варнаки гл. 4

 
  варнаки
      4 гл. 
   Озерная

      1
Озерные на той же улице
Живут в интеллигентном ранге,
У правящих на правом фланге,
Но не подняв с души забрал;
Отец над планами сутулится
В Промкомбинатском кабинете,
А мать – кассиром в Сельсовете,
А вечером семьи хорал,
Проверив дочь в усердье к школе,
Дает и радиоле волю;
По воскресеньям – кинозал.
На детском озорном досуге
Резвятся с Ниною подруги,
Штурмуя в играх сеновал.
         2
А летом лагерь Пионерии
Берет ударницу в объятья,
Как тело – шелковое платье
Во время танцев и кино.
Растет к учебникам доверие,
Как у молящегося – к Богу,
К учителям, программно строгим,
И нравится на звезд пшено,
Поеживаясь, любоваться
И темной бездне удивляться,
С землей вращаясь заодно.
Марксистско-Ленинской науки
«Случайностей» – всесильны руки,
А мы – лишь «случая» звено.
         3
В ресницах леса водоемами
Сибирь с Карелией не спорит,
Но лес – сибирских категорий,
Грибы да ягоды, зверье…
И в этом царстве с детства – дома мы,
Соперничаем с муравьями,
Хоть по тайге идем князьями –
Оброк ореховый берем.
Озерная – в десятом классе:
Лишь март тепла усилил пассы,
С Борисом послешкольным днем
Готовятся к урокам вместе –
В душе лирический подъем.
        4
В лучах взаимовосхищения
Они цветут. Их счастью рады,
Родители плетут гирлянды
Благоприятного родства;
А дети – молодости гении –
В них все свежо и гармонично:
Осанка, плоть, манеры – личность,
Особенности естества;
Полны мечтой об институте.
Но армия другим маршрутом
Бориса властно повела:
Отдать священный долг отчизне,
А возмужав, и к личной жизни
Придет, как лошадь – к удилам.
         5
С отчизною в расчете долгом мы:
Со дня рождения до тризны,
А нравы родины капризны,
В такт политической игры;
Ее высотами и долами
Берем преграды, воздвигаем,
А прежних зодчих низвергаем,
И нас потом – в тар-тарары.
Слугою родины являясь
И по-Островски закаляясь,
Как парус, времени порыв
Ловлю до пенсиева часа,
А там уже не достучаться
Страстям до сердца-кобуры.
        6
С родителями рассчитаюсь ли?
Ведь каждый день я их заботой
Храним, как нерушимой квотой –
Лучистей солнца их тепло;
Недосыпания их стаями
Кружились над моей подушкой,
Переживаний их – по дужку
В  ведро заботы натекло.
И передариваю детям
Любовь родителей, при этом
В моем и в их сердцах – светло.
Всю жизнь гася свой долг, тем служим,
Кому наш жар сердечный нужен,
Пока тепло не истекло.
       7
Гранатой взорвалось известие
У Нины в сердце, что с Борисом
Их милых встреч не повторится,
Что он и жив, но, как во сне;
И в беспокойности невестиной
Дождавшись кое-как каникул,
Спешит к нему из Томска Никой –
Дать бой, пусть даже – сатане!
Но видит холод отчужденья:
Борису разума движенье
Больнее шага по стерне.
Выходит: надо поневоле
Искать себе другую долю
В судьбе – разрушенной стране.
       8
Она, как громом пораженная,
Душой мечтательной застыла
И, долго собираясь с силой,
Как по течению, жила.
Спустились небеса бездонные
Раздумий тучами на плечи,
Пригасли глаз веселых свечи,
Грусть закусила удила.
Впервые в юное сознанье
Проникло разочарованье,
А боль утраты обожгла.
Но мысль синицею запела,
Что жизнь еще не отзвенела,
А молодость не отцвела.
