Малоизвестные поэты. Александр Непомнящий

Александр Евгеньевич Непомнящий (16 февраля 1968, Ковров — 20 апреля 2007, Иваново) — русский поэт, бард, рок-музыкант.

http://www.nepomn.ru./song_list.php
В начале 90-х стал лауреатом фестиваля «Оскольская Лира», и с тех пор был неизменным членом жюри (лауреатом фестиваля был Веня Д’ркин).
На протяжении 90-х и начала 2000-х годов считался одной из знаковых фигур в отечественной контркультуре. Взгляды Непомнящего говорят о нём как о разноросторонней и противоречивой личности, весьма показательно это на примере 4 альбомов 1999—2000 годов: патриотически пафосная и вдохновенная «Цепная реакция» (совместная запись с группой «Кранты»), романтичная и одновременно жизненная «Земляника», покаянно-успокоенное «Поражение» и полное житейской злобы «Зерно» с поразительно небольшим временным промежутком пополняли дискографию. Однако после перенесённой операции (с осени 2004) взгляды Непомнящего стали тяготеть в сторону христианского правоверия. Его перу принадлежат несколько песен, ставших манифестами современной православной молодёжи, статья «Православие и рок-музыка» (которую сам автор, впрочем, не считал удачной) стала важным аргументом в дискуссии о возможности диалога между рок-музыкантами и Церковью. После воцерковления поэта часть текстов (например «Ветхозаветная» из альбома «Темная сторона любви», где для описания отношения Бога к человеку использовалась обсценная лексика) были удалены из доступных к прослушиванию с сайта поэта.
С 2004 года Непомнящий страдал от глиобластомы — злокачественной опухоли головного мозга. В Москве и других городах проходили благотворительные акции, на которых собирались деньги на лечение. Музыкант перенёс операцию в начале июня 2004 года; затем произошёл рецидив, и ещё одну операцию ему сделали 16 октября 2006 года.
Был отпет в храме г. Ковров двумя священниками и друзьями соборовавшими и причащавшими его перед смертью Димитрием Струевым (Липецк) и иереем-рокером Николаем Кокуриным (Дзержинск).
Поезд в город весны
Покусал шальную рожу беспризорный снежок
И убежал скрипучим лаем в глубину мозгов.
Я мотаю в одиночку круглый замкнутый срок
По решеткам перекрестков собственных следов.
Поскользнулся и разбил праведный нос
Самозваный паломник в расписные места.
Запоздало удивлялся лихой паровоз,
Почему под колесиками нет моста.

Чья-то звездочка в небе, а чья-то упала,
И нет молотка, чтоб обратно прибить.
Настоящего кайфа здесь немыслимо мало,
Но за кайф всегда надо платить:
И твой дом кто-то ставит на каждой дороге,
Твое имя мерещится на каждой стене.
Это я только думал, что я думал о Боге, –
Оказалось, что думал об одной тебе.

Но поезд в город весны
Уходит в тридцать ноль-ноль,
Каждый день без изменения
В тридцать ноль-ноль.

По тупым закоулкам дремучего тела
Мутно бродит душа, словно кошка в дыму.
По дороге из хлева на седьмые пределы
Дай Бог не променять суму на тюрьму.
Кто к тибетским вершинам стрелою из лука,
А кто - в доме любви  по жизни шпион.
Так где ж оно, мое «Я», и кто, схватив мою руку,
Дает приказ набирать твой телефон?

Но поезд в город весны
Уходит в тридцать ноль-ноль.

А по венам ползут метастазы тоски.
Расцелует морду беспризорный пес,
C щенячьим визгом, в пушистый сугроб.
Солнышко-лыба  - песье лицо.
Дешевое бухло у угла из горла,
Бесовские песни в дуэт на луну,
Потом вдогонку путать следы -
На хрустальной метле ведьма-зима.

Чужие окна, чужие дома,
Чужие авто, пальто, светофоры,
Заборы, витрины сверкали, мелькали,
Кружились, срывались, сливались, сливались...
А мы оставались, мы одни оставались,
Мы словно отстали.
Искали в карманах пьяные лапы
Последний, заветный, прощальный билет...

На поезд в город весны,
На тридцать ноль-ноль.
Поезд в город весны...
весна 1994

Одиночество
Моя непокаявшаяся свобода –
Бесполезная кукла в углу,
Мое пятое нелепое время года,
Сиамская кошка на снегу.
За два шага до неба осиновым колом -
На два поворота ключа,
Прокричи хоть до крови уставшее горло –
Монастырская дорога пуста.

А на полу – отрезанный локон,
Гитару бросили в мусорный бак.
На всех крылатых хватило окон,
А у остальных – все как надо, все так.

В твоей теплой постели не страшно смерти –
Just another brick in the wall.
В нашем доме – пустые бутылки и черти,
И никто не играет рок-н-ролл.

Ты тепла, а твой щенок доволен и сыт,
Но в теплом автобусе часто тошнит.
Одиночество – когда ты рядом,   
А любовь – когда тебя нет.
А мы рвем струны и ломаем перья,
И ищем какой-то драгоценный ответ,
А Бог плюнул, ушел и хлопнул дверью.
Мы, было, за ним – ах, двери уже нет.

Но в нас искренне верят наши Линды&Йоко
И с трепетом ждут новый альбом.
Мы пьем вместе с ними за пришествие Вудстока,
Очень любим друг друга и блюем под столом.

А сегодня ночью мне приснилась смерть.
Мне стало все ясно – я хотел проснуться.
Одиночество: когда ты рядом;
А любовь: когда тебя нет.

Можно бить окна и вешаться в ванной,
Писать трактат о маркизе де’ Ральбоне,
Читать Бхагавад-Гиту и печься о карме,
Уехать на отдых в отель Калифорния.
В конце концов, можно остаться с тобой.
Конечно же, проще остаться с тобой!
Но одиночество – когда ты рядом.      
Одиночество – когда ты рядом.
А любовь – когда...
осень 1993 года
под Москвой в Левобережном
=====    ===========    ========

Дорога домой
На смешной дороге домой,
На самой окраине, на предрассветном шоссе,
Став дальше красивых обломов,
Радостной боли и заманчивых вер.
Набивая обойму шестиструнной любовью,
Тишину изнасиловав битым стеклом,
Я возьму свой кайф и увижу солнце,
Я возьму свой кайф и увижу солнце –
Я пришел сюда, чтобы видеть солнце.

На смешной дороге домой,
Где мне разъясняли, куда я иду,
Обрекали на пожизненный рай
С прокурорским сочувствием обесточенных глаз.
Я плюнул в их изможденные лица –
Вислоухой дворняжкой по замерзшему небу,
Я возьму свой кайф и увижу солнце,
Я возьму свой кайф и увижу солнце –
Я пришел сюда, чтобы видеть солнце.

На смешной дороге домой,
Где под снегом – надежды уставших друзей,
Где чувак в голубом вертолете
Ждет дождичка, чтобы в четверг показать мне кино,
Забитый в угол безразличным туманом,
Улыбнувшись клыками, напролом, на флажки,
Я возьму свой кайф и увижу солнце,
Я возьму свой кайф и увижу солнце –
Я пришел сюда, чтобы видеть солнце.   
1992 год