Стихи о разном

                Об  авторе

Эта книга увидит свет, когда её автора уже давно нет в живых. Но память о Василии Дмитриевиче МИШИНЕ светла и чиста в сердцах, тех, кто знал его при жизни. Он был жизнелюбивым человеком. Любил людей, любил природу. Его светлые, голубые глаза всегда лучились жизнью, даже в моменты, когда он тяжело болел. Больничная койка, в последние годы его жизни, была самой близкой его подругой. Но Василий Дмитриевич обладал неиссякаемой энергией, даже в самые сложные моменты он неутомимо трудился.
В самое сложное для страны время, когда простому человеку, было очень трудно выжить, он находил в себе силы для творчества.
Я была последним человеком из его друзей, которые видели его в последние минуты жизни. Он был весел, бодр, полон желания трудиться. Мы обсуждали, как будем писать третью книгу «Гедеоново войско или космические спасатели». Расстались мы очень тепло, а через два часа, после моего ухода, Василия Дмитриевича не стало – оторвался тромб и не выдержало тудолюбивое сердце.

Всё что мы можем сделать, чтя память о нашем друге и соратнике, это постараться выпустить в свет его труды. Чтобы они не остались не узнанными людьми.
                Людмила АЛЕКСЕЕВА.
            

               



                Светлой памяти автора посвящается!




ИСТИННАЯ ФИЛОСОФИЯ

Вся философия не в слове
И не в талантливой башке.
Вся философия …в корове,
В парном коровьем молоке.

                20.03.1995 год.

     *   *   *
Борзописцев и писак
Не возьмёшь теперь затак.

И за сникерс не возьмёшь –
Им за вымысел и ложь


Подавай теперь товар:
Хоть фальшивый, но доллар.

                25.07.1995 год.
              ЗОВИ МЕНЯ
Зови меня, зови
И сердцем сердце слушай:
Желание любви
Томит и тешит душу.

Зови! Я не смогу
От встречи отказаться
И сразу прибегу
Под окна красоваться.


Уже который раз,
Уймя свою тревогу,
Опять ты целый час
Не подойдёшь к порогу.

Зато в тиши ночной
В неутолимой страсти
Ты будешь вновь собой
Обоим нам на счастье.

        18. 06. 1995 год.

         САМООЦЕНКА

Давным-давно не жду я Фей.
Меня не любят даже дуры.
В душе ж я всё-таки Орфей,
Неординарная натура.

                27.01.1995год.

                СВОИ СУПОСТАТЫ

В России бедной Геростраты
Переметнулись в демократы,
И ныне эти демократы
Ведут себя, как супостаты.

                16.06.1995 год.
Пока смеются люди,
Пока растёт трава,
Жизнь продолжаться будет,
Сама в себе права.
                24.07.1995 год.


На РУСИ – ДЕМОКРАТИЯ

На Руси теперь в почёте
Прощелыги всех мастей,
И все «черти» на учёте
У попов и у властей:
Гришка – бывший аппаратчик,
Мишка – бывший коммунист
И хапугам не потатчик,
И душой, и сердцем чист;
Бывший честный профработник,
Что болел за всех трудяг;
Ломовик, колхозный скотник,
Даже бомж, король бродяг.
Называют этих быдлом,
Тычут кукиш им под нос,
Все, что в прошлом с ними было,
Подогнали под вопрос.
Русь больна чужой болезнью,
А заморский знахарь врёт
Ей в глаза, что мол, полезней
Ползать задом наперёд.

                1995 год
К портрету поэта ЧЕРНЫШОВА М, А,
Работы художника ПАНФЁРОВА Г.М.

Ещё, ещё, ещё немного,
Ещё вперёд один рывок,
И человек с душой от бога,
Перешагнёт судьбы порог.
                Февраль 1995год.

Слышу женский голос:

-Внимание! Беды ещё не произошло, но у представителей Высшей Иерархии не хватает силы безболезненно и во время перевести планету Земля в другое пространство в систему другой звезды. Энергия разума человечества тратится на вредные для самого человечества цели. Это тревожит нас и заставляет принимать нестандартные меры…
                6.05. 1999 год



Я ВИЖУ СРАЗУ СОТНИ РАДУГ

Порой, хоть это и не скромно,
Пишу баллады о себе
И всё ж, как старый кот бездомный,
Что кости греет на трубе,

Сказать вам должен откровенно,
Что, не обласкан, не согрет,
Писать о самом сокровенном
Большой охоты, право, нет.

Не потому, что шибко скромный,
Что совесть спуску не даёт,
А потому, что мир огромный
Мои мечты в себя берёт.

Я вижу сразу сотни радуг,
Купаюсь в свете сотен зорь,
И есть ли лучшая награда,
Чем песня, песня со слезой?

                10.09. 1999 год.

В ЗАБЫТЫЙ САД НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ
                В.Р.Шустовой 

Проходит лето – не грусти,
Проходит жизнь – не сокрушайся.
Что потеряла – не найти,
В забытый сад не возвращайся.

Ты вроде та же и не та,
Что было, тем не обольщайся.
Не вечна в мире красота.
В забытый сад не возвращайся.

Мечты красивые твои
Поэт восторженный озвучил,
И вдруг запели соловьи,
И мир земной стал чище, лучше.

И ты поверила: в любви
И в дружбе нашей зреет счастье,
Но разлюбивших не зови,
В забытый сад не возвращайся.

                1.06.1999 год.

ЗАВЗЯТЫЙ ГОРОЖАНИН
                Анатолию Михайловичу КУТУМОВУ
                (АЛЬТЕКУ)

Твой ум глубок, а мысль остра,
Горяч твой нрав, южанин,
Тебе б погрезить у костра,
Завзятый горожанин.

Тебе б погрезить под Луной,
Поговорить с собою
О тонкой сущности иной
И не играть с судьбою.

Тебе бы чуточку тепла
Сердец друзей беспечных,
Чтоб радость жизни не была
Трагично-скоротечной.

Тебе бы ласку женских рук,
Лихую нежность слова…
Твоя душа не знала б мук,
Всегда к любви готова.

И божий свет бы снизошёл
На ветхую избёнку,
Где ты живёшь, где хорошо
И старцу, и ребёнку.
                8.05. 1999 год.
ЕСТЬ ТАКИЕ РУССКИЕ
              Юрию Николаевичу Синцову (РУИСУ)

Как хорошо, что есть на свете
Ещё такие чудаки,
Что и душой, и взором светят,
Умны, и на ноги легки.

Они в быту неприхотливы
И с виду вроде бы просты,
Но ум их острый и пытливый
Необычайной широты.

Я им завидую немного
Хорошей завистью порой:
Торят они дорогу к Богу,
Нередко жертвуя собой.

Их любят женщины, но редко,
Чтобы на весь земной свой срок.
На них и видимую метку
Не оставляет грозный рок

И всё ж они всегда заметны
Среди обычных смертных нас:
Они нив чём не трафаретны,
Особы даже в смертный час.

Но на Руси их почему – то
С древнейших лет не берегут,
Жалеют вора, скрягу, плута,
А их – и на костре сожгут.

И всё же русский дух и ныне
Небесно - светел и могуч,
И есть в чудаческой гордыне
Чего – то грозное от туч.

                13.03 1999 год.
ПИШУ ВСЛЕПУЮ СВОЙ ТРАКТАТ
                Есть прелесть горькая в моей судьбе:
                Сидеть с тобой, тоскуя о тебе.
                Семён ЛИПКИН.

Длиннее ночи. Дни – короче.
Вот- вот нагрянут холода…
Ты жизнь мне долгую порочишь
И путь тяжёлый в никуда.

Я не могу тебе не верить,
Но должен всё же сам понять:
Зачем мне в будущее двери,
Раз всё ж придётся помирать?

Я о своём предназначенье
Пишу вслепую свой трактат.
В нём вместо радости – мученье,
В нём ливень, буря, дождь и град.

В нём счастье – только вроде вспышки,
Как при рожденье новых звёзд.
Я на свою прямую вышел,
Чтоб перейти последний мост.



В ТИШИ ДОМАШНЕЙ

Давай сегодня посидим
В тиши домашней, сдвинув кресла,
В глаза друг другу поглядим
И помолчим об интересном.

С уставшей в хлопотах души
Сними забот своих вериги
И мне на руки положи,
Как непрочитанную книгу.

Пусть в этой книге нету слов,
А только символов цепочки,
Перевести их я готов
Все в поэтические строчки.

И в этих строчках ты прочтёшь
О том, кого в душе хранила,
Но имя вслух не произнесёшь,
А улыбнёшься только мило.

