманий
где время это добрый звездочёт

пошёл ли снам отсчёт в обратной коде
не верю я ни кодакам ни фуджи
а только в твое близкое плечо
из воздуха и тоненькую жилку
нам выдали транш времени за старость
прикупленную детством на крови
своим
но мы о том не говорим



на нити голосов из никогда
ты ветер соберёшь
я брошусь в парус
протершегося неба и останусь
заштопать гордый свищ верёвкой слов
и дырку и пирог американский
забывший где качается весло
и путь радиоактивный на руке
не помнящих как делятся сердцами
кроша их в голубиное руно
мы розу не разбуженных ветров
в шипы целуя вынянчим ребёнком
молочным грудничком у рек надежды
и пустим новым флагом к Фудзияме
гнать горе от печальных берегов
к притихшему как вечность океану

в словах жмут почки завязи
любовь
журавликом слетев к японским мамам
и пагодам оставшихся домов
домокловость сотрёт оставив кров
и кровь без белых пятен зёрен солнца

обратной перспективой негатива
луч лунный пробиваясь над водой
услышит твое имя в криках чаек
качая парус неба над волной
и ты меня научишь пить сакэ
по будням возле сгибов оригами
запястия от внутренних детей
любимых нами вишен и поэтов
которые спасают сны в метель
и шеи утомленные с петель
оставив тонкий запах добрых рук
на время распустившихся стихов
в неизданные томики басё