Високосие сборник гл. 1 Гражданин

  Юрий
 Медных
  ВИСОКОСИЕ 
  СБОРНИК СТИХОТВОРЕНИЙ

           О себе
      Рожден в Томской области. По дороге от рабочего до учителя окончил филологический факультет университета. К литературе пристрастился с шестого класса. С тех пор изучаю секреты творчества, стараясь применять их на практике. Образность, лаконичность содержания и формы считаю мерилом художественного выражения мысли и чувства. Пишу стихи, прозу, критику; занимаюсь литературоведением, лингвистикой, изучаю метафилософию. В меру сил стараюсь передать знания другим. К своему творчеству предельно критичен. Через стихи старюсь вскрыть описываемый объект изнутри, анализируя его причинность. Для выражения мысли и чувств применяю, дорабатывая, приемы и формы мастеров слова всех времен. Своими учителями в творчестве считаю всех авторов, учась у одних, как надо писать, а у других – как не надо.
       Был активным участником лит. объединений г. Фрунзе, Новосибирска. Теперь сотрудничаю с «Молодостью» и «Журналистами»
Выступал в периодической печати во Фрунзе, Искитиме, Тогучине, Новосибирске. В коллективных сборниках во Фрунзе «Отражение», в Новосибирске «Синильга». Есть свой сборник «Разнотравие». Данный сборник является очередным. В него включены стихотворения разных лет, по разделам и четыре поэмы, из десяти, написанных  венками сонетов. О качестве творчества судить читателю.               

От автора
      Язык, величайшее из чудес, дарованное Природой нам, Людям, как ключ к Знаниям о тайнах бытия. В языке, как и в природе, нет мелочей, которыми можно было бы пренебречь, так  как Природа сама состоит из Мельчайшего. Поговорим же о сокровенном. Мои неоло гизмы вызваны необходимостью форм языка нашего времени. К многочисленным порицателям моего пера обращаю слова:
           Полемика
Меня ругают поделом,
Ведь я заплыл за буй и,
Кустарных мыслей ремесло
Оставив, – в схватке с бурей,
Уже космических широт,
А берег в оре ширит рот.               
               
              @    .Медных  Ю.Е.,  2007 г.

                Предисловие
Надо очищать  язык от словесного  мусора. Но что считать мусором? Неточное применение слова, лишние слова в строке, несоответствие слов языковым пластам текста, нарушение правил русского языка и практической стилистики русского языка, излишество иноязычных слов – все это надо удалять из своих рукописей, не трогая созданного,  как это делали классики – это и есть борьба за чистоту языка.
С.Есенин двумя образными строчками взбудоражил Россию – молодежь начала казнить себя. И советскому правительству пришлось принять соответствующие меры в защиту своего общества –В.Маяковский пытался обезвредить пылающие строки, но и целой поэмой (по величине) не смог этого сделать. Кто же настоящий поэт? Афористичный Есенин или многословный Маяковский?
Современная словесность создала библиотеку «Советской Классики». Но классика – это искусство, безупречное по содержанию и форме, признанное цивилизацией. А с этих позиций «советской классики» не существует – есть литература, ярко отображающая и изображающая советский период.
В предлагаемых сочинениях  не претендую на совершенство – дорога к нему бесконечна, но к художествено-исторической правде в изображении действительности и к грамотности языка предельно стремлюсь.   
Вместо помощи в очистке русского языка, наше государство, с подачи церкви, так называемой, православной, объявило Е. Блаватскую, синтезирующую историю религий мира. Н. Рериха, исследующего «Веды» и Д. Андреева, занимающегося синтезом религий прозой и стихами, сектантсвующими авторами с изъятием их творчества из библиотек, а это авторы с мировыми именами. Это лучшие авторы высшей художественной литературы и науки, которые показывают и изучают не следствие, как история и все остальные науки, а причины, т.е. исследуют область непознаваемого для рук, но познаваемого для ума
Осталось дело за А.Пушкиным с его антипоповской поэмой «Гаврилиада», за М. Лермонтовым с его богоборческой поэмой «Демон», за Л.Толстым с его отступничеством от Христа во имя бога. И это в правовом государстве при свободе совести, печати и вероисповедания.
             