        9 
И девушка инакомысленней
Пути грядущего рисует
И взгляды пылкие прессует,
Как порох, в женский арсенал;
Она к успеху путь убыстрила
Слегка кокетливым лукавством –
И трон девического графства
Неотразимо заблистал,
И значит, выстояла Троя
Души, и нравственность – в героях,
Как гвардия в расцвет-стране;
И солнце ярче веселится
На небе, улицах и лицах
И значит, быть в семье весне.
        10
И как затменье, отодвинулась
С души трагедия Бориса,
Как будто вышла за кулисы
Со сцены Нининого дня;
В подлунном мире вины есть
И личные, и по наследству –
От Кармы никуда не деться,
Она для кривды – западня;
Накриводушничали предки,
А криводушия объедки
Нам убирать, судьбу кляня;
Так мусор, спрятанный под снегом,
Сметаем под весенним небом,
Трудом окрестность зеленя.
        11
Борису ж в клане инвалидности
С какою породнится музой,
Чтоб для семьи не стать обузой –
Какой ему посилен труд?
Творцу реестр обид нести:
Что если б разум был, то  мог бы
Он овладеть высоким слогом,
Ведь взят был этот же редут
Гайдара красною рассадой,
Островской сталью, и Осадов –
Красно о трудностях поют;
Пегас – на пашне и на стройке –
Рысит по пятилеткам бойко –
Мужает Горький институт.
       12
Отрекся Пушкин переделывать
По царской воле «Годунова»,
Но о своих «Гвардейцах» слово
Фадеев с партией сверял,
А эта свора оголтелая –
Творца, восставшему в угоду,
Сместила, новую «свободу»
Вливая в граночный металл;
И «Броненосцы», и «Цементы»
Себе воздвигли монументы,
Ведь у руля партиец встал,
Мы с классиками, как с «княжною» –
За борт – совдепией хмельною,
Как «Капиталом» капитал.
       13
А и Гомеры, и Бетховены
Приходят с запредельных высей,
Чтоб в наших чаяньях и мыслях
Страницы наших дней писать;
Их озаренья нам диковинны
И драгоценны, как кристаллы,
Что время в тайне созидало,
Вложив в них цвета благодать.
А в Горьком опыте России
Не Короленко стал Мессией,
А лапоть вышел фортель дать,
Пока Всевышнего прогнозы
В глубинах запредельной «Розы»
Лежат, чтоб кризис переждать.
         14
Нам «повезло» с руководителем
Планеты: в голоде и жажде
Он и его соратник каждый
Окутали планету злом;
И зол сословных воплотители
Свели на Ленине свой фокус,
И шар земной крутя, как глобус,
Из жара войн питают Тло
Снопами болеизлучений:
Поддай огня, творец мучений,
Усиль насилий ремесло,
И – в революции Россия
Себя кроваво оросила,
А чад по миру понесло.
        15
Империя России вздыбилась
Над своенравною Европой,
И Гитлер разжигает рокот
Противоборствующих сил,
Поднявшись лязгающей глыбою
Злу красных злым противовесом –
В национальных интересах
Полмира кровью оросил;
В недоумении полсвета:
К каким чертям летит планета? –
Лукавый или Гавриил
Над нами встанет судьбоносно
И кто кого оставит с носом –
Накапливать реваншных сил?
         16
«Кремлевский горец» рвется к атому,
Ему под ножку дали Штаты,
И он, скрывая хвост поджатый,
Как гриф, на физиков насел.
Но соскользнул рукой лохматою
С питомца Бес, его державший,
И Кремль, от страха задрожавший,
И весь Союз в слезах осел:
Народ рыдает ливней пуще
И гибнет, давкою расплющен –
Продолжен черных дел посев;
Толпы рассудок – как в тумане,
Разоблаченьем одурманен,
Без веры, цели и осей.
        17
Вождями правят инфрадемоны,    * 3
За планетарный трон сражаясь,
А Русь, в своей духовке жарясь,
Несет себя вождям на суд;
А все, что нами в жизни сделано,
Судом Кармическим чревато:
Страна богата, мы – горбаты,
Снимая утопизма зуд;
Расплющенных меж Тьмой и Светом
В стране распавшихся Советов,
Нас Штаты пристально пасут,
Свой чуткий нос держа по ветру,
Дав курс Христу и километрам,
Молясь на прибыльную суть.
