Житие Преподобного Феодорита Кольского

Жития
Кира Велигина
 
По благословению  Высокопреосвященнейшего Симона,
архиепископа Мурманского и Мончегорского

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ   СЛОВО

     Жития в стихах о блаженном  Феодорите Кольском и о преподобном Трифоне Печенгском - книга, написанная для широкого круга православных читателей. Нет сомнения, что факты, изложенные стихотворным слогом, дают возможность более живо и ясно представить себе св. отца Феодорита и св.отца Трифона, а также время, в которое они жили. Художественные образы в данном случае не               есть вымысел по своей сути. Это лирическое дополнение  к лицам и событиям, о которых идет речь. Такое дополнение создает верную объемную картину всего происходившего когда-то, подчеркивает необходимую атмосферу  тех не таких уж далеких времен, как бы еще более  приближая нас к этим временам и событиям. Прозаическое изображение истории, особенно духовной истории, обысно не свободно от вымысла или, напротив, слишком сжато, но поэзия заведомо предполагает ограничения, которые не мешают живости и внутренней наполненности образов, в то же время отсекая от последних все окружающее их маловажное или вовсе не нужное. Таким образом поэзия способствует необходимому гармоничному православному восприятию образов блаженного отца Феодорита и преподобного Трифона Печенгского. Та же самая поэзия препятствует  неверным выводам и свободным толкованиям их деяний. Образ святого не только в иконописи и исследованиях, но и в творческом слове должен соответствовать его духовному облику. Через поэзию живее можно передать и воспринять колорит нашего северного края, таинство крещения лопарей и связи этого события с крещением Киевской Руси и вообще со всей православной Россией.

СИМОН, архиепископ Мурманский и
Мончегорский

               
                БЛАЖЕННЫЙ ФЕОДОРИТ КОЛЬСКИЙ
                житие в стихах               


Автор: К. Велигина
Все факты и примечания взяты из книги иеромонаха Митрофана (Баданина)
"Блаженный Феодорит Кольский, просветитель лопарей "Мурманск, "2002 г."


                Часть 1. НАЧАЛО


В монастыре суровом Соловецком,
Которым издавна гордилась Русь,
Где солнца луч сменялся ветром резким,
Где вместе с благостью витала грусть,

Явился отрок двенадцатилетний,
Смиренный, но открытый и живой.
Он весел был, как теплый ветер летний,
Когда средь крон играет он листвой.

Пришедший из Великого Ростова,
Был образован отрок и умен.
И, с детства возлюбивший Божье слово,
В обитель был охотно принят он.

Его глаза пытливые искали
В духовных книггах чистых знаний суть,
А в сердце, словно Божии скрижали,
Уже чертился сложный четкий путь

Креста земного, жизни предстоящей.
Как Стефан Пермский, он желал бы стать
Для некой темной пустоши скорбящей
Как светоч, приносящий благодать.

Еще в Ростове мирно обучаясь
Всему, что было важно для него,
Он жил, людьми святыми восхищаясь.
Ему казалось, что нужней всего

Трудиться там, где жаждет чистой веры,
Того не зная сам, народ чужой, -
 Затем, чтоб он не погибал без меры,
Как зверь, с закрытой наглухо душой.

Был предком отрока израильтянин,
Крестившийся  когда-то, и потом
Друзьям писавший пламенно о том,
Как свет ему открылся, чист и славен,

Великой веры истинной, как  он
Блуждал во тьме, не зная православья,
Но вот Господь прервал унылый сон
И душу к правде вывел из бесправья

Глубоких заблуждений. И теперь,
Прилежно новый путь свой начиная,
Его потомок жил в монастыре,
Касаясь духом врат небесных Рая.*

--------------------------------------------------
* 1493 г.


                2

Вот минул год. И отрок даровитый
Пострижен был и звался с этих пор
Не Федором уже - Феодоритом.
Как прежде, обращал он ясный взор

На книги, на иконы. Также службы
Церковные - отрада для него.
Но по обычаю отныне нужно
Оставить монастырь. И вот его

Феодорит послушно оставляет
Для жизни в тихом избранном скиту.
Его отныне старец наставляет
В духовной жизни и святом быту.

Наставник звался Зосимой премудрым
И жил на светлой Шуе, на реке,
От моря Белого невдалеке,
В уединенье. И простым, и чудным

Все кажется в скиту Феодориту.
Теперь к природе очень близок он.
И днем, и ночью небеса открыто
Глядят на инока со всех сторон.

Он молится прилежно, в умиленье
Хвалу возносит Богу за красу
Природы кроткой, тайны сотворенья
Вселенной, и невольную слезу

В смирении и радости роняет.
Так мирен и прекрасен Божий свет,
Где ночью звезды на небе сияют,
А утром все приветствует рассвет!

Всмтречают солнце и река, и лес,
Встречают звери, птицы - все живое.
И солнце светит ласково с небес
На тихий скит, где Богу служат двое:

Наставник-старец с юношей прилежным.
Феодорит послушен и умен,
И Зосиме приятен. Полон он
Любви к Творцу и благости безбрежной.

                3

Живя в скиту, где был порядок строгий,
Феодорит впервые услыхал
О людях стран полночных - "дикой лопи",
О варварах, живущих среди скал.

Там тьма полярная скрывает их,
Там холод, бури, ветры и метели,
Длинна зима, и лютый холод дик,
Как сами люди эти, что без цели,

Без веры проживают жизнь свою...
И был Феодорит порой душою
Своей уже в отверженном краю.
... Не отличался разницей большою

Ростов, где был рожден Феодорит.
От места скитного, где он молился.
Зимой под солнцем так же снег блестит,
А летом шелест листьев тихо лился,

Как стройный перезвон колоколов.
Но было все не так у лопи дикой
С их холодом, со множеством богов,
Снующих вереницей многоликой,

С природой бедной, с долгою зимой,
С холодным летом, с промыслом нелегким,
С суровой жизнью полукочевой,
С морозом жгучим и теплом коротким.

Феодорит их видел и в скиту:
Они, бывало, близко находились,
По-своему и пели, и молились.
Он слушал их язык и на лету

Запоминал слова, готовясь к ним
Отправиться с благой великой целью,
Забыв о холоде их долгих зим,
Об их потемках с дикою метелью.