И я уйду, довольный тем,
Что нужен был тебе хоть в этом.
Я приходил к тебе затем,
                Чтобы в тебе остаться светом.


         ВЕРНЫЙ БЮРОКРАТ

Для него Всевышний тот,
Кто на пост взобрался высший.
Он такому смотрит в рот,
Для такого гимны пишет.

                24.01. 1996 год.


        СПЯЩИЙ НАРОД

Куклы, куклы, кукловоды.
Маски, маски, маски, грим.
Мы, «властители природы»,
С перестройки самой спим.
И в прямом, и в переносном
Смысле, спим который год,
Ждём, когда оставит с носом
Всех нас партия господ.

                4.02. 1996 год.

               

             *   *   *
Когда Егоры да Матюхи
Берут страны великой руль,
Жди ежедневно оплеухи
Иль смерти от свинцовых пуль.

               

              *    *    *
Чтоб дольше века длилась жизнь,
Не за соломинку держись,
А, человечество любя,
Познай себя.

               
  ПЕРЕВЁРТЫШ

Бежит трусцой за президентом,
Карман поповский оттопыря
В холуйской шляпе дисидента
То ли Ульянов, то ли Пырьев,
То ли Гайдар, то ль Волкогонов,
То ль поседевший в кулинарном…
Ох как раскаркались вороны
Во всём пространстве планетарном!

                .
                *   *    *

 Я от тебя не хлопнув дверью,
Опять уйду…не навсегда.
Врагу иль другу больше верить?
Да как когда.





                *   *   *
Беру своё. Беру чужое.
А что отдам? А с чем расстанусь?
Мне новый друг могилу роет,
А я со старым жить останусь.   

              *   *    *
Не молода. Под пятьдесят.
Жирком божественным покрылась.
На двух испуганных крысят
Похожи глазки…там, где рыло.

               *   *   *
Благоговейно поцелую
Родной руки твоей запястье
И снова сердца разволную
Мечтой несбыточной о счастье.

              *   *   *
Ты всё жеманишься? Напрасно.
Ведь если трезво рассудить,
Тебе ли глупой и несчастной,
Все божьей девственницей быть?

              *   *   *
Куда душа моя стремится,
Туда и пялятся глаза.
Хотел с тобой я объяснится,
Да страх язык узлом связал.


              *   *   *

Тебя, святую-пресвятую,
При всех насильно обниму,
Три раза в губы поцелую,
Обет безгрешности сниму.


              *    *    *
   Ох как строга! Как недоступна!
В глаза лишь глянешь – согрешишь.
Страсть наша к женщинам преступна.
Взамен любви получишь шиш.

              *   *   *
Ты приходила в сновиденья,
Неотразима и строга.
Я за одно грехопаденье
Готов был к чёрту на рога.


              *   *   *
В рубахе старой трикотажной,
В штанах с заплатою на жопе
Я самый гордый, самый важный
Назло объевшейся Европе.

             *   *   *
Все знакомые у Анны-
Подлецы и донжуаны,
Потому что эта Анна
И не Анна, а Жуанна.

                4.03 1994год.
               *   *   *
Мы ждём и всё-таки не верим,
Что недалёк уже тот час,
Когда к нам смерть откроет двери
И одного возьмёт из нас.
И станет горьким воздух комнат,
Объединятся свет и тьма,
И мир земной, что так огромен,
Для сердца в горе станет мал.

                28.02.1995 год.

                *   *   *

На синем небе дремлет тучка.
В траве зелёной дремлет пёс.
В тени берёзы дремлет внучка
В венце растрёпанных волос.
И я боюсь пошевелиться,
Я весь боюсь пошевелиться,
Я весь какой-то не такой.
Сейчас, быть может, внучке снится
Земной божественный покой.
                23.03 1995 г.

                *   *   *
Про беду свою расскажешь, -
Будто с болью оторвёшь
От души кусочек сажи,
Нож от горла отведёшь.

Снова весел при народе
И опять готов ты в бой,
Хоть беда всё тенью ходит
Неотступно за тобой.
               
            *   *   *
Нам днём и ночью говорят
Толдычат и толмачат,
Что ходу нет уже назад,
Что по прошедшему не плачут,

Что реформатор наш Гайдар
И те, что с ним в упряжке,-
Что ни фигура, то корсар,
А вовсе не дворняжки.

Но россияне не поймут,
Дойдя до крайней грани,
Что лучше: завтра сесть в тюрьму
Иль умереть заране?
                15.01 1996 год.

          *   *   *
Бывало, крашенных девиц
Мы порицали: - Ну, артистки!
Теперь малёванных тигриц –
Бесчисленные списки.

Так что ж случилось? Красота
Свой облик изменила?
Иль стала наша слепота
Единственным мерилом?

                3.05. 1997 год.

               *   *   *
Мы ждём и всё-таки не верим,
Что недалёк уже тот час,
Когда к нам смерть откроет двери
И одного возьмёт из нас.
И станет горьким воздух комнат,
Объединятся свет и тьма,
И мир земной, что так огромен,
Для сердца в горе станет мал.

                28.02.1995 год.

                *   *   *

На синем небе дремлет тучка.
В траве зелёной дремлет пёс.
В тени берёзы дремлет внучка
В венце растрёпанных волос.
И я боюсь пошевелиться,
Я весь пошевелиться,
Я весь какой-то не такой.
Сейчас, быть может, внучке снится
Земной божественный покой.
                23.03 1995 г.

                *   *   *
Про беду свою расскажешь, -
Будто с болью оторвёшь
От души кусочек сажи,
Нож от горла отведёшь.

Снова весел при народе
И опять готов ты в бой,
Хоть беда всё тенью ходит
Неотступно за тобой.


         


КАК ДОЛГО ПОМНЯТ ВРЕМЕНА   

Бредёшь по жизни иль летишь
На крыльях гордой, сильной птицы
Вся быль твоя уходит в тишь
В одеждах яркой небылицы.
Как будто не было совсем
Твоей дороги каменистой…
Как оглушительны в овсе
Порою ветра пересвисты!
Как долго помнят времена
Самих себя в пчелином гуде!
Звучит в нём и твоя сруна
Твоей души о бывшем чуде.      


 
        И ПОНЯЛ Я

Искал я счастья на земле
И утешение в печали,
А в предрассветной
Зыбкой мгле
Тревожно лебеди кричали.
Их даль холодная звала,
Их высь безумная манила,
Чтоб налету сгореть дотла
У неизвестного светила.
И понял я: лишь там найду
Приют,
Где нет ни дна, ни крыши,
Где никогда не упаду,
Летя всё выше,
Выше,
Выше…

         




          СВЕТ РОССИИ

Свет России души русских лечит,
Если даже в небе солнца нет:
По Руси от каждой русской печи
И тепло расходится, и свет.
Каждый горицвет и каждая ромашка
Так исходят светом по утрам,
Что рвануть мне хочется рубашку
И подставить грудь свою ветрам.
Надо быть душой и телом русским,
Надо Русь с рожденья так любить,
Чтобы даже в тюрьмах и кутузках
Видеть свет её и этим жить.

                ТИШЬ

Отметы символов небесных
Средь ночи вспыхнут на реке
И эхо звуков неизвестных
Утонет в тёмном далеке.
В овраге кто-то забормочет,
В болоте кто-то загугнит,
Тумана клочья оторочат
Ряды уснувшие ракит.
И тут такая тишь наступит,
Что слышно, как вздыхает сом,
Как ведьма воду в круглой ступе
Толчёт серебряным пестом.

 
НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ПРИНЦИП.

Наверно, кто-то в запределе
Нетерпеливо, долго ждёт,
Когда в моём ослабшем теле
Мой дух сияньем изойдёт.
Душа, отвергнутая телом,
По ней не очень-то скорбя,
Покинет сразу свет наш белый,
Уже другое возлюбя.
И в бытие потустороннем,
Где полюса – наоборот,
Она своё не проворонит,
Она в достойного войдёт.
И стану я царём иль принцем…
Через, каких-то, тыщу лет,
Но возродится в них мой принцип:
Где песен нет – там света нет.





                *   *   *
Ты словно создана из света,
Ты так свежа и хороша,
Что у влюблённого поэта
Светиться стала вся душа.

ДВЕ ДУШИ – ДВЕ БЕЛЫХ ТЕНИ

Так неожиданно и жарко
Меня ты взглядом обожгла.
Не ждал такого я подарка,
Но жизнь его преподнесла.
Какой то миг я был в смятеньи,
Ты улыбалась, вся светясь.
Моя душа свободной тенью
К твоей душе перенеслась.
Теперь я – твой счастливый пленник
И раб своих закатных дней,
А две души – две белых тени –
Хотят быть парой лебедей.

