Райский Сад - 2112

Лукавый блеснул глазками, хлебнул из своей чаши и зажмурился от удовольствия. Если бы он сейчас обратился в свою прежнюю форму, он стал бы походить на известный медицинский символ. Но сейчас это было невозможно, поэтому он пребывал в своём человекоподобном теле. Он ещё раз отхлебнул и поглядел на неё.


– Ну что же ты? Откуси кусочек… Да не бойся, оно не отравлено, а ты не Белоснежка.. Хотя, что это я, здесь эту сказку ещё не написали даже… Ну ты, ешь, ешь..

Она крутила большое спелое яблоко на тонком черенке, наблюдая, как её собственное отражение корчило ей гримасы, качаясь и подмигивая на гладкой блестящей кожуре. Но ей уже не хотелось есть это яблоко. Ей страстно хотелось сорвать его, когда оно, призывно покачиваясь, висело на своём законном месте. Но теперь, когда плод был уже у неё в руках, он был ей совершенно безынтересен.

– Ну, давай, – упрашивал многоликий, – ну чего ты медлишь-то? Боишься, что он увидит? Он не узнает, он ушёл в свою библиотеку, а это надолго.

– Я больше не хочу яблоко. Можно его положить обратно?

Хитрая улыбка медленно сползла вниз, вытягивая лицо в разочарованное выражение.

– Нет конечно, глупая девчонка! – Рассердился он. – Как ты его туда положишь? Ты же его сорвала, оторвала, отняла у родной мамы! Оно обратно не вырастит!

– Но я не хочу яблоко, я хочу ананас! – Закричала она в ответ, наморщив лобик и надув губки. Потом задумчиво добавила: – Или банан. Ещё не решила.

Лукавый замолк. Девочка не реагировала на крики и угрозы. Она не знала страха и запугать её было невозможно. Видя, что избранная тактика не действует, он сменил гнев на милость и промурлыкал медовым голосом:

– Девочка моя, сладенькая. Лапочка. Скушай яблочко, будь умницей. А потом будет тебе и ананас и банан и папайя.

– А что такое папайя? – Удивлённо спросила она. Лобик расправился, бровки удивлённо поползли вверх.

– Ооо, это самый сладкий фрукт во всём саду! Но его можно только после яблок. А иначе.. Иначе можно заработать язву.

– Не хочу язву. Я слышала, как он всё время жаловался на язву, значит, язва – это плохо.

– Правильно, - обрадовался искуситель, – Вот если скушаешь яблоко, и не будет язвы. Будет папайя.

Она осторожно откусила кусочек.

– Вкусно!

– Будет ещё вкуснее!

Она откусила ещё.

– Офемь фкуфмо!

– Только не увлекайся..

Она жадно откусила на сколько хватало рта и принялась самодовольно чавкать. Лукавый самодовольно лыбился. Её белые зубки вновь и вновь вонзались в сладкую плоть яблока, пока она вдруг не сморщилась и не выплюнула кусок. В жёваном яблочном пюре ползал жирный гладкий блестящий червяк. Она пронзительно закричала и выбросила огрызок в кусты. Многоликий поспешил успокоить её

– Экая досада. Что ж, бывает. Ну, ты не плачь. Скушай папайю.

Она всхлипнула, но папайю взяла. Она откусила кусочек и принялась медленно, вдумчиво жевать. И перестала, как только поняла, что папайя на вкус совершенно как яблоко, только очень сладкое. На глазах выступили слёзы разочарования. Она бросила прежде такую желанную, а теперь люто ненавистную папайю на землю и потянулась к груше. Едва не уронив, она схватила её зубами, надеясь почуять что-то новое, но груша оказалась очень терпким яблоком. Она побежала к кусту ананасов, выдернула самый крупный, спелый плод и принялась отрывать листья и шкурку, крича и плача, ломая ногти, разрывая кожу на пальцах в кровь, пока, наконец не показалась мякоть. Она принялась кусать и облизывать её, но отчаяние уже овладела ей. Ананас на вкус был как кислое яблоко. Ей теперь везде мерещилось это яблоко. Его запах, его вкус, его цвет, его форма. Что-то страшное происходило с ней. Ей казалось, что она – яблоко. Потом она увидела искусителя, смотрящего на неё с нескрываемой тревогой, и увидела, что и он похож на яблоко. Голова жутко болела. Она упала на траву и заплакала.

Она плакала и чувствовала, как со слезами уходила боль. И приходило понимание. Теперь она понимала, нет, она знала, что мир состоит из яблок. Всё подчинено яблокам. А ещё яблоки падают и это что-то значит. Это значит, что всё имеет свою цель. Не причину, а цель – это она поняла. Какую-то цель преследовал многоликий, когда накормил её яблоками. А она, глупая, раз поверила ему. «Почему? Потому что! Потому что никому верить нельзя! А ему? Ему можно. Только его нет, он не существует. Да, его не существует, потому что, если бы он существовал, не существовал бы многоликий. Это же логично! Откуда она знает это слово? «Логично»… Интересно...»