А старец Зосима учил его:
"Храни свой дух от всяческих соблазнов,
От неги плотской,искушений разных,
От праздных дум и дел, и от всего,

Что душу нищей делает, а плоть
Греховной и больной. Молись о вечном,
Чтоб не пропасть в невежестве беспечном.
Лишь нестяжанье - верный наш оплот."

В то время нестяжанье на Руси -
Жизнь в бедности, посты, труды, молитвы -
С другим встречалось веяньем: нести
Свой крест земной не как на поле битвы,

Но как спокойней; брать монастырям,
К примеру, деньги; трапезу богаче
Себе готовить. В общем, жить иначе
Немного, чуть свободнее. Хоть сам

По сущности своей обычай этот
Не мог быть плох, но страсти велики!
Вокруг монахов, хорошо одетых,
Не испытавших правящей руки

Суровых пастырей, вились соблазны,
Как будто ос упрямый, злобный рой.
А искушения всегда опасны.
И злоупотребления порой

В обителях стяжательных встречались,
Где плотью обнищавший дух пленен.
Там враг людской всегда вдвойне силен,
И от него сполна вкусишь печали.

_________________________


А нестяжанье благочестьем правит.
... У старца инок жил Феодорит
Пятнадцать лет. Не мог он вдруг оставить
Уединенный, милый сердцу скит,

Мечты свои желая воплотить...
В то время залая оспа на три года
Закрыла Новгород*, и у народа
Забота тяжкая. Феодорит,

Согласно возрасту, произведен
Быть мог уже в диаконы. Но как же
Но и к кому поедет с этим он,
Раз с Новгородом не связаться даже?

Но вот заветный долгий срок прошел
Для инока в терпенье. Испытанью
Настал конец. Он рукоположен
И как доныне верен нестяжанью.

__________________________

* Рукоположение совершалось в Новгороде


                4

И в храме служит иеродиакон
Феодорит при Зосиме в скиту.
Он должен все познать. Уже и так он
К себе приблизил давнюю мечту

О просвещении иных народов.
Теперь святое знание всего
Церковного для замыслов его
Необходимо в целях благородных.

Он познает и таинство крещенья,
И евхаристии святую суть,
И построенье службы; их свершенье
Ему начать помогут трудный путь.

Здесь, в церкви Николая Чудотворца
Прилежно учится Феодорит,
И слово Божие в душе хранит,
Как животворное сиянье солнца.

Вот тридцать лет уже Феодориту.
Он может иеромонахом стать,
И, как оружие, неся молитву
В себе, свой богоданный путь начать.

Но, по несчастью, от архиерейства
Серапион владыка отстранен.
Никто не будет с новый сан введен
В теченье долгих лет. Пустует место

Архиерея. И Феодорит,
Покорный воле Божией, в смиренье,
Как требует его предназначенье,
Спокоен - так Господь ему велит.

Священником пока не стать ему,
Но он благословенье получает
От старца Зосимы; тот отпускает
Послушника, и Богу своему

Его пути и жизнь препоручает.
Феодорит прощается в слезах
С наставником своим и начинает
Иную жизнь. Теперь уж не в мечтах,

А в самом деле может обозреть он
Весь русский север; славные места
Узнать, людей святых блаженных встретить,
Чтоб им подобно прославлять Христа.

            
5

И первого он навещет мужа
Великого, к которому влекла
Его душа - игумена, к тому же,
И чудотворца. Господи, хвала

Тебе, Сводящему святое с чистым!
Как важен, нужен этот миг для тех,
Кто путь земной вершит не для утех,
Кто к святости идет путем не быстрым,

Но верным. И игумен монастырский
Провидел славный дьякона приход.
Был прозорливцем Александр Свирский.
Он вышел за ограду, молвив: "Вот

Пришел к нам Авраамов сын, диакон
Феодорит - пусть Бог его хранит."
Диакон молодой пред ним стоит;
И почитанья полон он, и рад он.

Словами "Авраамов сын" игумен               
Израильского предка вспоминал
Феодоритова - не для похвал,
Но как провидец: честен и разумен.
_______________________

Так встретились в святыне непорочной
Две чистоты. Игумен полюбил
Диакона с его надеждой прочной
И с духом, полным благодатных сил.

И полюбил как старшего его
Феодорит, усердствуя на службе
Церковной, радуясь счастливой дружбе
Святого чудотворца самого.

И преподобный Александр не раз
Рассказывал ему, как подвизался
В пустынных, трудных для ходьбы лесах,
И лишь травою много лет питался,

И заболел желудком. Но Господь
Дал ангела ему для исцеленья.
И вновь для одиночества, боренья
И подвига стал жить он. Побороть

Смог преподобный духов злых пустыни,
Его давно пытавшихся изгнать
Из диких мест. Но должно воссиять,
Конечно, было Божией святыне.

И вот теперь он больше не один.
С ним иноки монастыря, послушны,
Что к Богу глубоко неравнодушны,
По воле Божьей жители пустынь,

Ревнители уединенной жизни,
Святых молитв и праведных трудов.
Взят верх над искушеньями пустыни
И над непроходимостью лесов.

... Феодорит запоминал рассказы
Советы старца. Жадно он смотрел
На плод усердных монастырских дел,
На Троицкую церковь, слушал фразы

О лучшем устроенье монастырском -
И опыт благотворный обретал.
Он после никогда не забывал
Бесед с великим Александром Свирским.

Его суровый и смиренный облик
Феодорит хранил в душе своей:
И на слова свои сердечный отклик,
И образ русских Божиих церквей.

                6

Покинув Свирскую обитель,
К "заволжским старцам" он идет.
Здесь всякий монастырь - целитель;
В нем каждый странника поймет.

Живя в великом нестяжанье
И уделяя лишь вниманье
Молитве умной и посту,
Здесь старец молится в скиту.

Здесь праят добрые молитвы,
Духовных деланий плоды
И с искушениями битвы,
И многолетние труды.

Тут, Нилу Сорскому послушны,
Христовы воины живут,
И против темных сил бездушных
Направлен их всечасный труд.