                «На гравитации любви»
     (Заметки о лирике Юрия Медных)
Лирика – наименее материальное из искусства, но вместе с живописью, ваянием и музыкой становится непреходящим во времени, обогащает душу своей полифонией, полнотой и лаконичностью. Переживания героя, выраженные стихами, могут состоять из целого ряда событий, фактов, мнений, связь которых между собой прозрачна и видна в завершающем итоге. Иной раз скрыто движение духа глубиной противоречий, притяжениями и отталкиваниями значения слов. Неудержимая сила, земная тяга (небесная?) держит их и не отпускает от себя: невольно стихотворение вспыхивает и, редко  эта вспышка остается в одной фразе, а затягивается в некую орбиту и раскручивается. Центром является – душа, истерзанная терниями и звездами. Здесь и родная природа, семья, творчество. Пишущий достигает определенной высоты полета мысли и чувства и, неудовлетворенный,  продолжает рваться вперед в одолении инерции, застоя.
Мир огромен и многогранен, – говорит автор, – открыт всей сутью, только увидеть в нем красоту дано не каждому.
 Поэтому, с поста сходя,
 Вспланул по случаю дождя
(Август),
Когда уходит от людей,
Как в блеске славы чародей.

И под колоколом неба
Яркой солнечною силой
Радость плещется, что в небыль
Не уйдет моя Россия.

Горечью и сарказмом наполнены многие стихотворения Ю.Медных о нашей современности, о доктрине – СССР, но они не озлобили сердце человека, оно уверено:
Лечит душу российский простор, царство берез, родной дом:
Зелени море – греби да греби
Веслами рук в разнотравья водице,

Цветущий мир природы рождает щемящее чувство сопричастности ко всему земному, перипетии не страшны лирическому герою.
Радостно мне, что сердечная связь
Долгой разлукой не порвана с домом.

Много нового хочет сказать автор, отсюда в частности его словотворчество: «демоноэпоха», «венериане», «словолучники», «гефестит», «ЧПизм»…
Для творческого почерка Ю.Медных  характерно соединение металогичности и конкретики, использовние  прямого значения слов (автологичности),  размышления о высших сферах бытия и простые наблюдения и оценки обыденного; сочетание лексики мифов, истории, философии с вывертами современников: стихотворение «Пижоны». В стихотворениях можно найти этимологию родных для Ю.Медных мест (Каргасок) и нелицеприятные выводы для человека:
Поганка – грибной Ахилл
Своеобразие творчества – перенос слов в строке, чем достигается выразительность сказанного, соединение тропов, пристрастие к сюжетной форме, смысловая четкость катренов и заключительные коды в стихотворении (замок), широко используется инверсия, акростих; вот омонимические рифмы (одинаковое звучание, но разные значения) налив – спелость фрукта ( в метафоре – неба) и налив – деепричастие; прибило (ушибло судака) и прибило ( волной к берегу); стекла (глагол) и стекла (род. падеж существительного) и другие, не менее выразительные: (выел – Вия); (судачит – удачи ). Тяга к стилологии неисправима: «а платит за музыку каждый из нас», неожиданное – «воздух поэзии»; «и хорошо, что о высоком трубы в час весенний каждому поют».
Главное, не терять высоту в поисках нового на опасных виражах времени.

Анатолий Побаченко, член Союза журналистов России.

 Милый друг мой, не жалей о старом,
Ведь в тысячелетней глубине
Зрело то, что грозовым пожаром
В эти дни проходит по стране. Д.Андреев.
                1    
        Г Р А Ж Д А Н И Н   
С державой в творческом задоре я,
С неостывающими зорями
В  ее пылающей истории
Живу как сын  и паладин;
Эпох великие заглавия
Со мною и орла двуглавие,
Объятья городов, равнин;
А уж в безвестность ли, во славу ли
Меня мои дела направили –
С эпохою в едином сплаве я
И до истоков – славянин;
Своей гражданской категорией
Являюсь творческим подспорием,
Планете сын и гражданин.

      Високосие*                *метафора искаженных и условных понятий
Как свой крест проклятья носим
К «выкрутасам» високосий –
Так они невзгод полны:
От щедрот, что небо дарит,
Гипертоники – в ударе,
А планеты «па» – странны;
Прицепив довеском день,
Нагрузили на довесок
Всех своих фантазий бесов
И несчастий дребедень,
А ведь високосий сани
Скалендарили мы сами.

     Разнотравие   
Когда покосные луга
Кормами новыми пушисты,
Они сбегаются в стога,
От разнотравья запашисты.
Зимою эту благодать
Скотине вкусно поедать
В обмен на молоко и силу;
Так разума и воли вилы
Кладут в стог жизни соки трав,
Все преходящее поправ.