Лукавому показалось, что она уснула. Он немного успокоился и сел на траву возле неё. Вот это да. Вот тебе и раз. Ведь он-то думал, что всё понимает. Ведь старик запретил есть яблоки как раз после их спора накануне. Или это просто совпадение, а он, Лукавый, становится мнительным? Да нет же, он всё просчитал и рассчитал. Просто это какие-то побочные эффекты. От яблок. Это всё старик напутал, а не он. Лукавый всё верно просчитал!

Она задрожала.

– Холодно – пролепетала она.

«Вот тебе и два» - подумал он. В райском саду и замерзать. Здесь же субтропики! «Организм преобразуется. Приспосабливается. Это нормально, это так должно быть. Всё верно рассчитал, только интенсивность превышает ожидаемые параметры… Возможно, слишком высокая доза…Тогда виноват точно старик. Но насколько?»

Раздался невообразимо громкий скрип, как будто гигантская хищная птица закричала на весь сад мерзким высоким голосом, затем громоподобный грохот, потом ещё и ещё. Гигантские железные сапоги шагали по саду. Грохот эхом разносился по округе, земля дрожала, осыпая искусителя и его жертву желтеющей листвой, которая ещё секунду назад была зелёной. Грохот затихал, будто шаги удалялись, затем и вовсе исчез, зато стали слышны нормальные человеческие шаги – совсем близко. В следующий миг кусты разошлись, пропуская профессора Джона Агалия Хвалебного. Вид у него был решительный и злобный.

– Лука! Что здесь происходит?

Лука сглотнул. Попался. И ведь не объяснишь – сам пока ещё не понял.

– Провожу исследования, профессор.

– В нарушение моих предписаний, я полагаю? Вы дали объекту экспериментальный препарат?

– Д-да – Кивнул Лука, понурив голову.

– Сколько? – Спокойно спросил профессор.

– Я не могу знать, судя по реакции, вы изменили содержание активных веществ в препарате и..

– Идиот, препарат полностью состоит из активных веществ! Сколько она успела съесть?

– П-пол яблока, может, чуть больше. Препарат оказался.

– Пол? Пол-яблока? – Профессор перешёл на хриплый шёпот. Глаза его расширились, рот беззвучно захлопал и он стал походить на седую рыбу в очках. Дж.А.Хвалебный положил руку себе на затылок и закрыл глаза. – Это же три года.. Программа на три года.. Одно яблоко – шесть лет… – Он открыл глаза и поглядел на неё. Она лежала, свернувшись клубочком. – Ты испортил её.. Безнадёжно испортил. Чем ты думал? Она же ещё не познала Истину, она же ещё не созрел – ни она, ни Истина, – а ты уже накормил её чистым Знанием. Пол-яблока Знаний! Теперь в ней нет ничего, кроме Знаний. И не будет! В ней не будет ни Морали, ни нравственности, только Знание и ничего кроме Знания! У неё же даже Совесть не сформировалась.. У неё нет ничего, что бы помогло эти Знания направлять, контролировать, оценивать…

– Я.. Я уже говорил, что считаю эту затею с истиной полным безумием. Нет никаких данных, подтверждающих..

– Из-за таких как ты и нет этих данных! А если бы ты слушался меня, они бы были, были эти данные!

– Это не соответствует поставленной цели опытов. В своих действиях я руководствовался инструкцией и..

– Ты робот. И из неё хочешь сделать робота. Ставишь логическое мышление вперёд интуитивного. А человек, он животное, у него всё наоборот. А теперь ты её испортил. Даже если начинать с логики, то не пол-яблока же! Пять лет испытаний корове в копыта…

Лука разглядывал свои ботинки. Только сейчас он вспомнил, что где-то потерял свою чашку. Мысль о чашке отвлекала его от нотаций Дж.А.Хвалебного.

– Значит так. Лука Юстас Цифер!

Лука подобрался, но глаза не поднял

– Я отстраняю тебя от опытов.

– Но..

– Не надо ничего говорить. Ты меня уже достал. Доставь объект в «РС»-112 и можешь на сегодня.. Нет, можешь вообще быть свободен… Я говорю абсолютно..

В это время она уже пришла в себя и всё слышала. Она ещё сильнее сжалась, когда профессор сказал, что она испорчена. А когда она услышала, что её должны куда-то доставить, она испугалась. Она впервые в жизни испугалась. Ведь теперь она знала, а часто это очень страшно, знать. Иногда лучше просто не знать. Но исправить это было нельзя, и она решила бежать. Она встала и побежала. Л.Ю.Цифер дёрнулся схватить её, но промахнулся. Она свернула вглубь сада и пропала из виду. И только было слышно, как она кричала «Адам! Адам, беги, Адам! Он разгневался на нас!»

Лука удивлённо посмотрел на профессора. Профессор хмыкнул.

– Ну а чего ты хочешь? Пол-яблока. Сильнейший стресс. А там, в том числе, античная и средневековая философия. Я же сказал, что ты её испортил. – Он вздохнул и вытер лоб клетчатым носовым платком, поправил очки и ещё раз вздохнул. – Вот она и не видит разницы между реальностью и вымыслом. Вот она и вообразила себя Евой и что где-то здесь ещё бродит Адам. Хм..

– Может, стоило начать с мужской особью?

– Да нет, в объектах мужского пола изначально слишком много логики и мало интуиции. А ведь только интуиция помогает легче усваивать Истину. А без интуиции можно и несварение заработать. Или язву.