И вот в Кирилло-Белозерском
Монастыре Феодорит
В течение двух лет прожить
Решает. Но не лучшим местом

Находит он приют "святой".
Здесь многолюдно, даже тесно.
Феодориту нужно место,
Где не столкнешься с суетой.

Он удаляется в скиты,
Туда, где нету суеты,
Где старцы молятся усердно.
На Белоозере везде
Их жизнь и правильно, и мерно
Течет в монашеском труде.

Здесь славный старец жил - Порфирий.
Свою он пустынь основал,
Где в созерцании и мире,
В молитве умной пребывал.

Феодорит, диакон ныне,
И позже у него гостил,
Молился, исполнялся сил
Духовных, и в святой пустыне,

Как все, трудился и служил...
Но старец мало после жил.

Он на игуменство был призван,
Насильно в монастырь введен,
Великим князем * после - изгнан,
Затем в темницу заточен.

-----------------------------------

* Великий князь Василий Ш Московский.


Хотел Великий князь своею
Рукой не только управлять
Мирским, но и духовным. Взять
Желал бы он рукою сею

Все церкви и монастыри
Снаружи так же, как внутри,
Владеть и править. Нестяжанье
В монастыре хотя привить,
Он против скитника желанья
Ему велел туда отбыть.

Но нестяжанье не от мира
Сего, а князь - мирская власть.
Порфирием  Великий князь
Был обличен. Создал кумира

Себе из власти он, и снова
Порфирий в пустынь изгнан. Слово
Как оскорбленье принял князь
И старца наказал, как смерда,
Любви и благу не учась,
Стихиен, как дыханье ветра.

Не раз и после власть мирская,
Блаженных пастырей карая,
Губила множество святых,
Берегших добродетель их.

Не раз помазанник Господень
Врывался в монастырский быт;
Мирскою страстью он горит.
Ему ль решать, кто плох, кто годен
В обители? Но он решал
И чью-то гибель предрешал.

Так царство властью господина
Вершило мирной церкви путь.
И пали многие невинно,
Познав несправедливый суд.

При этом русские цари
Ревнителями были веры,
Хотели доброго они,
Хотя порой не знали меры

В своем усердии о том,
Как все мы, часто ошибались.
Быть трудно на Руси царем.
Нередко очень искушались

Мирские власти, между тем,
Любя сердечно православье,
Но в том беда самодержавья,
Что хочется владеть и тем,

В чем ты духовно быть не можешь
Превыше иноков иных,
Не то что пастырей. Но их
Не ты ли неразумно гонишь
И, искушениям открыт,
Врываешься в их мирный скит?..

                7

Феодорит нежданно получает
От Зосимы-пустынника письмо.
Наставник многолетний обращает
Духовный взор прощальный на него.

Свое отшествие предвидя к Богу,
Феодорита просит он к нему
Вернуться в скит на Шуе, потому
Что дней его земных совсем немного

Осталось. "В немощах его служить"
Зовет того, кого растил так долго
И наставлял. И вот Феодорит
Идет к наставнику. Проходит много

Он по великим пустыням. Не день
И не неделю - месяц или боле:
Так долог путь. Привыкли ноги к боли,
Израненные. Но уже совсем

Почти пришел он. Рад он видеть снова
Тот самый скит, где юность он провел,
Где он учился, жил, откуда шел
Услышать старцев праведное слово.

Он обнимает Зосиму честного,
Целует седину духовный сын
Отца духовного и служит снова
Ему в телесных немощах, любим

Пречестным старцем. Зосима ему
Поведал как-то: "Духом сокрушаюсь
Я о несчастной лопи, потому
Что Бога эти варвары не знают,

Как звери дикие во тьме живут,
А я не раз беседовал с иными
Из них. Их души просвещенья ждут,
Познаний о Кресте, о Божьем Сыне,

О Троице, о церкви, что свята
Апостольской; из них крестилось много
Познавших истину, но непроста
Задача повернуть заблудших к Богу.

Ведь это целый гибнущий народ.
Ступай к ним, как давно тебе мечталось.
Тебя там много испытаний ждет -
Так быть должно. Кому не окупалась

Работа тяжкая на благо людям?
Тебя прославит среди них Господь.
Ты много знаешь и готов народ
Сей варварский, дай Бог, любовью, чудом
И животворной силою молитв,
И многими трудами исцелить."

Диакон молодой внимал прилежно
Словам честного старца. Был во всем
Согласен с ним, и бережно, и нежно
Заботясь о наставнике своем.

Вот умирает Зосима премудрый.
Его слова хранит Феодорит
В душе своей. Желаньем он горит
Подвижником пустынной жизни трудной,

В тиши и созерцательном раздумье
И в просвещенье диких лопарей
Свой век прожить. И вот, молитвой умной
Вооружась, он в путь пустился с ней,
Доверившийся Богу Одному.
... И было тридцать девять лет ему.

        Часть П. ДЕЯНИЯ  СЕВЕРНЫЕ

                1

Вперед, на Русский Север крайний
Путь держит Авраамов сын
Феодорит. В путь этот дальний
Он отправляется один,

У старцев, воинов Христовых,
Обученный бороться с тьмой
Соблазнов плотских и духовных,
В чем корень злобы мировой.

Так "ребра Северовы" звались
Места сии. Подвижник знал,
Что этот образ означал
Мощь Севера. Не вызвал б зависть

У большинства послушных Богу
Подвижника великий путь.
Никто не вымостил дорогу,
С которой он не мог свернуть.

Была она весьма терниста,
Пуста, горька и нелегка,
Бедна удобствами, гориста,
К тому ж, чрезмерно далека.

С названьем Севера давно
Связался образ силы темной -
В пустыне, мрачной и огромной,
Над всем ей властвовать дано.

Бывали жертвоприношенья
Людские, колдовство, икон
Святых предание сожженью.
Здесь правил демона закон.

С трудом здесь люди расставались
С язычеством. Из христиан
Немногие здесь удержались,
Спасаясь от духовных ран.