ТЫ МЕНЯ ЛЮБИМЫМ НАЗОВИ

Голубеет к вечеру река,
Голубеют тени под ромашкой
В небе тихо тают облака,
Словно их выводят промокашкой.
Голубеют милые глаза,
Под глазами голубеют тени.
Я тебе не все ещё сказал
В редкие минуты откровений.
Говорить открыто о любви
Не могу, как будто кто мешает.
Ты меня любимым назови –
И тогда душа моя оттает.
И слова найдутся. А пока
Голубеют тени под ромашкой,
В небе тихо тают облака,
Словно их выводят промокашкой.
         


    ЗОВ ЛЮБИМОЙ

Березняк словно кем то подстрижен,
Отгалдев, улетели грачи.
Всё ясней, всё заманчивей, ближе
Голос милой звучит и звучит.
Я на голос спешу. Я волнуюсь:
-Где ты? Где?
Что случилось с тобой?
Выходи мне навстречу-у!
Разуюсь
Чтобы легче бежать за судьбой.
Но чем дальше бегу, тем все глуше
Зов любимой…
Поют небеса…
Нас любившие женские души
Подают нам свои голоса.

      Я ЛЕБЕДЕМ НЕ СТАНУ
                Не надо обещать…
                Любовь – неисполнимость.
                Евг. Евтушенко

Не надо обещать…
От боли и разлуки
Судьба нас не захочет уберечь.
И что слова? Созвучия и звуки.
И никакя праведная речь
Не может заменить мне ласкового взгляда,
Влюблённость глаз и нежность робких рук.
Не надо обещать.
Прошу тебя – не надо!
Я для тебя всего лишь верный друг.
И всё равно я, чувствуя и зная,
Что есть другой, достойней и нежней,
Одну тебя, тебя я выбираю
Из стаи поднебесных лебедей.
Ты улетишь.
Я на земле останусь.
Я песню вслед тебе пошлю.
Не надо обещать…
Я лебедем не стану.
Я просто Лебедь белую люблю.


В ТВОЁ ОКНО ЦВЕТЫ НЕ БРОШУ   

Любовь осталась в давнем прошлом.
Мосты меж нами сожжены.
В твоё окно уже не брошу
Цветы, волшебный дар весны.
Но ранним утром, на рассвете,
Когда черёмуха цветёт,
Пускай в него случайно ветер
Хоть лепесточек занесёт.
Быть может, взгляд твой заскучавший
Его увидит невзначай,
И голос мой, когда-то звавший
Тебя, услышишь ты:
- Встреча – ай!
И дрогнет сердце, молодея,
 И так захочется узнать,
Как я живу теперь, и где я,
И с кем хожу весну встречать.

ПОДОЖДИ, НЕ РВИ ПОСЛЕДНЕЙ НИТИ

Подожди, не рви, последней нити,
Шелковинки тоненькой не рви!
Мне во сне поведал небожитель
О твоей печали и любви.
Я не знал, клянусь! Я был беспечен
И в своей бесконечности жесток,
Говоря тебе не раз при встречах,
Что я сердце запер на замок.
Я прошу: приказывай и требуй!
Для тебя я душу распахнул,
Словно первый раз увидел небо,
Словно воздух первый раз вдохнул.




УЖ МЫ С ТОБОЙ НЕ МОЛОДЫ

Никак не забывается,
В какой весенний день
Я нёс тебе черёмуху,
В какой дарил сирень.
Ты говорила робкому,
Беря цветы из рук:
- Тебя поцеловала бы,
Да нынче недосуг.
Уехал, не целованный,
 Я в дальние края.
Ты вышла за любимого,
Женатым стал и я.
Уж мы с тобой не молоды,
Но помню час и день
Когда тебе черёмуху
Дарил я и сирень.

ГДЕ ТЫ, ТАМ ЖИЗНЬ

Какая ночь! Какое навожденье
В моей душе, обласканной луной!
Я чувствую своё закрепощенье
И радуюсь от близости с тобой.
Деревня спит, измученная  зноем,
А в небесах творятся чудеса:
Ведут беседу звёзды меж собою –
Мы ясно слышим все их голоса.
Х разговор – о вечности, о вечном,
О том, что время  - это тот же дым.
А мы с тобой о радости сердечной,
О мимолётном счастье говорим.
 Для нас сейчас важней всего на свете
Прикосновенье рук, слиянье жарких губ,
И то, что ты на мой вопрос ответишь,
Что я потом тебе сказать смогу.
Что с нами будет там, за смертной гранью?
Нам никогда об этом не узнать.
Что без тебя всё это Мирозданье?
Где ты, там жизнь, там свет и благодать.

ОТБОЛИТ ДУША КОГДА-НИБУДЬ
                Кто-то нас друг к другу бросил
                И кто-то снова отберёт.
                Макс. Волошин.
В этом мире я ещё не лишний,
Я умею верить и любить
Бесшабашней шалого мальчишки,
Что готов за море с милой плыть.
Я ещё хочу встречать рассветы
Не нытьём, а песней молодой,
И душа моя – свободней ветра,
Легче белой чайки над водой.
 Не ищу у чёрствых уваженья.
Для себя хочу лишь одного:
Как поэту – мысли озаренья,
Как мужчина – чтоб у милых ног
У твоих однажды на коленях
Постоять, сгорая от любви.
Только я не раб твой и не пленник,
 Ты меня на слове не лови.
В этом мире я ещё не лишний.
Отболит душа когда - ни будь,
И не тут, уж под другою крышей
Мне положишь голову на грудь.


ШАЛАШ ПОД ЁЛКАМИ

Что печали старые и новые?
Старые забыты, новых – нет.
Если шалаш и нары в нём тесовые,
И кипит на примусе обед.
От всего, привычного и скучного,
Ничего с собою не взяла,
Мужика, не самого и лучшего,
Тв в шалаш сегодня увела.
Озарит там ночку глухоманную
Свет надежд и, может быть, любви.
Не греша стыдливостью обманною,
Разожжешь забытый жар в крови.
Бабий мир зальётся кривотолками,
Будут долго осуждать тайком,
А сегодня твой шалаш под ёлками
Пахнет и духами, и дымком.



         БУДЬ ЧТО БУДЕТ

Давай сбежим хоть раз из дома
От лени скучных домочадцев,
Сбежим туда, где, невесомы,
Над степью облака клубятся.
Где ветерки в дремотных травах
Пьянеют вдруг от ароматов,
Где жарких губ твоих отрава
Мне будет слаще и приятней.
Давай на целый день забудем,
Что мы по паспорту чужие,
До темноты, до звёзд пробудем
С тобою, чуточку шальные.
Перемолчим, как перемелем,
Все наши боли, неудачи
И на двоих любовь разделим,
И от людей поглубже спрячем.

            

 

       





  КОРОЛЕВОЧКА


Незаметно живёт Королевочка,
 Ягодка – скороспелочка,
Женщина самая лучшая,
Ласковая, но невезучая.

Светлая, что берёзонька белая,
Добрая, но несмелая,
С душой – как вода родниковая,
Да с глазами – то васильковыми,

С тихим да нежным голосом,
С русым, как жито, волосом.
Ах ты, душа – Королевочка,
Ягодка – скороспелочка!

Брось сама себя ты оплакивать.
Беды наши – что зерна злаковы.
Всё на свете не наше, а Богово:
И квартира и волчье логово,

Все богатства, чем глупые хвалятся,
Красота, чем гордятся красавицы.
Нам при жизни одно даровано
И никем не разворовано:

Быть любимыми! Быть любимыми!
Любящими, неповторимыми.
Ах ты, моя Королевочка,
Ягодка – скороспелочка!

У тебя же Душа как лукошечко,
Распахни-раствори в ней окошечко,
Чтобы солнце туда наливалося,
Чтоб горела она, разгоралася

Чтоб её золотое-то донышко
Засияло само, словно солнышко.
Ах, красавица – Королевочка,
Ягодка – скороспелочка!

Вылетай-ка из дома уточкой,
Полюбуйся зарёю утренней,
Свету божьему да порадуйся,
Улыбнись, засветись, словно Радуга.

Ах, ты, любушка – Королевочка,
Ягодка - скороспелочка!
Ведь грустить - убиваться-то нечего.
Полюбуйся зарею и вечером,

А потом и луной – светлым месяцем,
Что присела на облако – креслице.
Позабудешь, что ты невезучая,
Ты – из лучших, да самая лучшая.

Ах, красавица – Королевочка,
Ягодка – скороспелочка!
Ах ты, зорька моя незакатная,
Чудо- ягодка сладкая!
Не считай ты себя невезучею.
Наше счастье – не звёзды падучие,
Наше счастье – не чувств укрощение,
Наше счастье – любовь да прощение.

