Глубок и чист, там лился купол света...

Глубок и чист, там лился купол света,
пронзая, осеняя так светло,
я видела во храме сна и неба
отрывки дней из детства моего.

Большой пустырь, вдали за древним садом,
и величавость венценосных крон,
и над водой, склонясь к багровым пятнам
лучей, размытых в свете налитом,

скрипел  фонарь отшельником распятым,
своим шестом изогнутый к воде,
и в тине оплетясь зеленоватой,
цепочка от часов висела на пруте.

Я помню дом, разрушенный и старый,
он был поющим ветром населён,
внутри него бурьяном рос кустарник,
и ввысь тянулись ветви из окон.

Вот я — гляжу из двери, чуть открытой,
как двор, от ветра зябко трепеща,
купается в траве седой и стылой,
виденьями земными ворожа.

А дальше — вечер, серые качели,
вода в канавах, ржавая скамья,
и лент озёрных медленные стебли
баюкали, тишь сумерек храня.

Всё слепки дней, всё отзвуки в иное,
всё дальнее, неслышимое днём,
как голубь на вечерней колокольне,
всё тихое, всё в голосе моём.

Приди, услышь, склоняясь над  незримым,
тот прошлый день, в котором я жила,
та память, управляющая миром
за тонкою завесою утра —
 
о тихий храм, о тени без скончанья,
сквозь витражи как сквозь печаль души,
бездонного испившую молчанья —
всё только свет, всё только блик свечи…
 
2004