Корабль, что Кольским плыл заливом,
Доставил к лопарям того,
Кто в благочестии счастливом
Позволил жить им. торжество

Диаволово ненавидя,
Принес им свет в глухую тьму,
Их послушание провидя
И будущий приход к нему.

                2

Как ребра Северовы, сопки спят.
Феодорит в задумчивом молчанье
Оглядывает их безмолвный ряд:
От самых их вершин до основанья.

Не только тьма и холод здесь царят,
Не только страшных колдунов обряды.
Здесь в тундре трав и листьев аромат,
Густых лесов осенние наряды.

Здесь воздух свеж и небо высоко,
Когда без облаков оно луною,
Как свод из хрусталя, озарено.
Здесь место есть жаре и даже зною.

Тут Божьих благоденственных одежд
Полна природа осенью и летом,
А с ней душа полна святых надежд,
Цветя в земле пустынной пышным цветом.

Срубает келию Феодорит
Себе - и поселяется в пустыне.
Над ним звезда Полярная горит;
Горела до него, горит и ныне.

Здесь голос вечности для созерцанья
Открыт пустынножительству его.
Тут прозревает Божье мирозданье
Пустынник. Сил небесных торжество

Он видит в русском северном краю,
Душой к суровым землям прилепляясь,
За жизнь нимало не боясь свою,
Но благгодатью Божьей укрепляясь.

Спустя немного месяцев, к нему
Приходит странник - здесь давно живет он,
Он тоже скитник, и суров, и кроток,
И полон света. Митрофан ему

Пока что имя. Слишком было рано
Ему назваться именем иным.
Под именем смиренным Митрофана
Жил тот, кто Богом избран и любим,

Кто Трифон Печенгский стал называться
Немного позже. А теперь в глуши
Два будущих святых великих старца
Молились во спасение души

И ели ягель квашеный с брусникой,
Коренья. зелень жесткую, грибы,
В смирении молясь о лопи дикой
И о решении ее судьбы.

                3

И вот не медлят лопари приходом
Своим в пустыню. Там Феодорит
О христианстве с ними говорит,
Стараясь с диким заключить народом

Духовный человеческий союз.
О том и Трифон Печенгский старался,
Кто Митрофан пока что назывался.
Он полон был подвижнических чувств

И мыслей, и деяний вдохновенных.
В смирении душевном он желал
Средь ребер Северовых неизменных
Взрастить плоды Божественных начал.

           ----------------------

Лопарь рассказывал преданье
Собравшимся вокруг огня
Пытливым внукам в назиданье:
Жил-был лопин, такой, как я.

Он так же стар был. За несчастным
Явилась Смерть, но прежде чем
Забрать его с земли совсем,
Вопросы трудные ужасно

Она лопину задает.
Ломает голову народ.

Никто не знает, как ответить;
И вот решается народ:
Он трудные вопросы эти
Феодориту задает.

А это, дети, русский старец.
Неподалеку он живет
И "ходит широко" - все знает
И с легкостью ответ дает.

Дивилась Смерть: "Тебе открыто,
Лопин, с кем думать про ответ."
Как ни мудра бывает Смерть,
А не мудрей Феодорита."

"А чем живет Феодорит?"-
Спросил саамский мальчик деда.
"А словом Божиим, - старик
Ответил. - Только им он, верно,
И жив. Не промыслом каким,
А словом Божиим одним."

                4

И в самом деле жил он Божьим словом,
И в самом деле не один совет
Давал он мудрый. Сколько долгих лет
Он жаждал видеть лопарей под кровом

Святого храма, чтобы с Русью всей
Народ лопарский в дружбе был и братстве.
Чтоб в дружбу эту враг не смел прорваться,
Чтоб не смущали северных людей

Ни сейды с прихотливым злым их нравом,
Ни колдуны с обычаем своим,
С их жертвоприношением кровавым,
С их властью над сознанием простым.

Словам лопарским с горьким прилежаньем
Внимал Феодорит. Он знал: ему
Дать знания народу надлежало,
Учить народ молитве и письму,

Учить Евангелию, чтобы знали
Все лопари святой закон Христа.
Да будет вера их, как на скрижали,
В сердцах начертана, в делах чиста!

Он, без сомнения, лечил недужных.
Проведший в пустыни довольно лет,
Он знал лечебных трав немало нужных,
Но более - молитв целебный свет.

Семь лет провел он, свято посвящая
Народу дикому всю жизнь свою,
Леча его, любя и просвещая
В холодном неприветливом краю.

Но это было только лишь начало,
Без поспешения, как у царей.
Сперва его чуждались. Очень мало
К нему ходило диких лопарей.

Но увидав, что у Феодорита,
Который полюбил скупой их быт,
Сокровищница Божия отикрыта,
И сам он для людских сердец открыт,

Они к нему явились со смиреньем.
Их становилось больше с каждым днем.
И вот, как неким благостным огнем,
Они святым согреты просвещеньем.

И проповеди слушают с вниманьем,
И верой новой многие полны.
Угрюмо и со злым непониманьем
На них глядят их нойды-колдуны.

К чему теперь косматый старый бубен
И заклинанья их, и колдовство?..
Феодорит - и ясен, и разумен -
Языческое рушит торжество!

И вот из мест  холоднейших  зимовок
Спешат гонцы от  лопи бить челом
Царю - просить крестить их, а потом
Крестить их церковь - плод трудов суровых.

--------------------------------------

Но в Новгород их направляет
Великий князь - теперь там свой
Архиепископ управляет -
Макарий. И к нему толпой

Спешат гонцы и приезжают
С прошением. И вот для них
Архиепископ направляет
Священников (для церкви их),

Церковной утвари немного,
Что храм Софии дать им смог...
Когда душою просишь Бога,
Пойдет тебе навстречу Бог.

И вот освящена их церковь,
И лопь сама окрещена -
Не все, но многие. Не меркнет
Деянье то, хоть пелена

Веков уже над тем событьем,
Но помнят люди до сих пор,
Как шли их предки с челобитьем
На православный Божий двор.

Благословлен Феодоритом
Был их торжественный поход.
Такое помнит весь народ.
Великому не стать забытым.