Ах ты, лада моя, Королевочка,
Ягодка- скороспелочка!
Улыбнись незнакомому встречному,
Словно давнему другу сердечному,

Тяжесть – тяжкую, горькую выдохни,
Лада-ладушка Королевочка,
Ягодка – скороспелочка!

                1996 год В. Д. МИШИН.
               
                ША!

Не сыплю пепел на седины,
И звёздный час мой не настал.
Мне, русскому, не надо середины,
Мне только крайностей обвал.
Меня считает сытый Запад
Уж не медведем, а скотом.
А от скота – и скотский запах.
Но я сегодня не о том.
Меня сегодня и в России
Свой до печёнок нувориш
Уж тычет в спину:
-Мерин сивый,
Что на пути моём стоишь?
Они, нечистые забыли,
На чьей земле ещё живут,
Чей ели хлеб, чью воду пили,
Чьё масло-сало нынче жрут.
Они нахрапом лезут к трону
Под крики трубные господ.
Я их дубьём пока не трону
И не заткну поганый рот.
Но всем да вдруг разбогатевшим
От дележа и грабежа,
До беспредела обнаглевшим
Скажу на всю Россию:
- ША!
Россия – это не Израиль.
Но коль о том забыли вы,
Бежать придётся вам из рая
Без кошелька и головы
   




  И ВСЁ ЖЕ СТРАСТЬ – СИЛЬНЕЕ БОЛИ
                Чем меньше женщину мы любим,
                Тем больше нравимся мы ей.
                А.С. Пушкин

Наверно так. Что тут прибавить?
А если всё наоборот?
Тогда тобою дева правит,
И ты готов смотреть ей в рот.
Ты попадаешь в мышеловку.
Проси пощады, не проси,
Твоя любимая плутовка
Лишь скажет: «Боже упаси!
При чём тут я? Ты сам, глупышка,
На воле быть не захотел.
Любой влюблённый словно мышка
При снисходительном коте».
Конечно, всё-таки приятно
В постели с милой быть рабом,
Но днём…Рабом? Невероятно!
Ты расшибёшь и небо лбом,
Ты станешь молнией и громом,
Ты станешь демоном самим,
Чтоб только вне семьи и дома
Средь женщин быть совсем иным.
Уж среди них-то ты покажешь,
Что ты, мужчина, - главный бог
И если уж с красоткой ляжешь,
То и в любви – достойно – строг.
И все же страсть – сильнее воли,
В любви она – твой бог души.
Доволен ты, иль не доволен,
Но  только зря не мельтеши.
                14.07.1996год.
               

      


          ГОД СОБАКИ 

Народ посулами «врачуя»,
Стоит на вахте год Собаки,
А он народ, уже почуял:
Не миновать нам новой драки.
Год Петуха, год Обезьяны
Прошли в кровавой суматохе.
От ненависти пьяны,
Лоб в лоб столкнулись две эпохи.
И та, которая должна бы
Дышать по всем статьям на ладан,
Вдруг, принимая образ жабы,
Дыша в лицо утробным смрадом,
В каком-то диком исступленье,
Превознося и ложь, и глупость,
Рванулась с места в наступленье
По человечьим тёплым трупам.
Ряды противников сомкнулись.
Народ молчит. Но страх и злоба
От баррикад московских улиц
По дальним трактам потянулась
К переселенческим трущобам.
Не надо нам гадать на гуще:
Народ не к вилам руки тянет.
Все ж новой Беловежской Пущи
Терпеть не станут россияне.


УМИРАЕТ РУССКАЯ ДУША

Словно перед казнью, сердцу нынче страшно.
Словно перед боем сжалась вся душа.
Мы живём не новым, а вчерашним,
Нас свои ж бандюги патрошат.

Нас свои ж сыночки спозаранку
Умывают кровью, не боясь,
В нас свои ж подонки бьют из танков,
Превращая в месиво и грязь.

Нынче праздник праздную иуды,
Торгаши, насильники, рвачи
И слоны, что в лавках бьют посуду,
Мы ж чего-то ждём все и молчим.

Мы молчим, как будто бы набрали
Из колодца полный рот воды.
Мы молчим, как много лет молчали,
Будто нет и не было беды.

Мы молчим, молчим. И это страшно!
Умирает русская душа.
Мы живём не новым, а вчерашним,
Нас свои ж бандюги потрошат.

                И солнце, как лист, выпадает
                Из кроны, из глаз, из души.
                Вас. ШАБАНОВ.

Пахнет мёдом, пахнет мятой
И цветочною пыльцой
В небе облачка - ягнята
Рядом с солнышком-овцой!

У берёзовой опушки
На пеньке уж целый час
Серый зайка греет ушки
Косоватый щуря глаз.

За кустом застыл мальчишка-
Любопытный человек,
Он, боясь спугнуть зайчишку,
Просидеть готов здесь век.

И без страха и утайки
Не боясь мальчишьих рук,
Скачут солнечные зайки
С головы его на сук,

Скачут, прыгают, резвятся-
Ну попробуй-ка , поймай!
Наиграться, насмеяться
Приглашает месяц май.

                21.01.1996 год










               ПАЛАЧ

На грязной кухне мужики
Играли в подкидного,
Сопели словно бирюки,
Не проронив ни слова.

И вдруг игрок, наморщив лоб
От боли и досады,
Вскочил, вскричавши:
- Где он жлоб,
С вином и самосадом?!

Кому доверили? Умрёшь
В мученьях без похмелья.
Уже печёнку треплет дрожь,
А нет и нет всё зелья.

И тут за дверью тихий плачь
Послышался скулящий,
Потом и голос: -Я –палач!
Палач я настоящий!

Вскочили разом мужики
И к двери всей оравой,
И замелькали кулаки:
Лупили с левой, с правой.

Топтали парня, озверев,
В кровавом, диком танце,
Чтоб разом выместить свой гнев
На плачущем посланце.

И кровь окрасило стекло
Пустой уж поллитровки.
На этот раз не повезло
И не спасли уловки.

Потом, очнувшись, уползёт
В крапиву он без стонов
И от побоев там умрёт,
Завсегдатай притонов.

 
ЗАМИРАЕТ СЕРДЦЕ СЛАДКО

А я опять гляжу украдкой
На твой, ещё девичий стан,
И замирает сердце сладко,
И без вина я полу пьян.
Ты это чувствуешь всем телом,
Но, недоступна и строга,
Предупредительно – умело
Разводишь наши берега.
Судьбу признанье не изменит.
Я мук однажды не стерплю,
Паду, отчаясь на колени,
При всех скажу тебе:
-Люблю!

МНЕ ТЕБЯ НЕ ОБОЙТИ

Когда мечтаю о тебе,
Я о прошедшем забываю,
Как будто жизни быстрый бег
Я только, только начинаю,
Как будто раньше не встречал
Я женщин милых и красивых,
Как будто им не обещал
Ждать встреч желанных терпеливо.
Ты, может быть, сама не рада,
Что на моём стоишь пути,
Но мне тебя не обойти,
Мне обходить тебя не надо.
Сама судьба тебя ведёт
Ко мне, ко мне,
А не к другому.
Ты мне нужна, как кислород
После нырянья в тёмный омут.

ЛЮБОВЬ – КАК СЛАДКАЯ ОТРАВА

С каким душевным восхищеньем
Я на твою гляжу красу!
О, это чудное мгновенье
В своём я сердце унесу!
Какие гении лепили
Твои манящие уста?
Какою тайной наделили
Они, ваятели, твой стан?
Сама ты, кажется, не знаешь
Себе действительной цены,
Цветёшь, горишь и не сгораешь,
Горишь живым огнём весны.
Любовь, как сладкая отрава,
Мученьем нашим может стать.
Я не имею даже права
О поцелуе помечтать.
Зато при встречах любоваться
Не запретит никто тобой
И в сне счастливом, может статься,
Я стану вдруг твоей судьбой.
И чтоб с тобой не расставаться,
В тебя, судьбу мою, влюблён,
Не захочу я просыпаться:
Ведь наша жизнь – всё тот же сон.
                20.06.1996год.








ВОТ ТАК БЫВАЕТ НА РУСИ

Теперь, видать, не отвертеться,
Теперь я в клетке, старый лев,
И не успею оглядеться,
Как буду распят на земле.

И кем? Руками русской бабы!
Я, побеждённый, закричу,
Что я не лев, а кролик слабый
И только нежности хочу.