        18
Оставив сталь «оледенения»,
Нырнули в «оттепель» Хрущева
Кино, наукой, кистью, словом
И замерли, поражены
Невероятным захламлением
Победоносной колесницы;
Неугомонный Солженицын,
Показывает, чем больны.
Столпясь у гибельного края
Игрушкой ядерной играем,
Ни в чем не чувствуя вины.
И вновь Доктрина в обиходе,
А «оттепель», смутясь, уходит
Из сердца, планов и страны,
      19
Да так, что осень вслед расплакалась
И хмурым небом потеплела,
Рыхля усталой почвы тело
И мокрым снегом, и дождем;
И грязь дорог под нами квакала
В скрещеньях улиц, ставших плесом,
Хватая транспорт за колеса,
Мол, ехать в зиму погоди:
Опять дохнет под сердце стужа;
Но живы мы и в наших лужах,
Благ ожидая впереди,
На кукурузе от Хрущева,
Да на бобах гадаем снова,
Куда нас выведут вожди?
         20
А многословный вождь Славянии
Ведет нас прямо к коммунизму,
Но и в «магическую призму»
Его и Ванге не узреть.
У нас в сверхплановом ваянии,
Нас тормозит наш грозный гений –
Во всем приписок наводненье
Да «золотых» медалей медь;
А бухгалтерия двойная
Союза глыбу доконала,
Как волны – Атлантиды твердь.
В стране, где диктатура взятки
Нас уложила на лопатки,
Дышать не всем дано уметь.
         21
А лето разгорелось яростно,
И занялись леса пожаром,
И рвут десантники не даром
Огня драконьи языки;
Огонь пластается в три яруса:
В вершинах, по земле, под почвой,
И по-драконовски хохочет,
Людей атакам вопреки;
На переполненные пляжи
И тень от тел меж тел не ляжет,
Так солнце сыплет жар-голки –
Они в Сибири не надолго,
И подставляем их потокам
Души и тела уголки.
        22
Страда резвится по Сибирии:
Покосный люд на жар-планете
Ведет отлов кормов в те сети,
В которых дни прокормят год;
А жару поддает вампирия
Обильным потом, нудом, зудом –
В противоядие простудам;
А по лесам – грибной поход;
Погода моет нас и крестит:
И зною, и морозу – крестник,
Сибирский сказочный народ;
В нем Русь нашла такие крепи,
Что, покорив моря и степи,
Уже взметнулась в небосвод.
       23
Достойно мы горды раскатами
Бессмертной славы Ермаковой;
И тем, что и фашист окован
И вдавлен в логово свое!
Но стали мы «Шестой Палатою»
Под флагом новых толстосумов,
На их разбой косясь угрюмо,
С ворчней, похожей на нытье;
Опять в прислужницах культура,
А в ней – текущих дней халтура
Да лжи крикливой воронье;
Все, что нам классики скопили,
Мы вульгаризмом оскопили
И топчем в красный грунт живьем.
         24
С листвою быстро руки шепчутся,
Освобождая ветвь от ягод,
И в туески их сладкий яхонт
Струится и частично в рот.
На кухне с женщиной-волшебницей
Бормочут будущие сласти,
Кипя над огненною пастью
Печей. Бушует огород
Ботвой картофельной, а грядкам,
Всегда по щедрой разнорядке,
Хозяин утром пить дает.
На палки опершись, томаты
Краснеют, полнясь ароматом –
Хозяйка их с куста возьмет.
         25
Пока не схлынул ягод паводок,
Снимаем клюкву да бруснику,
Грибов шляповельможных лики
Ища в оазизах кустов;
Туманной рани белый наволок
Росой сквозь обувь ноги лижет,
А замок кедрача все ближе,
К гостеприимности готов;
А мы богатством урожая
Себя меж делом ублажая,
Осенним заняты трудом:
На поле жатва, а у флота
Предледоставная работа,
Да утепляют все свой дом.
