Двустишия

Экзамен сдал, иду в руках с конспектом,
И кажется, весь мир принадлежит мне на проспекте.

Конспекты довели и от учености
Я изучаю ног твоих точеность.

Мне от улыбки нет ее спасения, не обыграл,
В мозгу засела как не взятый интеграл.

Вот утром снова ожил институт
И полон мир, когда ты тут.

Любовь моя. Она в законе
И вспоминаю целый день, как глажу ногу я твою в капроне.

Вот сладкий стон, добрался я до тела,
Добраться до души твоей болея…

Вот интеграл не взял я как не слопал,
Твой непознанной мне показался попой.

Пришел Петров сияющий, познавши секс,
Ему казалось то, что он счастливей всех.

Зачеты сдал Петров, идет, соображает,
То, что Наполеоном он себя воображает.

Я выбьюсь, сдам экзамены,
А будущее с нами.

Ах, это Сколково, о нем на сообщают,
Во взгляде же твоем сверкают Сколково тех столько.

Тебя я обнял просто,
Но вдруг заметил в небе как зажглися звезды.

Ах, этот миг, когда еще немного
И ты не выдержишь, раздвинешь ноги.

Принес тебе в подарок роз.
Их столько, было сколько поз.

Зачет я сдал, не забывая,
А мысленно тебя все раздевая.

Ах, институт как девушек улыбки
И ни в одной бы не было ошибки.

Ах, тот экзамен жизнь иль смерть.
Сдал. В глаза Катьке можно посмотреть.

Ах, детство, Мальчик скромный,
А девочка взглянула, мир огромный.

Ах, детство. Вспоминаю ленку,
Коснулся как ее коленок.

До демократии какой дожили,
Жалели нас сначала, а потом душили.

Целуются при всех он и она в изъяне,
Привычку перенявши вредную, как обезьяны.

Целуются при всех он как кобель, она как сучка
И кажется, в вагоне случка.

Все помню песню, что во дворе есть девчонка одна,
А со мною вся страна.

Взглянула на меня девчонка
И сердце екнуло во взгляде верой в то, что не подонок.

Вот Селигер и воздух точно струны,
Дотронешься – так зазвучит, что станешь юным.

Вот вечер. Спад жары. Лягушек стрекот.
Как Моцарт в звуках сладких, строгих.

Ах, Родина. Душа как скрипка,
И солнышко блеснуло как улыбка.

В лесу качнулась земляника.
Приблизилась природа ее ликом.

Вот елочки прошел, мелькнула среди них деревня
Из глубины веков историею древней.

Ах, олигархи. Их господство
Несчастье наше в том, что скотство.

Дочь Ельцина Татьяна на приеме олигархов.
Богатствами там меряются, если государствами, Россия в крахе.

Червяк ползет, и до того раскован,
Что кажется ему то, что звучит Бетховен.

Ах, до чего червяк влюблен,
А доползет ли до любимой он?

Он и она два червяка сошлись.
Для нас лишь червяки. Для них же жизнь.

Червяк ползет над ним сапог как экзекуция,
Что защищает на земле коррупцию.

Червяк ползет, разносится: «Свобода!»
Но много на тропинке со свободою народа.

Червяк ползет и кажется, он до того значимей всех,
Что червяка обходит каждый человек.

Червяк ползет: он сыт, и солнце светит.
Сейчас ее он встретит.

Червяк ползет. Препятствий сколько ни поставлено,
Он доползет. Он верит в Сталина.

Червяк ползет, хоть беззащитен, но душою чистый.
Не трогайте его, чтоб стать фашистом.

Ползет червяк и слышит, что кого убили,
И рад так, что его еще не раздавили.

Ползет червяк. Средь мусора истории ползти неловко.
Давно ли слышалось: «Наш паровоз, лети, в коммуне остановка!»

Ползет червяк, так малы расстояния,
Но то Кущевская, то Гусь Хрустальный.

Червяк ползет, ползет с правами,
Что червяков не давят.

Все топчут Сталина, червяк ползет пока,
Что был трудом велик, но превратили в червяка.

Ах, совсем уже добили
Кто деньги наши наверху над нами пилят.

Червяк ползет. Такой подарок.
На всех глядит он сверху вниз, он знает Маркса.

Огонь вечный, а кавказец наехал,
Что одним вечно, другим для смеха.

Эстрада теперь пусто и звонко,
А в прошлое б шагнуть во двор, где одна девчонка.

Во двор один заехал в «Мерседесе»
К Катьке, а Катька с ним не поехала,
А на Кольку из двора взглянула весело.

Профессор убежал на Запад. Работает посудомойкой,
А здесь Чубайс, командующий Сколково.

Мы в пробках давимся, а в душе власть
Кто их устроил проклясть.

Пробки в Москве - тоже рынок,
Кто в них давится, а кто на них нажился свински.

Хотят Победу оторвать от Сталина
Все те, кто крах устроил Родине, чтоб им досталась.

Москва досталась нам красавицей,
Теперь растоптана на рынке том, где денежки считает тот, кем обесславлена.

Москва растоптана великая империя
На рынке том, котором в демократии уверили.

В квадрате черном честь растоптана, не слышно то, что свято
И повисают в воздухе Чубайсам всем проклятья.

Ах, Воланд тот, что отозвался в нас стократно,
Что не хотим, а с отвращеньем песнь поем мы про свободу, демократию