И ничего тут не попишешь:
Лежи и милости проси,
Пока что жив, пока что дышишь.
Вот так бывает на Руси!
                2.04. 1997 год






 ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

                Светлане Лукьяновой
                Я помню чудное мгновенье –
                Передо мной явилась ты.
                А.С.ПУШКИН.
Нет, не бывает встреч случайных.
Есть в каждой встрече знак судьбы,
И в каждой встрече скрыта тайна:
Что быть должно, тому и быть.

Глядели мы, не отрываясь,
Друг другу, глупые в глаза,
Ещё и имени не зная,
Ещё и слова не сказав.

И нам казалось: только двое
Всему начало и конец.
И было что-то роковое
В той тайной связи двух сердец.


ТЕБЕ ХОТЕЛОСЬ БЫТЬ ЛЮБИМОЙ

Тебе хотелось быть любимой,
Чтобы счастливой в жизни быть,
Но счастье, что промчалось мимо,
Никто не мог остановить.

Ты на себя брала заботы
И о семье, и о родных,
И воскресало в сердце что-то
Тогда порой в разгар весны.
 
И нежность душу заполняла,
А та откликнуться звала
Того, о ком давно мечтала,
Но чувства в тайне берегла.

А рядом был другой мужчина,
И покорялась ты ему,
И знала: новая морщина
Разрежет лоб от новых мук.

И так из года в год тянулось,
Став незаслуженной судьбой.
О, хоть бы раз один споткнулось
Тебе пред старою избой,

Где он, единственный, желанный,
В заботах тоже счастья ждёт!
Поёт труба в дали туманной,
Да не о вас она поёт.
                1.02.1997 год.






МОЯ ДУША РОСЛА, МУЖАЛА

Меня всё чаще и все круче
Заносит в песенный зенит,
И помогает мне не случай,
И не судьба благословит.

Моя душа была, наверно,
Когда-то песней рождена,
И в день рожденья, в день тот первый
Её приметила весна.

Ещё не молвили и слова
Мои молочные уста,
А уж душа была готова
Против рутинности восстать.

Ей дорог был и свет наш белый,
И тот вселенский чёрный свет,
Что красоту земную сделал,
И ей подобный в мире нет.

Душа моя росла, мужала,
Но оставалась молодой
И в пятьдесят возликовал,
Со страшной справившись бедой.

Ей подчинились разум, тело,
Любимым братом был ей дух.
И все во мне тогда запело
На счастье или на беду.

И сам порою с удивленьем
Свои читаю я слова,
В них молодое вдохновенье,
А ведь седа уж голова.



Какой весной пока не знаю,
Но обязательно весной
Я белым облаком растаю
Над неспособностью лесной,

Где босиком гуляет эхо,
Куда уж я не попаду,
И где моей последней вехой
Стоять остался старый дуб.
                31.07.1996 г.

ПЛОХОЕ СЛОВО ПРОСИТСЯ

Плохое слово просится
Слететь с горячих губ.
Чтоб в лоб и в переносицу
Тому, кто нам не люб.

Чтобы вонзилось в печень
Оно, как острый гвоздь…
Слова и злые речи
Рождают только злость.

И злость та бумерангом
Вернётся и к чинам
Любых постов и рангов,
Как порча или срам.

                32.03.1995 год.










СЛОВО МАТЕРИ

На просторы степные
Вышла русская Мать,
Чтоб земле поклониться,
Чтобы слово сказать.

-Ой вы, русские степи,
Ой, родная земля!
Зарастают бурьяном
Все дороги вокруг

По просторам не скачет
Уж Илья богатырь,
Не разносится голос
Посильнее громов.

Что случилося с Русью,
Что с любимой стряслось?
Кто её порубежье
Вражьей силе открыл?

В колпаках чудотворцев,
Под личиной гостей
Лезут тати в Россию
За обманным куском.

В стаи серые сбилось
И совё вороньё,
Чтоб священное тело
Без боязни клевать.

Гой еси, Илья Муромец,
Выезжай на рубеж,
Запирай его накрепко
От врагов и пройдох,



Пропускай с уваженьем
Лишь друзей да купцов.
Возродись, Русь Святая!
Встань, Россия, с колен!



            Я УМЕЮ ЛЕТАТЬ

Много видел я, многое слышал,
Много всякого в душу легло,
Хоть лицом я в красавцев не вышел,
Но смотрелось на мир мне светло.
От ума не страдал и не маялся дурью,
Честь чужую по жизни пронёс,
Попадая в житейские бури,
Я не выплакал озеро слёз.
Не казнюсь, что не стал я героем,
Моя боль – не о том, не о том.
Только жгут эти слёзы порою
Мою душу холодным огнём.
Иногда ж, одиночеством сжатый,
Замордованный в клетке судьбы,
Я кричу: «Только я виноватый
Сам во всём, заколдованный бык!
И беду и душевные муки
Мне придётся ещё испытать,
Но не будет безделья и скуки:
Я умею летать. Я умею летать!
Я умею летать, хоть бескрыл от рожденья:
Небеса посылают мне свет,
И я ввысь уношусь той невидимой тенью,
У которой названия нет.
Там, в пустынном безмолвии вечном,
Очищаю я дух от пороков земных,
Становясь, всё мудрей, становясь человечней,
Становясь, всё светлей, сам простой из простых
Я умру молодым…на девятом десятке
С обновлённой в страданьях душой.
Скажет враг: « Были в нём недостатки,
Все же был человек он большой».
                16.11.1995год.



СУДЬБА МОЯ - ВРЕМЕНИ ВЫСТРЕЛ

Пусть жизнь пролетела отчаянно быстро,
Успел научить любить и верить
Судьба же моя – это времени выстрел
В бездонность,
В бескрайность,
В туманность без цели.
Боюсь оглянуться, в былое вглядеться,
Хоть нет там ни подлости, ни криминала.
А мне бы увидеть прошедшего детства
Худые ручонки, начало начала,
Увидеть девчонку, что первой из первых
Сожгла свои губы со мной в поцелуях.
А мне бы…а мне бы…Натянуты нервы…
И кто-то мне шепчет: « Не пой аллилуя!
Я знаю: сгорели мои бастионы,
Погибли в огне и мои командоры.
Умчусь я когда-то безвольным комом
В едином потоке в безвременья прорву.
Но где-то, в неведомой тьме непроглядной,
Зажжённая мною звезда не погаснет.
Гореть и гореть ей небесной лампадой,
Напоминая, что жил – не напрасно,
Что слово, коль сердцем оно обогрето,
По белому свету извечно кочуя,
Великою тайною силой поэта
Разлюбленных души врачует.

                7.01.1996 год
    

         Я ЧУВСТВУЮ ЖИЗНЬ –
   КАК ЛЮБВИ ПРОБУЖДЕНЬЕ

Я чувствую жизнь – как любви пробужденье,
На жизнь я смотрю, как на ясные зори,
Хоть знаю, что жизнь – это просто движенье
Туда, где со смертью мы можем лишь спорить.

Я муки знавал, перенёс униженья,
Я сладко, я любил без оглядки.
И все-таки жизнь – как любви пробужденье,
Когда даже муки желанны и сладки.

Я телом старею, на коже – морщины,
И путь мой все ближе подходит к обрыву,
И всё же во всём остаюсь я мужчиной,
Способным на жертву, готовым к порыву.

Ну что ещё надо мне? Молодость? Глупо.
Богатство и славу? Оставлю другим я.
Поэзия – вот мой естественный рупор.
Я жизни пою искромётные гимны.

                229.01.1997год.

               ПОРА ГРЕСТИ
Не год, не два ещё придётся
Тащить России тяжкий воз
И пить ту воду из колодца,
Что солона давно от слёз.
Страна бессчётно раз горела,
Тонула в собственной крови,
Но, не робща, бралась за дело
Во имя счастья и любви.
Её хвалили и ругали,
Грозили в пепел превратить,
Она ж звала в такие дали,
Где только сильный может жить
Её вожди и капитаны
Вели то в бездну, то в тупик,
И не считал на теле раны
В Россию веривший мужик.
Опять история качнула
Её потрёпанный корабль,
И вздрогнул мир земной от гула,
От вздоха тяжкого: «Пора!»
Пора, пора Россия-матерь,
Сдав меч карающий в музей,
По именам назвать, как братьев,
Тобой отвергнутых друзей.
Пора, пора уже к причалу
Корабль согласия вести.
Пусть будет снова всё сначала,
Но надо плыть.
Пора грести!


             ЧАСТУШКИ

Отбирают у колхозов
Клин общественной земли.
Похоронят под навозом,
Что для внуков сберегли.

Заработав за год дулю,
Влезши по уши в долги,
Отливает фермер пулю,
Чтоб пустить себе в мозги.

Экстра - новые чинуши
На куски Россию рвут
Да ещё за марки в душу
Россиянину плюют.