                5

Двенадцать лет прожив в святых лишеньях
И просвятив туломцев и колян,
Феодорит и Трифон (Митрофан)
Уж сами едут в Новгород, служенье
Свое возжаждав укрепить церквами,
Как до сих пор делами и словами.

Строителей берут во вспоможенье
И строят церкви пастыри опять
На Русском Севере, верны служенью
Божественному, коего отнять
У них никто, ничто уже не может.
Им в этом деле сам Господь поможет.

И Троицкую церковь воздвигает
На Печенге один из них, другой -
Феодорит - на Коле церкви ставит,
И свыше освящен их труд благой.

Здесь - Благовещанья, а там - Николы,
Два храма, и красивы, и стройны
Встают на берегах древнейшей Колы,
Свитдетельницы дивной старины.

Их освящал посланник от владыки
Макария; Илией звался он.
Миссионер известный и великий,
Духовный пастырь северных племен.

И долго церкви строились. Немало
Прошло с тех пор и месяцев, и лет.
Феодориту вновь пора настала
Явиться в Новгород. Как солнца свет,

Он там явился, обликом святым
Всех поражая, все преображая.
Макарий сам - его духовный сын.
Феодорит исполнен силы Рая

И благодати чистой. Сам владыка
Берет его к себе в духовники.
Так строг и добр его честного лика
Приятный облик; перед ним грехи

Людей простых понятны, как болезни
Всегда известны мудрому врачу.
Он падших поднимает, как из бездны.
"Я Божией молитвою лечу", -

Так говорит он страждущим, недужным,
Больным проказой, знатным и простым.
Всем кажется он бесконечно нужным;
Предчувствуют, что станет он святым.

Князь Курбский, ученик его духовный,
О старце пишет: "Как епископ, он
Все исполняет, благодати полный,
И Господа закон - его закон".

Лет шестьдесят уже отцу честному,
Но мысль о начинании своем,
О лопи дикой кажется знакомой,
Не гаснет в нем. И он, как по родном

Краю, по Северу душой тоскует,
Желает воротиться и крестить
Лоплян, им проповедывать и жить
В пустыне. Место свято не пустует!

______________________

И в сане иеромонаха новом
Феодорит идет к друзьям своим,
"Святым мужам" заволжским, чтобы словом
Их урепиться и открыться им

В прекрасных начинаньях православных
На Севере, в неведомом краю,
Где столько свершено деяний славных,
Где те, кому он отдал жизнь свою.

С большой охотой выслушан подвижник
Артемьем-старцем. Говорят они
О многом; и в скитах проходят дни
Среди друзей, мудрейших и давнишних.

И здесь в уединении святом
Феодорит предался размышленью
Над тем, чтобы лопарским же письмом
Путь лопарям открыть к богослуженью.

Он трудится над письменностью их,
Как поступал когда-то Стефан Пермский,
Чтоб Печенга, Тулома, берег Терский
И Кола знали Божиих святых.

Он составляет алфавит для лопи.
Молитвы "Символ веры", "Отче наш"
Он на лопарский переводит, чтобы
Вкусила лопь нектара Божьих чаш;

Духовной пищи, пищи благодатной
Искала б в слове Божием всегда.
И пусть отныне до конца понятной
Им станет суть духовного труда

Их пастыря, отца Феодорита,
Того, кто был уже столь дорог им
В стране, где так трудна протяжность зим,
Где солнце не восходит до зенита.

                6

И вот приходит славная пора
Крестить лоплян - не менее двух тысяч,
Всех вместе, как когда-то у Днепра,
Спасенье их, как памятники, высечь.
И крепче камня станет их душа,
Отныне верно Господу служа.

Не мог не вспомнить северный святитель
Рассказов о крещении святом,
Где в солнечном сиянье золотом
Нес воды Днепр, и киевский правитель

Владимир-Солнце, наш великий князь
Велел сойти всем киевлянам в воду,
И множество крестилось там народу,
Уверовав и радостью светясь.

Все видели, как в драгоценных ризах,
С крестами и иконами, на них
Священники смотрели, и пронизан
Был благодатью честный облик их.

Но то был светлый Киев просвещенный.
А здесь народ невежествен и дик:
Сосуд, слегка лишь Богом позлащенный,
И золота всецело не постиг.

Необходимо было Божье чудо
Феодориту-старцу сотворить,
Чтоб столько маловерных окрестить
И золотом наполнить тьму сосуда.

И совершает чудо старец Божий!
Землетрясенье содрагает лес,
И весь народ дрожит, и в страхе весь,
И разница меж правдою и ложью

Уже он видит, но еще сильней,
Еще грознее чудеса святые
Являет пастырь! И в душе своей
Лопляне уж отныне не пустые,
А златом Божьим доверху полны,
И все, уверовав, окрещены.

Теперь они бессмертны, не погибнут.
В век будущий душа устремлена
И светом истины озарена,
И в каждом окрещенном храм воздвигнут.

                7

Но месть бесовская не дремлет.
Ей нужно противостоять.
Темны полуночные земли,
Им Бога сразу не принять.

Сам преподобный Трифон был
Назначен против темной силы
Стоять, когда вокруг царил
Зла сумрачного мрак постылый.

Неоднократно старца били,
Травили дикими зверьми
И ядовитые варили
Отвары те, кто не людьми,

А выше - нойдами считались,
Грозили властью колдовства:
Их мучила глухая зависть,
Желанье злого торжества

Над новым и святым ученьем.
Они хотели сами быть,
Как боги, и святым крещеньем
Их не заставить полюбить

Ни Господа, ни край родимый,
Ни свой народ; опять поет
Шаманский бубен, и, томимый
Соблазнами. молчит  народ.

Феодорит, великий старец
Уже не раз встречал себе
Преграды колдунов, их зависть
Он чувствовал всегда, везде.
    
И духи, те, что бестелесны,
Но зла полны... От сатаны
Исходят ужасы и бездны,
Обычным глазом не видны.

Зато душа, узнав их, стонет.
Но душу часто ль слышим мы?..
Лишь светлый Ангел вдруг прогонит
Прочь от нее исчадья тьмы.

Он власть имеет, а не мы.
Господь спасет, Господь управит
Людей от гибели и тьмы...
Но слабостью лукавый правит.

