Михайло Орест. Баллада о Времени

Царит над миром беспощадно время.
Потомок поколений рабских, я
Не захотел покорствовать со всеми
Веленьям сумасбродного царя.

Отчаясь иль во вдохновенном бунте
Его указ суровый разорвав,
Забытый, я лежу и жду, что будет, –
Средь запылившейся травы канав.

А время шествует дорогой бледной,
Во взгляде – полновластия алчба,
И, важности исполнена победной,
Беззвучна и страшна его ходьба.

Из города сюда слетают звоны
И покорившись вечному ярму,
Считают каждый шаг творца закона
И в ноги льстиво падают ему.

Я знаю, что по праву первородства
Владетель большего, но всякий раз,
Как маловер, я признаю господство,
Не выдержав тирана мертвых глаз.

Месть, что готовит господин гневливый,
Пугает? - Нет! – Так что же, рвясь из жил,
С отвагою, явившейся на диво,
Не поборол я, что не довершил?

Но если б мне, любимая, из дали
Одно свое "люблю" сказала ты,
С моей души оковы бы упали –
Всерасползающейся пустоты.

В очах твоих, в улыбках несказанных,
В тяжелом золотом узле волос,
Мне видеть больше правды, чем в деяньях
Его, царя слепого, довелось.

И что пространства, расстоянья, горы
Для чувства, что взлетит в любую высь
И у которого свои просторы?
Торжественное слово, жду, явись!

Тогда холопский, льстивый говор звонов
В цареву честь не слыша, буду прав,
Я, что лежу, презрев его законы,
Средь запылившейся травы канав.

И не были б загадкой непомерной
Всего исток и магнетизм конца.
Есть вечный день, он не предаст, и в смертных
Вдыхает жизни блеск его венца.

(Перевод А.Скрябина)


Михайло Орест

БАЛАДА ПРО ЧАС
(З книги "Держава слова")

Час на землi панує можновладно;
А я, нащадок рабських поколiнь,
Не захотiв приймати безпорадно
Його несамовитих повелiнь.

I що в натхненiм бунтi чи в одчаї
Я вироки його тяжкi порвав,
Тепер лежу, забутий, i чекаю
У запорошенiй травi канав.

А час iде дорогою блiдою,
В очах скляних - всевладностi жада,
I сповнена бундючностi важкої
Його безлунна i страшна хода.

Я чую: з мiста долiтаюсь дзвони;
Скорившись вiкодавньому ярму,
Вони вiтають владаря закони
I лiчать кроки влесливо йому.

Свiдомий переваг я первородних
Над деспотом - але, як маловiр,
Пiд поглядом очей його холодних
Збентежений, клоню додолу зiр.

Боюся мсти, що пан готує гнiвний? -
Нi! - То чого ж у клекотi боїв
Я в мужностi, менi самому дивнiй,
Не виборов, чого не довершив?

Але коли б, улюблена i дальня,
Менi своє "люблю" сказала ти,
З душi б упали кайдани безжальнi
Всеокрадаючої самоти.

В очах твоїх, в усмiшках несказанних,
В твого волосся злотному вузлi
Є бiльше правди, нiж в усiх дiяннях
Його, слiпого владаря землi.

I що простори, вiдстанi i гори
Чуттю, що має власну далечiнь
I темне перетворює в прозоре?
Уроче слово, жду тебе, прилинь!

Тодi б облесну, рабську мову дзвонiв
На честь царя я чути перестав,
Я, що лежу, руйнач глухих законiв
У запорошенiй травi канав.

I душу б не тривожив нерозгадний
Початок кожен i магнет кiнця.
Є вiчний день, могучий i незрадний,
I живить смертних блиск його вiнця.