Думу думать в Думе будут,
Кто кого, когда сожрёт.
В этой Думе позабудут
Про Россию и народ.

Приходит старость осторожно
А не берёт тебя нахрапом
И не стучится в двери: «Можно?»
И не суёт, как друг, лапу.

Она не виснет за плечами
И не маячит впереди,
А вдруг перед очами
И скажет:
- Милый, осади!

Пора б уже смириться с роком.
Не лезь, родимый, на рожён!…
И станет вдруг так одиноко
И, как над пропастью, свежо.

                22.04 2000 год.

ВИСИТ ЛУНЫ ОГРЫЗОК ТОЩИЙ

Висит Луны огрызок тощий
Над деревенькою твоей.
Росою горлышко полощет
В кустах сирени соловей.

Два чертенёнка возле бани,
Бойцовски вздёрнувши хвосты,
Зачем-то в дверь побарабанят
И – канут в тёмные кусты.

Беспечный баловень игривый,
Напившись горечи осок
Ветлы не чёсаную гриву
Полощет пьяный ветерок.

И до утра перед окошком,
Мерцая, звёздочка горит,
Она о будущем и прошлом
С твоей душою говорит.

                10.05.2000 год.



ПРИХОДИТ В ДУШУ СВЕТЛЫЙ ЛАД
                Моим друзьям из группы «РЕ-ТА»

Друзья мои! Какие дали
Вас ожидают впереди?
Хоть вы на гуще не гадали,
Но палец в рот вам не клади.

Свои обычные заботы
Не отодвинув на потом,
Вы не бежите от работы,
Не отсидитесь за углом.

Мне хорошо бывает с вами,
Тепло от вашего тепла,
И вместе с вашими словами
Приходит в душу светлый лад.

Я знаю: ваши мысли чётки,
Вы все прекрасны и умны,
И все же тихой грусти нотки
Порой в душе моей слышны.

На это есть свои причины –
Ограничитель мой тройной:
Мои года, мои седины
И обречённость на покой.

                11.05.2000 год.

          
                ПОРТРЕТ   

Пишу портрет почти с натуры:
Какие ножки! Что за бюст!
Зато лицо – голодной дуры,
А взгляд, как погреб летом, пуст.
                17. 04. 2000 год.       





НЕ ТОРОПЛЮСЬ ГАСИТЬ СВЕЧУ

А мне ещё не отходилось
По русской матушке земле,
А мне ещё и не отснилось
Про счастье пролетевших лет.

Я всё ещё, седой и грешный,
Способен вдруг оторопеть
Пред женской красотой нездешней
Иль от восторга ошалеть.

Мои мечты на лёгких крыльях
Меня уносит за предел,
Где небыль может статься былью,
Где зло бывает не у дел.

Не тороплюсь я ставить точку,
Не тороплюсь гасить свечу,
Когда-нибудь, не кончив строчку,
На полуслове замолчу.
                9.05 2000 год.


           НЕ Я ОДИН ГРУЩУ

Не я один грущу порою
С самим собой наедине,
Что юность скрылась за горою,
И не до песен стало мне.

Друзья! Годки! Виски седые –
Ещё не старость душ и тел,
Хоть были годы вихревые,
Да и теперь по горло дел.

А наша грусть…Она нужна нам
Для очищенья в трудный миг
От сладоволья и обмана,
От пустословья и интриг.

                20.04.2000 год.

             


               У ОВРАГА

Где от жёлтого песка
Золотится осыпь,
Вдруг давнишняя тоска
Налетит, как осы,

Будет жалить, жечь огнём
Сердца мал комочек,
И весенним тёплым днём
Мне не станет мочи.

Стой, родимый, не входи
В логово такое,
Лучше сверху погляди,
Сжавши ретивое.

Там на дне-то слой трухи,
Как в поганом чреве,
Позакрыли лопухи,
Источили черви.

Нет, поэт, не для тебя
Этот мир овражий,
Поверни к себе себя
От ватаги вражьей.
               10.05 2000 год









ИЗ НЕОТПРАВЛЕННОГО
ПИСЬМА ЧЕРНЫШОВУ М.А.
                Лучшему другу посвящается.

Что загрустил? Какого чёрта!
Хоть мы с тобой и старики,
Но быть людьми второго сорта
Нам, ей же богу, не с руки.
Пусть нам немного поприжали
На время оно языки,
Но глотку-то не затыкали,
Орите, пойте, мужики!
Иль разучились мы балясы
С лихой задиринкой творить?
Нам гайдарканы – бурбулесы
Не могут думать запретить.
Бери перо, садись к окошку,
Поправь чуприну и очки,
Пиши про жирный плов, окрошку,
Про рестораны, кабаки.
Пиши про сникерсы со смаком,
Но лишь слюной не захлебнись
И, почесав с досады каку,
В окошко девке улыбнись.
Ты засмущался? Брось ты, друже!
Ну что найдёшь ты слаще баб?
 Аль постоянно верным мужем
Не скучно быть? А я, брат, слаб,
Ох, слаб - слабешенек бываю!
Когда тоска в тиски  зажмёт,
Подолом женским вытираю
От поцелуев мокрый рот.
Не в моде нынче благородство.
И честь – не в моде. Совесть, стыд –
Теперь уж вроде как уродство
Да и убийственно, как СПИД.
Зачем же нам себя балбесить?
Хватай, что можешь! С корнем рви!
Мир для таких, как мы, стал тесен,
Он чёрным стал, он весь в крови.
В нём не горят уже лампады
Любви и нежности людской,
В нём не поют уж серенады,
В нём смерть стучит в окно клюкой.
А там, где лирику забыли,
Где плетью гонят вон стихи,
Покрыты души слоем пыли,
Там к галсу божьему глухи.
И что же делать нам, поэтам,
Средь обожравшихся хапуг?
Хранить тепло, стремиться к свету,
Любить ещё нежней подруг,
Про труд, про красный цвет в природе
Петь светлый гимн длиною в жизнь.
Сейчас поэзия не в моде,
Её закрыли гниль и слизь.
Но солнце высушит их к сроку
И превратит в золу и пыль,
А бард под струн гитарный рокот
Расскажет нашим внукам быль
Про наши дни…
                2000 год.


ШАМАНСТВО ЖЕНСКИХ РУК

Я знаю: пальчики твои,
Что пуха птичьего нежнее,
Бог создал только для любви,
Вручив тебе, как доброй фее.
Не сомневаюсь6 возбудят
Они в мужчине страстный трепет
И из него, коль захотят,
И Дон Кихота мигом слепят.
Но эти пальчики вчера
Конкретным делом доказали,
Что печь и стряпать мастера,
И мне ещё дороже стали.
Я с наслажденьем свежий торт
Ем, запивая, крепким чаем,
И этот торт – был высший сорт,
Такого я вкусить не чаял.
Я – за шаманство женских рук,
Что нас от всякой порчи лечат,
За ласку тихую подруг
При расставаньях и при встречах.
Пускай про пальчики твои
Поют нежнейшие сонеты
Весною каждой соловьи –
Лесные вольные поэты.

                2000 год.



ЗОВУТ ТЕБЯ ИНЫЕ ДАЛИ

                Людмиле АЛЕКСЕЕВОЙ
В тебе дух юности проснулся,
Но ты былое не зови,
Хоть в сердце больно шевельнулся
Опять осколочек любви.

Манят тебя иные дали,
Твой путь уходит в небеса,
Куда мечты не залетали,
Где ожидают чудеса.

Там всё заманчиво и странно,
И всё ж уже сомнений нет,
Что на Земле обетованной
Родил тебя для неба свет.

На всех небесных перекрёстках,
Где жизнь иная, свет иной,
Ты будешь помнить о берёзках,
О тихой заводи речной,

О жизни праведной и грешной,
Такой, какой она была,
О счастье тихом, безутешном,
Когда душа не просит благ.

И, может, вспомнишь о поэте
В своём далёком далеке?
Он, средь горластых неприметен,
Идёт по жизни налегке.

Вернувшись в плоть свою земную,
Хоть раз поэта приголубь,
Чтоб верил он в любовь шальную,
В души безоблачную глубь.

                25.02.2000 год.

            ПОЛУИЗГОЙ

За грехи мои аль сглазу,
Аль от адова огня
Прошлым летом вся зараза
Навалилась на меня.
Я не праведник, конечно,
И тем боле не святой,
Но готовлюсь к жизни вечной
Жизнью честною, простой.
Потому-то и прискорбно:
Полунищий и больной,
От лихих напастей горбясь,
Счастья жду, полуизгой.

                6.04.2000 год.

    
ГОДКИ МОИ - КАК НОША

Я загляжусь на синий-синий,
Протёртый вьюгой, свод небес,
На поле в сетке белых линий,
На почерневший дальний лес.