     Прогресс   
В наши веси лезут горожане
Тракторною ратью – напролом,
Чтоб кровавить нефтеурожаем
И тайгу, и пашни, и село;
Мнут подлесок, а ведь он – что дети:
С нами на корчевьях наших взрос
И уже, беспомощный, в ответе
За высокий нефтегазоспрос.

     Рынки 
Ставит нас к стенке
Импорт наценкой:
Челюсти вставил
Рынку – из стали;
В челюстях – Русь:
Слышится хруст:
Этим акулам
Надо – по скулам.

       Хромота   
По шпалам жизни шагать устал –
В размере шаг то тяну, то сламываю;
Хоть даль затучена, хоть чиста,
Иду, здоровьем, как Русь, прихрамывая;
Ларьки-разбойники – на углах
Под сердце пулями цен нацелены,
А Русь пристроилась на узлах,
С Великой Осени обесценена. ¬

      Ветераны   
Над парадом тучи плачут:
Это ветеранам платят
Небеса по «векселям»
Ран, да вряд ли «обнулят».

   Первый пароход 
По-майски в белое одетый,
Привозит первый пароход
Общенье с областью на лето
По оживленным венам вод;
А в уголок лесной вселенной
Речушкой, испетлявшей ход,
Вплыл катер лебедем степенным,
И он здесь – «первый пароход».
На нем росток тайги к ракете
Ушел, чтоб вознестись в зенит,
И гордо слушает планета,
Как слава разуму звенит.

    Честь мундира   
Мне оправдаться мудрено,
Хотя порой щадят иного,
Когда главенствует вино
В поступках разума хмельного:
В салоне так хмелен майор,
Что и гербам в петлицах стыдно:
Ведь цвета кителя не видно,
Как будто он подмел им двор;
Майор определен к рулю,
Но свел падением к нулю
Честь офицера и мундира;
Я посочувствовал. А он
Меня хмельного – под закон
Подставит властью командира.

       9 мая    
Румяной сдобою к обеду
Восходит солнце-каравай
На стол небес – в честь дня Победы,
Что одержал советский край
Над «наци», выковавшей беды
И рабства беспросветный грай;
А мы их, праведным огнем
Поправ – за жизнь сегодня пьем.

       В баре   
Рыдай расстроено, гитара,
Среди похмельного угара!
С тобою здесь хмельной народ
На угли духа пиво льет:
Он хмелем чистится от пыли
Новейших русских изобилий,
Хмельные все – из удальцов:
К пивной наведываясь стойке,
В мечтах несутся, как на тройке,
А деньги – вместо бубенцов.

     За  санками 
Погрузился город в ночь,
Весь в рекламных россыпях,
Я под них нырнуть не прочь,
И сейчас, и после бы;
Вдоль по улицам – огни
Яркопереливчаты:
Улыбаются они
Денежным счастливчикам.
В ливень красочных реклам
Заглянуть попробую:
Отыщу, что надо, там,
Взглядом все потрогаю,
Чтобы унести домой
Гордую осанку мне:
Мол, товар по мне и – мой,
Лишь схожу за санками.

       Мы   
Из детских взбаломошных лет,
В бой по учебникам вникая,
В герои рвался каждый шкет,
Пером фашистов протыкая
В наивной мести за отцов,
Оставивших нам «похоронки»
В глаза – от голода воронки,
А в сердце – боли груз свинцов.
Врачи, склонясь с печалью глаз,
Шприцов штыками вдоль спины
Нас поднимали для страны –
И выросли мы – а страна,
Как в Чигиз-хана времена,
Опять  надеется на нас.

      Ракурс   
Сегодня я в борьбе – герой!
И надо мной оваций рой –
Приятно  в нем поволноваться!
А побежденного сражаться
За честь – досада подняла:
И вновь у нас за славу бой;
Но я уже  сражен судьбой,
И больно в прессы зеркалах
Поверженному отражаться.

   Мимоходом
Будто Авеля Каин,
Ящик бьют пацаны:
Хрустко в ребра пинками,
Под «галдеж сатаны»,
А обломки, как кости,
Расшвыряли со злостью:
Тренируются дети
Жить на бурной планете.

    Д.Андрееву 
Войны преступное чудовище
Его и родину терзало,
А духовидений начала
Уже в нем зрели семена;
И не оставив кров еще,
От даймонов и херувимов,
Лишь взгляду избранного зримых,
Он духом рос сквозь времена –
И светлых знаний озаренья
Сияют нам в его твореньях
Как духовидства ордена,
Чтоб наша демоноэпоха,
Устав от козней и подвохов,
С себя сложила брамена.