        26
А небеса живут по-своему,
Ветрами делая погоду:
Чудит осенняя природа –
То солнце нам, то дождь прольет,
А мы всю эту блажь освоили;
Работаем и отдыхаем,
И о несбывшемся вздыхаем,
И умираем в свой черед;
Зиму почуяв по соседству,
Тайга спешит переодеться;
Охотник дробовик  берет –
Пернатые жирнее стали
И дружно уплотняют стаи,
На заграничный перелет.
        27
А с заграницами сюрпризами
Обмениваемся взаимно,
Мы в этом с Октября активны
В пылу искрящихся проблем;
Мы в забияках – общепризнаны
Как социальные занозы,
А пропагандовым психозом –
Абсурдней всех земных систем,
А нам – ответные удары,
Что кружат головы радарам:
Кто ад несет? а кто эдем?
И колорадим, и гриппуем,
Оптимистически блефуя –
Идейных вывертов гарем.
        28
Нас уверяли, что в «агонии»,
Капитализм, готов «дать дуба»
И потому агрессий зубы
Острит он, смыслу вопреки,
На нас – и в этом беззаконии
Отпор готовим мы, Советы,
А пролетарские поэты
Всегда несут «подвысь клинки»;
И нас нисколько не тревожит,
Что трон устал терпеть прохожих:
Со всех сословий варнаки
На нем сидели – и страдала
Россия от своих вандалов,
Но злее всех – большевики.
        29
Зима обрушилась буранами,
Поселок кутая в сугробы,
Потом морозы злейшей пробы
Село пробрали до костей,
В седой баталии с тиранами
На интервентную неделю
«Сады» и школы опустели –
Чтоб  дым над трубами летел,
Не отодвинула работу
Людей двужильная пехота
С войсками стужевых властей;
Потом, свои настроив струны,
Февраль, резвясь, метелью дунет,
Ровняя снежную постель.
          30
Поселок для борьбы со стужею
В тайгу врубается зимою,
Сон Королевы беспокоя
В ее проснеженной стране:
Порой рабочей и досужею
Не можем и вздохнуть без леса –
А он – по золотому весу
Идет в потоке наших дней;
И старшеклассники из школы,
Для чрев печей ее веселых
В лесу – на трудовой войне
Да физкультура, встав на лыжи,
Свой зимний  курс к зачетам движет,
По кроссо-снежной целине.
         31
Хоть втолковали поколениям,
Что живы мы во имя драки
За мирный символ – он на флаге,
Но не для драк мы рождены,
А для духовного горения;
Но лихо нас в атаки водят
Вожди, борьбе слагая оды,    
Пока «враги» не казнены.
И пестуют Сибири недра
Бойцов, осанистее кедров,
Для созидательной страны,
Не зря же наших душ основа
Взросла в кедровой и сосновой
Стране ядреной старины.
        32
Светило в марте улыбается
Заспавшейся земле теплее,
И снег в улыбке этой тлеет,
Закончив миссию свою;
Сугробы тяжко прогибаются
И уплотняются до наста,
И хоть лицо небес ненастно,
Но кое-где ручьи поют;
А хмарь сгустилась в туч обозы,
И скоро сок дадут березы,
А лужи пьют и пьют и пьют;
Проснулась Обь и на луга
Пустилась в вольные бега –
Цветет веселый неуют.
         33
Разгул весны  обилен пением
Неумолкающего хора
На расплеснувшихся просторах
Кагорт мошки и комара;
С утра избыточным терпением,
Кострами, мазью, дегтем, сеткой,
Руками, фырканьем и веткой
Воюем с ними до утра:
Спешим с потомственной сноровкой
На зиму делать заготовки –
Идет со временем игра;
А между тем, со дня Купалы
Кого вода не обласкала
В реке, из лейки и ведра?…
         34
Улыбчиво и на Протокиных
Сияет солнце добрым оком,
Чтоб пареньку не одиноко
Жилось на праведном пути;
Омыто новыми потоками
Пустующее место Нины,
И вера боль утраты снимет,
Пути иные осветив,
А просветленья дух целебный
Врачует, точно гимн хвалебный,
Уколы боли укротив.
