Белый мизантроп

Ты коня на скаку – не рискнешь,
Ты в горящую избу ворвешься едва ли.
Аллергию свою наточив словно нож
Не из дамасской, из китайской стали
Ты чью-то упругую ткань разорвешь
Без фанатизма, но и без печали.

Заглянуть бы вперед, «если бы да кабы»,
Не играть палача, жертвой не быть – все сразу.
Но на горле почувствовал руку Судьбы –
На меня есть «заказ», я – палач, у меня есть «заказы».
Только мы не наемники – просто рабы,
Поневоле проказники, поневоле и терпим чужие проказы.

Поневоле играем чужую программу,
Подневольно, коряво, но пишем свою.
Бесполезно кричать или топать ногами,
Эмигрировать в рай. Мы в раю
                (вот такие порядки в раю).
Здесь у каждого шрамы
И все - на краю.

Пускай словами не поймать за скользкий хвост сюжета,
Тогда доверю я художнику все это...
И он все перенес, стал одержим и холост,
И у него ожог и язва, сиплый голос.

…На нормальных людей твой портрет не похож
Нем художник уже, глух, опущен в детали.
Глаза! Глаза сменял на медный грош
И дописал еще одной регалией.

Портрет растет и ширится как клещ
И пьет художника как пьяница.
Холст оживет, вздохнет, расправит плечи
И на щеках появится румянец.

Выдохнул художник еще раз-
Мертвый гладиатор на арене
Проиграв, «на бис», историю для нас
Выколотых глаз
                Василия
                Блаженного