И нестерпимо " князю мира"
Вдруг благочестье узревать,
Где жили люди, духом сиры,
Не зная, что есть благодать.

Он шепчет братье монастырской:
"Тяжел и неподъемен путь
Вам данный. В чем он видит суть,
Сей новый Александр Свирский?

Игумен ваш Феодорит
От вас сверх силы вашей хочет.
Он вам неверное пророчит,
Он вам пустое говорит."

И вот вся братия, все чада
Монастыря встают, идут.
В них на игумена досада;
Его хватают, страшно бьют

В неистовстве и изгоняют
Прочь из взлелеянного им
Монастыря - и оставляют
В пустыне с Господом Одним.

Не только из-под крова гонят
Обители - а из страны
Лопарской; ими он не понят,
Они под властью сатаны.

Потом они поймут, кого
Изгнали; в новом месте станут.
Но вот игумена ль помянут,
Честного старца своего?

Почувствуют ли духом павшим,
Кого лишились по своей
Же "милости"? Ведь в неком страшном
Проступке каяться трудней,

Чем в заблуждении обычном.
Но покаянья ждет Господь
Во всем: в простом и в непривычном,
И кающийся слезы льет,

И кающемуся - отрада,
Награда за его печаль.
Бог ждет, но людям ждать не надо:
Жаль Света, а грехов - не жаль!

Во имя жизни вечной должно
Не нарушать святой Завет.
Всегда раскаяться возможно -
Стяжать прощение и Свет!

              Часть Ш. ВО ВСЕЛЕННОЙ
                1

Феодорит, великий нестяжатель,
Ушел в иной, им созданный приют,
Что в устье Нивы был.* Там основатель
Сего монастыря узрел уют

Простого быта, где сильна духовность.
И там, исполнен благодати, он
Живет не год, не два; здесь правит скромность
И святый честный Господа закон.

... Правитель грозный, Иоанн Четвертый
Артемья-старца вдруг позвал к себе,
Игуменом в обитель. Царь прегордый
Задумался о храмах, о судьбе

--------------------------
* Кандалакшский монастырь


Народа русского. Но, впрочем, также
Царя стяжательного не влекло
К монастырям стяжательным. Он жаждал
Владеть добром их, сотворяя зло,

Но и к поступкам добрым тяготея.
Царь Иоанн был противоречив.
Как Господа любить, в себе имея
Печаль, и ей служить, покуда жив,
Молясь при этом, а затем лютуя
И против зла душой не протестуя?

И также Грозный от Феодорита
Ждет нестяжания, зовет к Москве
Начальствовать в лице архимандрита
Во граде Суздале, в монастыре.*

Артемий наполнял духовным знаньем
Царя в то время. Но не мог снести
Он долгого боренья со стяжаньем
И душу от сего желал спасти.

Отец Феодорит нашел упадок
Во вверенном ему монастыре.
Там с небрежением блюли порядок,
Устав не чтили; словно при дворе

-----------------------------
* Спасо-Ефимиев монастырь

При царском, правил чистых не хранили.
Вновь испытание Феодорит
Приемлет. Как и в Коле, невзлюбили
Монахи строгость пастыря. Их вид

Так бездуховен, суетлив от лени,
Что невозможно чистым перенесть.
Но их игумен новый знает честь
И строго держит паству в подчиненье.

Артемий-старец оставляет место
Игумена, желая жить, как встарь,
Светло и чисто. Но в обиде царь,
И судят нестяжателя бесчестно.

Окован, бит и сослан в Соловки
Артемий. Без Святого Причащенья
Он до кончины должен жить все время -
Так порешили старцевы враги.

Но он бежал из тягостного плена -
И в этом помогли друзья его.
Так вера в Господа всегда нетленна,
И всяк блажен, кто верует в Него!

Феодорит был тоже осуждаем
За то, что друга - старца - защищал.
Им прежде в сребролюбьи обличаем
Епископ Афанасий был. И стал

Теперь он обвинять Феодорита
В ответ за обличения его,
И не боялся клеветать открыто,
Тем возмущая Бога Самого,

И преуспел весьма в своих наветах.
И, от архимандритства отрешен,
Был сослан в монастырь* поборник Света,
Еретиком со зла провозглашен.

Надеялся епископ Афанасий,
Имевший в той обители друзей,
Что труд его наветный не напрасен,
Что будет мучиться избранник сей.

Но братия Кирилло-Белозерской
Обители делились меж собой
На злых и доброжителей без дерзкой
Надменности и жадности слепой.

И добрые, с почтеньем старца встретив,
Любовь и дружбу проявили тем.
Но дружба их не нравилась совсем
Стяжательным монахам, и приметив,

Сколь краток, чист и тверд Феодорит,
Они ожесточаются безмерно,
Чинят обиды старцу. Он скорбит
О людях падших, кои так неверно

-----------------------------------
* Кирилло-Белозерский монастырь

И чувствуют, и судят. Как безбожны
Их лицемерный и надменный вид,
И взгляд на добродетель нищ и ложен,
И жертва их - отец Феодорит!

Он в семьдесят пять лет гоним, отвержен
И в скорбях пребывает без конца,
И тяжек этот путь, и неизбежен.
Лукавство губит души и сердца

Монашествующих, тем извращая
Их мысли, их желанья и дела.
На добрых их жестокость обращая,
Тьма делает из них орудья зла.

И старотерпец* пишет другу, князю
Андрею Курбскому о скорбях тех.
"Как можно поливать святое грязью? -
Князь мыслит. - Это очень тяжкий грех!"

Он сам скорбит безмерно и сердечно
С наставником возлюбленным своим
И молится о нем стократ, конечно,-
О том, кто так духовно близок с ним.
----------------------------------------
* Старотерпец - претерпевший от своих единоверцев

                2

И вот ходатайства митрополиту,
Прошения за старца поенесли,
И тот свободу дал Феодориту:
Пускай живет, где хочет. Так спасли

Честного старца дружеские силы.
Был сам Господь заступником его.
Князь Курбский счастлив видеть своего
Наставника спасенным от могилы

Безвременной, от ненависти тех,
Что также православными зовутся,
Но ищут для себя мирских утех,
И к Богу не хотят они вернуться.               
            -------------------------

В обители под Ярославлем
Живет отец Феодорит.
Там все спокойствие хранит.
И Курбский-князь, в святом наставлен,

Бывает часто у того,
Кто дал ему познанья радость,
Бесед духовных свет и сладость
И над печалью торжество.

