С Носом

          Все утонуло в этой бесконечной мокрой серости. На меня капает, а местами просто льет. Поднимаю голову и, не поверите, прямо надо мною на недосягаемой смертным высоте, висит Нос майора Ковалева. Капало с носа, только уже прямо на голову. Вот и пришлось поверить, что такое тут может случиться. Стою на Вознесенском проспекте у дома №38, где на фасаде установлена  серая плита с изображением достославного Носа из розового украинского мрамора. Он то и стал  главным действующим лицом в повести Николая Васильевича Гоголя “Нос”. Да и какое уж тут лицо, так часть его малая. Говорят, что именно здесь находилась цирюльня Ивана Яковлевича. Того самого “кроткого брадобрея”, а по отзывам знающих его, - мошенника, разбойника, пьяницы и грозы всех носов. Этот трехэтажный дом внешне находится в пристойном состоянии, но с мертвыми  окнами и замками на дверях. Совершенный глухой  сундук, будто и не жилой вовсе. Над крышей дома возвышается какая-то сгоревшая постройка. Цирюльни  точно уже нет, а по части возможности “отворения крови”,  определенно сказать ничего нельзя. Однако, налет некоторой таинственности здесь, безусловно, присутствует. Рядом ломбард, по-доброму предлагающий “заложить последнее”. К слову,  в 1829 году автор сам жил  здесь же  рядом,  в доме №23.  Там, в номере гостиницы, Гоголь сжег свой первый литературный труд: поэму “Ганс Кюхельгартен”. Осторожно поглядываю вверх, Нос пока еще оставался на месте. Он ведь известный плут и подлец,  большой любитель путешествий по городу, да еще и прикидывается статским советником.
           Нынче тоже есть господа, охочие  до автомобильных “мигалок”, мандатов с полномочиями и генеральской формы. И не важно, что нет лица – один только Нос. Важно, что в чине  V класса и мундир со стоячим воротничком,  расшитый золотом. Если верить Гоголю и слухам, он с 25 марта целых 13 суток разъезжал с визитами по Петербургу. Последний раз наш Нос исчезал уже совсем недавно, в 2002 году. Нашли его тогда на лестничной площадке, в доме №15 по Средней Подъяческой улице и вернули  “беглеца” на прежнее место.  По слухам, у Носа сегодня  появилось много двойников, которые успешно разъезжают по столичным учреждениям.
         Сворачиваю на Садовую, эту большую торговую улицу. Здесь всегда весело, все продается и покупается. Задираю голову и читаю на фасаде каменную надпись: “Союз приказчиков Петербурга”. Вот это сила! Где-то здесь, рядом, жил коллежский асессор Ковалев. Он приехал сюда по своей надобности, после  службы на Кавказе, покорять столицу. Правда, теперь за этим уже в Москву ездят: искать для себя приличное место и выгодно жениться.  У него геройская внешность и крепкая провинциальная хватка. Своего этот не упустит, поэтому и величает себя по-армейски, майором и каждый день прогуливается по Невскому проспекту. Только вот беда –  потерял репутацию или лицо, а точнее – нос. Говорят, что и такое бывает в нашей жизни. Возможно, что майор Ковалев жил здесь же рядом,  в доме №56 по Садовой улице. Сейчас этот зеленый четырехэтажный дом украшен колоритными черными львами у входа в ресторан “Диана” и пестрит многочисленными вывесками юридических фирм. Думаю, что майору Ковалеву такая веселая жизнь могла бы понравиться. Благо, на защите ее стоит наша полиция, утверждающая добрые порядки. Ну и что же если примет полицейский муж в благодарность от просителя красненькую ассигнацию? А ведь и у него тоже дети есть, дороговизна кругом страшная и автомашину уже пора менять. Только если надо, он для порядка может и в зубы мужику въехать. Да как же иначе вразумить его, если он глуп и по-русски не понимает?
          Можно по этому поводу плакать, можно смеяться. Говорят, что Пушкин, читая повесть, смеялся.  Он ведь, сам получил чин титулярного советника IX класса и придворное звание камер-юнкера только по случаю женитьбы. Так, вот! Встречают и примечают в России прежде по одежке.  Конечно, бывает и внимание со стороны Власти к поэтам и писателям.  Вручаются ордена за заслуги перед Отечеством, престижные государственные и литературные премии, только это всегда  чего-то дорогого стоило.
          Возвращаясь по Садовой улице, сворачиваю за чугунную ограду к Юсуповскому парку. Это одно из моих любимых мест по этюдам в осеннюю пору. На входе толпою встречают надутые суетливые голуби. Только парк и пруд с его горбатым мостиком, - все это еще спит под толстым слоем снега. Весна пока запрягает медленно, да повезет скоро и быстро. Вместе с талой водой уже стекает по улицам петербургская серость, просыпается и кричит птичьим криком небесная синь.