Бежит дороженька, петляя,
Сама не ведая куда,
И я шагаю, тень лентяя,
Несу в себе свои года.

Они, годки мои – как ноша,
Что тяжела, но всё ж своя.
Любимой женщиной не брошен,
Но уж разлюблен ею я.

И потому в небесной сини
Душа не видит глубины.
Я для себя и для России
Жду сета сказочной весны.
                4.11.1999 год.
               

        НАД  ПРОПАСТЬЮ

Приходит старость осторожно
А не берёт тебя нахрапом
И не стучится в двери: «Можно?»
И не суёт, как друг, лапу.

Она не виснет за плечами
И не маячит впереди,
А вдруг перед очами
И скажет:
- Милый, осади!

Пора б уже смириться с роком.
Не лезь, родимый, на рожён!…
И станет вдруг так одиноко
И, как над пропастью, свежо.

                22.04 2000 год.

Я СЛАВЛЮ ЖИЗНЬ 
Раздвинь на окнах шторы,
Взгляни через стекло:
 Как обновился город!
Как стало в нём светло
На окнах блики зреют.
Подъезды – нараспах!
Весь уголок аллеи
Черёмухой пропах.
А небо стало выше,
И нет ещё жары.
Блестит покатость крыши
От солнечной игры.
Берёзки перед домом,
Впопад и не впопад,
О чём-то о знакомом
Друг с другом говорят.
Я перед твоим окошком –
Ты только присмотрись! –
Жужжу весёлой мошкой
И славлю день и жизнь.
                25.03 2000 год.

            
              *   *   *

Закат растаял, как румянец
Святого первого греха,
И ночь, в овраг, стянув туманец,
Застыла, жертвенно – глуха.

Уже и полночь будет скоро.
Шоссе моторами урчит,
А за холмами дальний город
Шлёт в небо белые лучи.
В кустах сирени смех и шепот
И чьи-то тихие шаги.
На темнотой укрытых тропах
Кто там: друзья или враги?
                15.04.2000 год.

МУЖЧИНА Я, А НЕ ПЕНЁК

Глаза закрою лишь на миг,
Себя представлю: я - старик.
 
Врачи поставили запрет
На страсть, тоску, любовный бред.

От всех эмоций – только вред.
Одно названье: старый дед.

В окно взгляну: там солнца ярь!
Опять обманут календарь:


Метелить надо ноябрю,
А тут теплынь – беги без брюк!

А тут – как песнь – вороний карк.
Какой тут может быть инфаркт?!

Садись в трамвай, лети в такси,
Но только сердце попроси,
Чтоб потерпело хоть денёк!
Мужчина я, а не пенёк!
Ведь для души моей года
Роль, не играли никогда.
Умру не в муках и бреду,
Я где - то просто упаду,
Неугомонистый такой,
Нырнувши в вечность и покой.
                2000 год.

           РАЗВЕДЧИК

Бойкий рыжий муравъишка,
Ах, проказник, ах, пострел!
Или ты доверчив слишком,
Или ты геройски смел.

Нос щекочешь великану,
Я же, может, не добряк,
Вот сейчас чуть-чуть привстану
И зажму тебя в кулак.

Ты пришёл не силой хвастать,
Ты – трудяга из трудяг
И не будешь просто шастать
По примеру всех бродяг.

Видно, ты лихой разведчик.
Что ж, смотри, запоминай!
Только я – запомни крепче –
Для тебя не клад, не рай.
НЕВИННОСТЬ ХОЧЕТ БЫТЬ ПОРОЧНОЙ

Невинность хочет быть порочной,
Хоть убеждай, не убеждай,
И сытость прочь от рек молочных
Бежит, как в рай, в голодный край.

Не вижу в этом ни секрета,
Ни проявленья слепоты.
И тьма рождает сгустки сета,
И звук идёт из немоты.

Однообразье и шаблоны
По сердцу только маньякам,
Что охраняют верно троны
И верят тёртым дуракам.

                9.04. 2000 год.

ТЕПЕРЬ Я РЕДКО УЛЫБАЮСЬ

Теперь я редко улыбаюсь
 И не лукавлю, и не лгу.
Я к той вершине поднимаюсь,
Где суеты не слышен гул.

Хочу с высокой той вершины
Увидеть тихий уголок,
Земли необжитой аршины,
Где я б свой век закончить мог.

В миру оставив мысли, страсти,
В слова их звонкие вложив,
Я буду знать: земное счастье –
Оно во мне, пока я жив,




Пока мой разум, вместе  с духом,
Огонь любви, неся в себе,
Чтят смерть, бессмертную старуху,
Не прекращая жизни бег.
                5.04.2000 год.

Я ОТКРОВЕННОСТИ ХОЧУ

Я откровенности хочу,
Той откровенности особой,
С какой приходим мы к врачу,
С какой склоняемся над гробом.

Я откровенности хочу,
Той откровенности дорожной,
Когда мы верим трепачу,
Совсем забыв про осторожность.

Я откровенности хочу,
Твоей, любимая, родная.
Я за любовь свою плачу,
Цены себе совсем не зная.

На сердце руку положа,
Кто разобраться мне поможет:
Уж не больна ль моя душа?
Зачем сомненье сердце гложет?

                4.04 2000 год.


ОБЛОМОК КОЛЕСА

Всё дышу ещё. Живу.
Даже верю в чудо.
Что – то держит на плаву,
Но не чудо – юдо.


Это «что», конечно, сам
Я , простак и блудня,
Как обломок колеса,
Врезываюсь в будни.

Там и тут помельтешу,
Рассмешу сонливых
Пару строчек напишу
Для друзей ленивых.

Не хочу я задавать
Сам себе вопросы,
Знаю: много хочешь знать –
Оставайся с носом.

Ну и все же, ну и всё ж,
Всё ж я перспективный:
Мне цена пока что грош,
Буду стоить гривну.
                27.05.2000 год.
            
               
                *   *   *
Я не хочу той правды, что хила,
Я не терплю неправды глуповатой,
Но так обманутость мила
Своей красивостью крылатой!


               

                *   *   *

Есть у чувств, светлая особица:
Как и сколько душу ни марай,
В тайнике заветном обособится
Твой цветущий, твой сердечный рай


                *   *   *

Я детских сказок не пишу,
Скажу вам, - только по секрету:
Я их в самом себе ношу,
Они, как сны, нужны поэту.

                2000год


БОСЫЙ ВЕТЕР ХОДИТ ПО КРАПИВЕ

Босый ветер ходит по крапиве,
По колючкам старых пустырей,
Отдохнуть зайдёт к косматой иве
И уйдёт надолго в ширь полей.

Начиная с лёгкого поклона,
Пустит рожь зелёную волну
В голубую роздымь небосклона,
Унося с собою тишину.

И пойдёт! Забава не забава,
Не потеха и не озорство,-
Зашумит, расшепчется дубрава,
Словно бы живое существо.

Заскрипят тревожно коростели,
Застучит телега, торопясь,
На которой, местный наш Емеля
Восседает важно, будто князь.

Он, конечно, едет не к царевне,
И собою сказочно хорош.
Просто  он хозяин нашей, древней,
Той земли, где созревает рожь.
                25.05.2000 год.
 
Я ВСЁ ЕЩЁ К ТЕБЕ НЕ РАВНОДУШЕН

Я всё ещё к тебе не равнодушен.
А время утекает, как вода.
Без нашего согласья наши души
Беседуют друг с другом иногда.

О чём же их немые разговоры?
Да всё о том, хорошая, о том,
Что жизнь сама укажет очень скоро
Нам путь дальнейший золотым перстом.

Мы не сгорим уже от жаркой страсти,
Но этого не стоит избегать.
Ведь наше счастье, подлинное счастье –
Быть рядом и друг другу помогать.

 И всё же на неведомом распутье
Мы разойдёмся, словно две звезды,
Уйдём, как в бездну, в голубые будни,
Не оставляя даже борозды.

                28.05 2000 год.

ДОМИК НА ЗАДВОРКАХ
                Умному человеку с необычными
                Способностями  Анатолию Михайловичу
                КУТУМОВУ

Твой старый дом на ладан дышит,
Хотя и прочно в землю врос.
В нём под поросшей мохом крышей
Витают тени прошлых грёз.

И в нём таинственные силы,
Бессменный караул неся,
Порою лампочки гасили,
Вниманья большего прося.

В нём сны и духи оживают
Среди полночной тишины,
Когда в окошко залетают
Благие вести от Луны.

Их будут тайной паутиной
Углы оглохшие хранить,
Чтоб светлой сказкою старинной
Однажды вдруг заговорить.