------------------------------
*Спасо-Преображенский монастырь,
  недалеко от родового имения князя - Курбы

Именье князя родовое
Недалеко. Внимает князь
Рассказам старца. Тот, в покое,
Поведал князю, не таясь,

О прожитых годах нелегких,
Но чистых, светлых для души,
И князь твердит себе: "Пиши
О драгоценном старце строки:

Для тех, что будут после нас,
Что старца этого не встретят.
Я напишу о нем сейчас,
И записи мои заметят.

Прочтут, поклонятся тому,
Кто столь велик и столь духовен,
Сам чист и обликом спокоен.
Дай Бог, поклонятся ему!"

                3

Но вот отца Феодорита
Вдруг призывает Грозный-царь.
Он хочет выхлопотать титул
Себе "Московский царь". Так встарь

Еще никто не величался,
Никто на царство не венчался.
И должен Патриарх судить,
Быть царству или же не быть

В земле российской, полной светом.
В Константинополь держит путь
Феодорит, в посольстве этом
Узрев Божественную суть.

Еще в Москве он добивался
Для Печенги монастыря
Поддержки царской. Он старался
Привлечь внимание царя

К обители. И вот представил
Царю он Трифона, кого
В очах царевых он прославил,
И также монастырь его.

И милость царская не медлит.
Он жалует довольно льгот
Монастырю, он старцам внемлет
И дел от них великих ждет.

Он знает, что Феодориту
Известен греческий язык,
И многое ему открыто,
И к неудобствам он привык.

"Хотя в годах уже преклонных,
Он с Патриархом сговорит, -
Так Иоанн решил. - Нет скромных
И верных; лишь Феодорит

Такую миссию исполнит.
Сильвестр с Ардашевым нужны
Мне больше здесь. Оны званы,
А он уж избран. Веру помнит,

Мое царево слово чтит
И тайн царевых не откроет.
Благочестив Феодорит;
Он и мирских, и старцев стоит.

Он, видно, Господом мне дан.
Пусть все узнает: быт церковный,
Их нрав духовный; и султан,
Правитель Турции законный

Не мыслит ли худое что,
С кем в мире он - узнать там легче.
Феодорит узнает то
И все расскажет мне при встрече."

-----------------------------

По всем обрядам по святым церковным
Феодорита встретил Патриарх.
Течет беседа, полная духовным
Высоким чувством. В ней и Божий страх,

И Божия любовь царят и правят.
Довольны Иоанновым послом
Чины духовные, и не оставят
Они прошенья царского. Челом

Им бьет великий Грозный Иоанн.
"Пускай царя воспримет Русь святая,
И Третьим Римом быть Москве", - считает
Так Патриарх с митрополитом. Дан

Феодориту фолиант древнейший
Для передачи русскому царю
С венчанья чином византийских прежних
Всех императоров. И воздают

Церковное почтенье Иоанну,
И пишут наставления ему
Духовным слогом. Судя по всему,
Феодорит о замыслах султана,

О нравах и обычаях святых
Константинопольских и православных
Все узнает подробно, чтоб о них
Царю поведать. В храмах стародавних

Феодорит с радением бывает,
Святую Землю посещает он,
Хотя он тяжело заболевает,
Храним он свыше; свыше осенен

Выздоровленьем. Благодати полный,
Константинополь оставляет он -
Здесь некогда царил святой закон,
И императоры сминали волны

Судами древними, чтоб без печали
За православье биться средь морских
Просторов. Им святые помогали
И вера в Бога истинная их.

                4

Собор в короткий срок не собран,
Еще не завершен обряд,
Но царь уже безмерно рад
И счастливых надежд исполнен.

Он одарил отца Феодорита
И деньгами, и тканями, и вот
Любая власть духовная открыта
Честному старцу, но его оплот

Лишь слово Божье. Так он отвечает
Царю на предложение его:
"Я слушался веленья твоего;
Просящим Бог великое являет.

Я награжден сполна благословеньем
От Патриарха. Для чего дары
Твои,  мне отданные с нетерпеньем?
Не требую я их, и до поры,

Когда умру, то не спрошу иного,
Как Божьей милости святых даров.
Мне в том порукой только Божье слово
И Божия к нам вечная любовь.

Хотел бы я спокойно жить с молитвой.
О том прошу - и радость будет мне.
Добро и благодать со мной во сне
И днесь - да станут предо мною с битвой

В печаль лукавому, и до конца
Со мной в борьбе духовной да пребудут.
Ты царского хотел себе венца,
Я - благодати. Радуйся же чуду,
Что нам обоим преподнесено.
Дай Бог, чтобы не кончилось оно!

А деньги тем отдай, кому потребны,
И также прочие дары твои.
Царевы тайны про себя таи,
С духовными же я свершу молебны
О людях, о народе о твоем.
Да будет Божья благодать на нем!"

В ответ на слово кротккое такое
Царь Иоанн смиренно стал просить
С терпением нецарским и с мольбою,
Чтоб взял дары его Феодорит.

И нестяжатель взял, послушен слову
Помазанника Божия - не все,
Немного денег. Слову вняв цареву
Ему во келию несут еще

И шубу драгоценную: в заботе
Об иноке честном великий царь.
Ведь инок нездоров и очень стар,
А тут - зима. И жемчуг в позолоте,

И камни драгоценные на мех
Нашиты. Царь доволен сам собою:
"В рассчете, старец, я теперь с тобою.
Тебе почтенье оказал при всех

Сам русский царь." Но светлый нестяжатель,
Продавши шубу, деньги раздает
Несчастным нищим. "Он за нас предстатель
Пред Богом будет", - говорит народ.

Блаженным назван старец преподобный
Еще при жизни - это ли не честь?
В нем вера чистая, он ясен весь.
И если явится ему подобный,
То в чистоте весь век свой проживет
И всякого возлюбит и поймет.

