Лил и Киф

А я сяду в своё любимое блюдце, завяжу волосы потуже и буду петь песню про чай. И никто не будет мешать, кроме мальчика из той малиновой чашки. Он по своей натуре романтик, поэтому будет громко колотить стенки своей чашечки собственной треугольной головой. Ну, ничего, сейчас я буду петь так громко, что с деревьев попадают последние окурки. От собственного голоса у меня заболят пятки, и я  пойду гулять по блюдцу, осматривая свой дом.
Ничего особенного, обычный двухкомнатный дом с апельсинами внутри и роком наружи. Ещё внутри много цветов, ромашек, с белыми серединками и разноцветными лепестками, а снаружи только чёрные полотна с отпечатками чужих рук, ног и сердец. На кухне лишь маленькая ванна с плескающимися веклами внутри. Веклы – мои домашние животные, они едят плохие воспоминания и какают улыбками. В моей комнате лишь четыре кровати и маленький зелёный тазик.
Звонок в дверь!!!!! Чёрт, у меня же её нет. Снова мозг играет в салочки с сознанием. И ещё раз, снова этот глупый звонок. Подхожу к потолку, открываю глаза и вижу мальчика из малиновой чашки. Такой себе парнишка, похожий на баклажан. Вынимает из груди гитару, протягивает и мягко улыбается, делая вид, что кривляет старого Мэтью. Я беру гитару и как взгляну в глаза, так сразу вижу, что ему холодно. Открываю сердце, достаю, маленький клаптик ярко лимонной ткани, протягиваю мальчику и вытираю нос.
Через семь земных секунд мы уже бежали по моему блюдцу, запихиваясь мороженым. Потом легли на большую ложку и включили старый магнитофон. Заиграла мелодия любимой песни, рок завораживал, мальчик исчезал.
И вот мы оба проснулись в нашей тёплой кроватке из семечек. Я, девочка Лил и он, мальчик Киф.