       Победа
Нас заграницы приласкали
Своим товаром и казной,
Да так, что мы уже в оскале
Улыбки их, с их новизной,
Под нашим знаменем Победы –
Храним ее вчерашний зной,
Но не помирятся никак
Андреевский и красный флаг.
               
    Улица Андреевых   
Когда б над ложью правда взреяла,
Единым стало б знамя веры,
А «Роза Мира» – знаний перлом,
И устремились бы мудрее мы
Под Первозванный русский флаг
В союзе с «Розой», чтобы враг
Творца нас не валял в пыли,
А главной улицей земли
Звалась бы улица Андреевых.
   
      Акселераты
От спиртного и курений
Ум у вас уже протух,
А ведь вас, пороков тени,
Не клевал еще петух,
А у вас словесной скверной,
Как сластями, полон рот –
Даже воздух стал неверным
От моральных нечистот. 
Оголтелою оравой,
Все разбрызнуть готовы,
Под уклон несетесь лавой –
Смрад духовной половы.

      Догонялки
Кружась, как в вальсе – на восход
Земля Луну с собой ведет,
Но сателлита небосвод
Влечет, как Колобка, на запад –
Вот так в развитии своем
По воле кормчих отстаем
От времени, хоть очень бьем
Народа плоть закона лапой,
А надо бы, чтоб в первых быть,
Ее и холить, и кормить.
    
      Великие
Созвездия умов великих
Цветут на школьных небесах –
На современности весах
Они для нас священнолики;
А биографии копни,
Как по весне лопатой почву,
И стать в их черноземья дни
«Галошей Счастья» кто захочет?
Но, восхитясь паденьем «звезд»,
Надежд отращиваем хвост –
И это стало нашей модой;
Сгоревших же почетно в дом
Своих учебников ведем,
Творя их именем погоду.
            
      История 
Пугачев, Суворов и Державин,
И Крылов, и Пушкин нам видны,
Как творцы вновь явленных скрижалей
Героической величины;
Но грозился удалец суровый
Ювелира басенного слова
Извести за доблести отца –
Оренбурга главного бойца;
А вельможа, для своей карьеры
Преданный престолу и перу,
Не поймал творца дворянской скверны –
Бунтаря доставил ко двору
Полководец, на вершине славы;
А об этом гениальным словом
Рассказал словесности отец,
А историк свел их под венец.

    Путешествие
С планетой в зиму залетаем,
Как тьма в погасшее окно:
Восход все раньше в небе тает –
Все раньше вечером темно;
А чтобы мрак кромешным не был,
Зима подсвечивает снегом,
А чтобы снег не унесло,
Морозов крепнет ремесло –
Так и катаемся по свету,
Вращая на оси планету.

   Памятник Пушкину
Живет он в гипсе, камне, бронзе
Во славе, в памяти, в веках,
Не  зря же и в стихах, и прозе
Готовим гимны из молозив
На суесловных очагах,
А ведь по рангу и уму
Язык наш  – памятник ему!

       Пушкину
Чтоб слово гению сказать,
Нельзя, по времени скользя,
Не увязать столетий опыт
И века собственного рокот,
И отшагнуть назад нельзя:
Сам Пушкин, как Москва, – за нами
Как духа русского знаменье –
Как наше «чудное мгновенье».
               
       Пушкин
По африканским пирамидам
Он прибыл, явно, с Атлантиды
В страну, где Петр созидал;
И в след ему, титана силой
Возвел под гимны муз России
Литературе пьедестал;

Привнес улыбку и румянец
В наш слог великий африканец,
Прическою и духом – рус;
А русский колоритный Север
Раскрыл в нем жанров яркий веер,
На крыльях вездесущих муз;

России кубок бранный выпив,
Вознес  культуры русской вымпел,
Затмив и Грецию, и Рим;
С Россией в росте исполином
Он всех культур стал гражданином,
Как Русь сама – неповторим.
               
          Высота
Чтоб зазвучала с достоинством фраза,
Надо, как Пушкин, взлететь над Кавказом,
Взглядом орлиным над миром паря,
Пушкин не рухнет, как флаг Октября.

      Наследники
На школьной далекой версте,
Такой, что забыто: была ли,
Мы к пушкинских строк высоте
Сотворческой страстью пылали:
Мечталось и нам дорасти
Талантом, чтоб двинуться дальше,
И выросли – гений, прости –
Прекрасными в форсе и фальши;
Союзной и прочей гурьбой
Толпимся, хвалясь, пред тобой
Своим суесловным замесом;
Наш космос! – но твой потолок
Не взяв, поругали твой слог
Больнее, чем пуля Дантеса