Рыжий человек

Рыжий человек

(эхо отражений  произведения С.  Есенина
«Чёрный человек» после майдана в Киеве)


Люд мой, люд мой,
Я не болен, совсем не болен.
Я не знаю, откуда взялась эта боль,
Что гудит и свистит
Над майданным асфальтовым
  полем,
И беспутство всыпает
В сознание как алкоголь.
Уши машут моей головою,
Как крылья плакатов.
Видно шее ноги
Удержать их сегодня невмочь.
Рыжий человек,
Рыжий человек,
Рыжий человек
На народ двигается с запада задом,
Рыжий человек
Задом хочет меня растолочь.
Рыжий человек
Ложит мерзкую руку на книгу
И гнусавит присягу,
Как недавно усопший монарх.
Читает мне жизнь
Все тот же прохвост и забулдыга,
Из которого на души сыплется прах.
Рыжий человек –
Черный, черный!

«Слушай, слушай…» –
Взывает он воя,
Переодеваясь в женскую юбку,
– Я женщина, женщина
И нам по пути с тобою…
Страшно. Хватаю телефонную
            трубку:
– Отвечай страна,  кто взывает
и по ком этот вой?
Страна молчит.
Беда висит над страною.
И баба с косою
Уже стоит за моею спиной.

В декабре, в той стране
Дьявол вывалян в снег,
Вот и мерзнут русалки
В декабрьский мороз на «майданах»
Рыжий в юбке,
Продираясь меж этих,
продираясь меж  тех…
Вызывает и будит в народе шайтана.

И была он изящен,
Но она – не поэт
Хоть и с жилистой,
Но дьявольской силою.
Мужика ли, иль женщину
Сорока с лишним лет
Называли «майданною» – милою?
Счастье – не миллион.
Лишь ловкость речей и рук.
Недовольные души,
Как засидевшиеся невесты.
И не беда, что две тысячи мук
Приносят обещания
И лживые жесты.

Были грозы и бури,
Житейская стынь,
И тяжелых утрат
Молодая капуста…
Пусть обманемся,
Но порыжеет синь
Не жалеть для этого
Охры и дуста!

Рыжий человек!
Пусть ты даже и в юбке
И все-таки ты – одноразовый.
Народ уже пропущен через
      твою мясорубку
И накормлен твоими указами.

Рыжий человек
Глазеет в упор,
Как вор, уставившись
В голубое небо.
Он хочет всадить в меня слепой
     приговор
И плевать ему
На то, что народ без хлеба.

Люд мой, люд мой,
Я не болен, совсем не болен,
Сам не знаю откуда взялась эта
боль,
Что гудит и свистит,
И в сознанье народное воет,
И дурманит мозги
Посильней, чем любой алкоголь.

Ночь тифозная,
Рыжий дух перекрестков…
Я один на асфальте,
Никто не взывает ко мне.
Заколочено тело
Крест-накрест
Неструганными досками
И Тарасов портрет
Приколочен усами к стене.

Рыжий человек
Глядит на меня в упор,
Обзывает восьмой
И девятою нотой
Дескать, это я простолюдин и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.

Где-то плачет княгиня,
От мира закрывшись в светлице,
И хазарами множится
Рыжая двуполая плоть.
Демон ужаса в юбке
И вот уж без юбки кружится
И булавками душу мою продолжает
  колоть.

– Слушай, слушай, –
Поет с пресноватым оттенком,
Прислоняя к сознанью
Двуполую, алчную плоть,
– Брось дурить.
Посговорчивей будь, Мироненко…
Мироненко плюется
И грубо бросает: «Погодь!

Я уверен: Я не ошибся!
Враньё, оно не стена.
Нет, не зря я
Увлекся лирикой!
Величиною в страну цена!
А у затеи дурная мимика.
Я уверен: не гоже,
Чтоб в мире так –
Эта чужая игра
Наскучила!
Страшно – сколько
Простых зевак
Превратились в
Так быстро в чучела ».

– Ах, люблю я весь свет,
Весь забавный народ,
И хвостатых кумиров,
И этаких взбалмошных лириков…
Камни ваших стихов
В мой летят огород
Так причем же тут я
Отвечайте, коль в мире так?

Ну и бестия этот рыжий,
Деревянным всадником
Врывается в души.
Заполняя все полки,
Заполняя все ниши…
Шпорами лжи
Народные изъявлены уши.

Не знаю, не помню,
У нас ли в стране
Родился мальчишка
От рыжего папы.
Подсолнух меж ног,
В голубой простыне
Оранжевый след
«Помаранчевой» лапы.
За этим уже
Наблюдать – нету сил.
То в брюках, то в юбке,
То милым, то милою…
Никто не предвидел,
Никто не просил
Но разве с согласия
Души людские насилуют?

Рыжий человек!
Мерзкий незваный гость.
Дурная слава
Про тебя разносится.
Я взбешен, разъярен
И стихов моя трость
Летит в твою рыжую
Переносицу…

Дело дрянь,
Откровения час не настал,
Мир стоит перед рыжей
И черною бездною.
Собираю песок
Из осколков разбитых зеркал,
И смеется над этим
Какая-то скверная бездарь.