И, просветлением ведома,
Живет семья в притихшем доме, 
С судьбою споры прекратив.
         35             
Шутя Борисом отражаются
Недугов мелкие нападки:
Трудом кладутся на лопатки
С веселым превосходством сил –
Оно в улыбках отражается;
А ум в моменты просветлений
Приносит чудо откровений,
Как к астроному свет светил;
В руках топор, пила и вилы –
Друзья его проворной силы,
Что быт сибирский в нем развил.
А Нина, крайне опечалясь,
Рассталась с милым у причала –
Он в свой ковчег не пригласил.
           36         
Летя  студенческой орбитою,
Восхищена богатством Нина
Томлесовского исполина
И тягою к нему наук;
А в Глухомань, как в новь открытую,
Спешат десанты стройотрядов
На практику и денег ради,
И дятел прекратил свой стук;
А кладовые Васюганья
Спешат из плена прозябанья
За доллар из заморских рук –
Так Русь под федеральным флагом
Идет с торгашеской отвагой
На новый «шабашивый» круг.
          37         
Озерная «шабашит» в вотчине,
Начальником Георазведки,
А в Глухомани, целясь метко,
Отец возглавил Поссовет.
А по урманам заболоченным,
Спешит Томнефть, бетонным флотом
Тесня рыбалку и охоту –
Запретов армией – на нет.
К земным делам идет Протокин:
Ведь у соседки одинокой
Впотьмах ума опоры нет.
Уже в цвету, полна некстати,
С умом дитя деваха Катя –
И шлет Борис ей свой привет.
          38
Душа торопится к познанию,
Ментально оставляя тело,
В разведку к свету полетела,
Отыскивать: где ад, где рай?
Борис приблизился к созданию,
Что волей рока пышным телом,
Пыхтя, мучительно сопело,
Из дома двигаясь в сарай;
А в разуме ее спокойно –
В нем места нет сомнений войнам –
Над нею их мятежный грай;
Борис же из заумных странствий
Внимает голосу Пространства,
И прозревает в Боре Кай:
          39
Он стал присматриваться к Смолиной,
Задумываясь, что калеку
Нельзя оставить на потеху
Над нами злобствующих сил,
Что можно разум обездоленный
Встревожить пристальным вниманьем,
Отторгнув Господа созданье
Из плена, что порок взбесил;
Он возвратить бедняге хочет
Сознанья «Аленький Цветочек» –
Ну, парень! – высоко хватил! –
Нормальному не впасть в маразм:
Растормошить в несчастной разум,
Но Борю ангел восхитил.
          40            
И опьяненный вдохновением,
Катюшу силою титана,
Вытискивает из тумана,
Как зелень из земли, весна;
И Катя, всем на  удивление,
По дому веселей хлопочет,
Сгоняя тела оболочку –
Худеет, выходя из сна,
Аж слуги зла в переполохе:
Опять успехи ада плохи –
Так можно вычерпать до дна
Жаровню зла – сам Бог любовью
Мешает грешному сословью
Надеть победы ордена.
       41         
Влюбилась Катя, но не плотскими
Забавами душа задета,
А словно солнцем песнь запета,
Так и тепло ей и светло.
И просветленьями неброскими
В душе разбуженной светает,
И этим светом плоть съедает,
Во взгляде видно торжество
Над дремой разума зарницы:
В поступках – почерк озорницы –
Так высшей воли «сватовство»
Расшевелило к жизни Катю,
И радость волны в сердце катит,
Из океана своего.
         42
И тугодумо засудачили
Соседи, как из подворотни,
Как о недужной греховодне,
О двуубожеской весне,
Как будто грешник, чертом схваченный
Сопротивляясь, ускользает,
Еще не схваченным на зависть,
Не утонув в своей вине.
А в чем вина? – не важно это,
Но не уйдет он от ответа
Долгов Творцу и Сатане.
Что им Борис и Катерина –
Сама судьба у них повинна,
Что существуют как в квашне.

продолжение следует