                5

Но Север дикий призывает
Вновь старотерпца своего.
Здесь древо всякое его
И помнит, и о нем вздыхает.

Здесь лопари, как прежде, ждут
Его улыбки и привета,
Здесь снова он найдет приют,
Поборник Нового Завета.

Детей духовных окормлять,
Спасать заблудших, и Христово
С любовью сказанное слово
В них сеять, души охранять -

Мечта, удел Феодорита.
На Север вновь стремится он,
И проповедует открыто,
И снова всякий им спасен.

И вновь он Колы достигает
И учит диких лопарей,
Труды их с ними разделяет
По воле Божьей и своей.

----------------------------

Но царь меняется во нраве;
Он гневен, мрачен, он- тиран.
Он часто злобной рад забаве,
Он всякий жалует обман.

Уже не тот он, что был прежде,
Остыл к друзьям, воззвал к врагам,
Забыл о радостной надежде,
Пристал к лукавым берегам,

Как челн, гонимый злой рекою
Пороков тяжких и грехов.
От них не знает он покою.
Он страшен и на все готов.

И, зная наизусть Писанье,
Цитирует его, когда
И злая ханская орда
Не превзошла б его деянья.

И льется, льется кровь рекой.
И вынужден бежать от царской
Немилости, искать покой
От тирании сей дикарской

Сам Курбский, воевода-князь...
Опала - вот хвала герою!
Ему напишет, разозлясь,
Сам царь: "Ты трус. И что с тобою?

Изменник, смерть принять не мог
Ты от царя, литовский званник?!
В Литву ушел? Хорош изгнанник!
Смотри, тебя осудит Бог!"

Князь Курбский обличал в ответ
Царя в служении лукавству,
Скорбел о нем, но если нет
Раскаянья в душе, напрасно

С надеждой ждем его подчас.
Но лишь с молитвой и в смиренье,
И с мыслью о святом спасенье
Раскаянье вернется в нас,

И покаяньем назовется,
И будет с нами пребывать,
Глаголу Господа внимать,
И кающийся да спасется!

Но покаянья в Грозном нет.
Феодорит напоминает
Царю о Курбском, призывает
Простить его, но царь в ответ

Кричит со скрежетом зубовным,
Подобно зверю, и велит
В порыве яростном и злобном
Честного старца утопить:

"Он был изменника учитель,
Его духовный сохранитель.
А то, что Я мог быть иной -
Тому лишь демоны виной.

Я был неплох, а стал ужасен?
Наоборот: я лучше стал!
И кто со мною не согласен,
Заведомо навек пропал!"

Но святым Божьим заступленьем
Спасен от бед Феодорит,
Живет на Севере и скрыт
От глаз опричников. Спасенье

Чудесное дано ему,
А Русь - та платит за стяжанье.
И ведомы ее страданья
И горе Богу Одному.

                6

Уж двадцать лет прошло с тех пор,
Как братия прогнала старца,
И многие в слезах постятся,
Услышав совести укор.

И каются в грехе пред Богом:
Зачем прогнали старца мы?
Держал он нас в служенье строгом.
Восстали злые духи тьмы

И нас толкнули искуситься
И против старца возроптать.
Мы потеряли благодать.
Нам грех тяжелый не простится,

Пока не выпросим прощенье
У старца. Если он простит,
Простит и Бог нам в утешенье
Сей грех. И вот Феодорит

Прощает кающихся. С ними
Теперь опять духовно он
В далекой северной пустыне
Послушно чтить Святой Закон.

И Трифон Печенгский приходит
Увидеть друга своего,
И, как всегда, в нем свет находит,
Добра и духа торжество.

Совместны теплые молитвы
Двух наших будущих святых,
Духовные с лукавым битвы
И благодать - основа их.

Но близится конец блаженный
Феодоритов... Он идет,
Обители покинув стены,
На Соловки; его там ждет

День памяти его святых
Наставников.* Здесь принял постриг
Когда-то он, и стал велик
Его служенья чистый подвиг,
------------------------------
* Зосимы и Савватия

Принес духовные плоды.
А началось все здесь когда-то:
И послушанья, и труды -
К чему уж больше нет возврата.

И вспомнив Зосиму, сего
Духовного отца земного,
Феодорит почтил его
Святую память, молвил слово
Молитвенное. "Краток путь
Земной, и славен Божий суд."
-------------------------
Спустя совсем немного дней,
Скончался он архимандритом*,
Оставшись в памяти людей
Честным отцом Феодоритом.

"Я дел его свидетель дивных, -
Так Курбский-князь писал о нем, -
И добродетельно-невинных
Я вскоре убедил бы в том.

Имел дары Святого Духа
Блаженный старец дорогой.
Недужным он давал покой,
И Божьего касалась слуха

Молитва старца. Был он чист
И грешников спасал от смерти,
Пророчествовал - мне поверьте,
Когда прочтете этот лист.

Народы дикие привел
Он к слову Божию с любовью,
На Север крайний к ним пришел,
Их грамоте и богословь

Он научил и просветил.
Ему от Господа виденья
Бывали. Полный восхищенья,
О них мне старец говорил.

Сам полон Божиих чудес,
Всегда он радовался чуду.
Я наставительных словес
Его сладчайших не забуду.

И кротость честно вспомяну,
И поучений мудрых радость.
Принес в полночную страну
Феодорит познаний благость.

Он - ран душевных исцелитель,
Простой, великий и святой.
Для беса - строгий воспретитель,
Смиренной полон чистотой.

Любил людей он. Также я,
Любимый им в ответ с любовью
К нему тянулся, как за новью,
Ниспосланного для меня.

Ты дивен, Боже, во святых
Своих; но нам не все открыто.
Любите чистых и простых,
Как я - отца Феодорита!"

Так пишет Курбский, русский князь.
Мы ж просим: "ОТЧЕ ПРЕПОДОБНЫЙ!
МОЛИТВЕННИКОМ БУДЬ ЗА НАС,
ЗА РУСЬ И ДУХ ЕЕ НАРОДНЫЙ!"