В доме 8 на Космодемьянской...

Тополя золотые гиганты,
Приумолкли на этом пиру,
А бетонные стены атланты,
Попытались сдержать пустоту.

В доме восемь  на Космодемьянской,
Слезы, плачь уже третий день,
Умер мальчик, веселый мальчик,
Не забыть его людям теперь.

Было только ему шестнадцать,
Он еще о многом мечтал,
Он хотел пожениться в двадцать,
В облаках он наивно летал.

Он любил Алену Трашенко,
Из квартиры напротив его,
Сколько счастья, когда они вместе,
А теперь она без него.

Третий день молчит, только плачет,
И на похороны не пошла,
Она верит: « Все это не значит,
Он живой, просто спрятался. Да!»

Она верит, что он вернется,
Постучит снова в дверь и она,
Счастьем в сердце своем разольется…
Только он не придет никогда!

Фото мокрое в ручках девчачьих,
А на шее кулончик его,
«Он живой, не чего не значит,
Просто спрятался вот и все.»

Повторяет себе, но сердце,
Не обманут слова ее,
За закрытую плотно дверцу,
Улетают мечты ее.

Пацаны  зажигают свечи,
Нервно руки дрожат  у них ,
Чьи-то тянуться длинные речи,
На минуту их голос стих.

Курит друг его на балконе,
Лучший друг, ему тяжело.
Ах какое большое горе,
Их коснулось,  а только за что?

Стопка водки, сегодня можно,
Пацаны выпивают в мах,
Стопка водки, сегодня нужно,
Прекратить свой безумный страх.

Мать устала, прилечь решила,
Толь боль не отпустит ее,
Как же сильна она любила,
Кареглазое чадо свое.

Сколько сил ему отдавала,
Сколько радости в дом несла,
И винила себя, но знала,
Что нечем бы не помогла.

Хоть старалась и успевала,
Деньги тратила все свои,
Почему же судьба отняла,
Все заветные его мечты?

Вот отец вторую бутылку,
В одиночестве пьет… Седой…
За горилкой, еще горилку,
А за каждую стопкой, слезой.

Черной лентой портрет обвязан,
Кареглазого сына его,
Как же сердцем он был привязан,
А сейчас будто сорван и все.

Жизнь, как в пропасть упала, тошно,
Жить без сына, и без любви,
Как по венам пред словом можно,
Разорвать поединки тьмы.

И сестренка без старшего брата,
Он примером служил ее,
«Кареглазое мамино чадо,
И мое, и мое, и мое!»

Говорила сестренка играя,
С братом в игры, смеясь всегда,
«Я о бабочках белах мечтаю,
И о куклах на все года.

Но, а ты, что же хочешь братишка,
Расскажи мне свои мечты…»
«Знаешь маленькая малышка,
Мне достаточно, что есть ты.

Что меня любят мама и папа,
Что Алену любил и люблю,
Что друзья у меня есть и правда
Нечего мне ненужно еще!»

В доме восемь на Космодемьянской,
Стало тихо и только пес,
Очень жалобно и грустно,
Сам себе тихо вал под нос.

Умер мальчик, но не забыто,
Его теплое сердце друзьям,
Его девушке, маме и папе,
И сестренке…  К его мечтам,

Опускается пепел и слезы…
Лучший друг не забудет его,
На могиле красные розы,
Для кареглазого чуда его.

В первом классе были врагами,
А потом не понятно зачем,
Вдруг, сплелись, словно змеи руками,
Ветром сладостных перемен.

Вместе в радость и в непогоду,
Вместе шли за друг друга в бой,
Вместе к черту и вместе к богу,
Отправлялись они за судьбой.

И смеялись они и ругались,
Но всегда возвращались домой,
А сейчас они вот простились,
Навсегда, лишь осталось боль…

Навсегда и теперь безвозвратно,
Не вернуться ему никогда,
В сердце горем плачет бесстыдно,
Кареглазая друга  мечта.

Тополя золотые гиганты,
Приумолкли на этом пиру,
А бетонные стены атланты,
Попытались сдержать пустоту.

(10 марта 2011 год)