И мне от грешной мысли горько:
Когда – то мирное жильё,
Ослепший домик на задворках,
Снесут, как ветхое старьё.

Утрата вроде бы бескровна,
Но смысл таких утрат в другом…
Пусть будет колокол церковный
Напоминать нам о живом.

                25.05 2000 год

СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
                Владимиру БАРСУКОВУ

Есть у нашего Володи
Мыслеродный огород,
Там бездельники не бродят,
Пустотравье не растёт.

Огород тот орошаем
Чистой влагою небес,
С каждым новым урожаем
Чистой влагою небес,
С каждым новым урожаем
Прибавляет он чудес.



А Володя и геолог,
И уфолог тоже он,
И хотя довольно молод,
Но довольно умудрён.

И в науках занебесных
Он, признаться надо, спец,
А для мыслей интересных
Сотворил себе ларец.

В том ларце хранит до срока
Он уже немало тайн
Поважнее тайн Востока.
Что там Индия, Китай!

Ну а с виду он обычный.
Не блистая красотой,
 Средь богемы он столичной
Был бы просто сам собой.

И средь нас он не особый.
Он – с изюминкой орех.
Раскуси его попробуй,
Не беря на душу грех!

Всё ж скажу я откровенно:
Барсуков хоть не Кусто –
Человек он современный
Без натяжек на все сто.


ПРОСТО ЧЕЛОВЕК

Мне в повседневности суровой
Порой совсем невмоготу:
Я будто кем-то обворован,
Жестоко бит за простоту.


Бывая робким и неловким
Средь хитрецов и ловкачей,
Не замечаю я уловки
Велеречивых трепачей.

Мне даже женщины порою
С пренебреженьем говорят:
-Хотелось видеть в вас героя,
А вы встаёте в общий ряд.

И ничего, как говорится,
Нельзя поделать. Я – такой:
Не зверь, не рыба и не птица,
А человек, во всём простой.

Но быть на свете человеком
По всем не писанным статьям,
Скажу я вам, веленье века.
Ведь человек – он божий храм.

                30.12.2000 год.

    
РАЗГОВОР С БЕЗВРЕМЕНЬЕМ

В окно Безвременье стучит.
-Входи. Послушаю бродяжку.
К столу присело и молчит,
Потупя взор, вздыхая тяжко.

-Тебя впустил я не затем,
Чтоб ты здесь нюни распускало.
-Да я тебе не надоем.
-Иль впрямь, бессмертное, устало?

-Рождённое не на Руси,
Я не одно тысячелетье,
Как говорят, по мере сил
Тружусь в России. Лихолетья –
Вот главное, что я могу
Ей предложить, стране сермяжной.
-Чтоб гнули мужика в дугу?
Чтоб худших лет многоэтажье

По Русским весям распускать?
- Уж таково предназначенье!
- Ты гнусный и опасный тать!
Но я же разума творенье.

Есть Время, знаешь ты, поэт,
И Время то вам всем знакомо,
А вот меня как будто нет.
И в этом – то ваш главный промах.

Да, я Безвременье, пробел
В крутой истории народа,
Но у меня есть куча дел,
Как говорят, иного рода.

Я в той истории спешу
Смешать все подлинные краски,
Я гениальностью Грешу
В своих делах. И без подсказки!

С какого бока не гляди,
А я и вправду гениально:
Попробуй так-то навреди
На деле, вправду, не формально.

Я вглубь истории нырну,
На дне заиленном пошарю,
Давно забытое верну
И с ним всю ночь перемещаю.

Я из событий новых лет
Искусно делаю окрошку.
Ведь для меня законов нет!
Я не умею по немножку
Вредить. И вроде нет причин,
Нет для разбоя оснований:
Народ работает, молчит
Иль покричит в пылу собраний,

Но ради ж дела, не со зла.
Ведь от добра - добра не ищут,
Когда в стране и семьях лад.
Поэт, но это ж скукотища!

Возьмём Советский наш Союз
Для многозначного примера.
Сказать я нынче не боюсь;
Моя великая премьера,

Поэт, на славу удалась!
Теперь уж можно подъитожить:
Где тот Союз? А где та власть?
Кого – то совесть, может, гложет?

Уже почти,  что десять лет
Прошло в стране в неразберихе,
А всё ещё просвета нет:
По всей Руси гуляет лихо.

Разворовали всё подряд,
И воры стали госпосдами.
Моя работа! Говорят,
Моими сладкими плодами

Ещё лет двадцать будет гнусь,
Считай, безбедно объедаться.
А обездоленная Русь
В дерьме, как  нищенка, копаться.

Никто предположить не мог,
Что я все так переиначу.
-ты стопроцентное дерьмо!
-Мне, лихолетью, не до качеств.
Мне гимнов люди не поют,
Мне хорошо, когда всем худо,
Когда друг друга люди жрут,
Когда главенствуют иуды.

И всё ж, поэт, ты не бранись.
Скажу тебе я по секрету.
Мне надоела эта жизнь,
Хочу я побродить по свету.

Пускай вздохнёт спокойно Русь,
Пусть отдохнёт, залечит раны.
А я по Западу пройдусь,
Что весь под властью чистогана.

Потом Америкой займусь.
Уж там мне, есть где разгуляться!
Там и российская вся гнусь
Успела прочно окопаться.

Конечно, слова не даю,
Что по Руси не затоскую.
Ведь я профессию свою
Не променяю на другую.

Не жди, что буду я добрей
К Руси в эпоху Водолея.
Ещё вольготней будет в ней
Заокеанским бармалеям.

Француз и немец, и еврей –
Вам не друзья и не соседи.
Они все чаще и наглей
Войной с ослабшей Русью бредят.

- -ну а тебе-то что до нас?
- Само, признаться, я не знаю.
Но всё хочу, чтоб пробил час,
И я сказало: - Улетаю

С планеты вашей навсегда,
Мир и покой оставив людям.
_ Мечтаю о поре такой.
-О чём мечтают, так и будет…

Уже на улице светло,
Уже восток горит пожаром…
В окошко лопнуло стекло,
Как от волны крутого жара.

Молчит поэт, глядит поэт
Сквозь времена и расстоянье
Что видит он сквозь толщу лет?
Расцвет страны иль угасанье?

                *   *   *
Слиянье двух бурлящих точек-
И вот оно твоё начало!
Вот первый воздуха глоточек-
И вот тебя уж закачало,
И вот тебя уж зазнобило,
Ты постигаешь правду боли.
Потом лишь спросишь: что же было?
И что же будет и доколе?

                27.06.2001год.

Хоть говорю о старости игриво,
Но в этом нет умышленной игры.
Хочу уйти из жизни я красиво,
Гореть оставив яркие костры.

                25.06. 2001 год.
Зари весенней возгоранье-
Красивейшее из чудес.
Мы ищем тихого слиянья
Огня души с огнём небес.

Я через время прохожу
Иль время сквозь меня проходит?
Насквозь душою прогляжу,
Чего и нет, и есть бы вроде.



Не знают мысли постоянства
И, может, тем и хороши,    
Что от сто цветного убранства
Милы для сердца и души.

                28.06. 2001 год.



Зачем мне убеждать кого-то,
Что не мошенник я, не вор?
Ведь жизнь – всего лишь позолота,
А чувства – тоненький узор.

                2.07.2001 год.



Я не прошу быть ласковой,
Живу, как прежде жил.
Другой другими ласками
Тебя заворожил.

Мне не на что рассчитывать
И некуда   спешить.
Я просто счастлив считывать
Слова с твоей души.
                6.10.2001 г.




СТРАДАЛЕЦ ВЕЧНЫЙ И ЛЮБОВНИК

Да, да, конечно, ты права!
По всем параметрам я – стар,
Давно седа уж голова,
И сердце – вовсе не пульсар.

И все ж пойми ты: у поэта
Нет чёткой планки возрастной,
Он может мерзнуть среди лета
И от жары страдать зимой.

Все у него, у человека,
По-человечьи, как у всех,
Но если малость покумекать,
То для себя открыть не грех:

Его душа полна любовью
Всегда до самых до краёв.
Страдалец вечный и любовник,
Он покоряет страстью слов.

Он заставляет в душах струны
Своим, особенным звучать,
И пожилых, и самых юных
На страсти страстью отмечать.

                9.11.2001г.

              *   *    *
Как хорошо, что есть на свете
                Родная близкая душа
                И взгляд, что так приветно светит,
 Тебя обрадовать спеша.
                4.07. 2001г.




ТАКОЕ ТЫ ОДНА УМЕЛА

Такое ты одна умела-
Придти и сразу всё отнять:
И леность сладкую у тела,
И ту возможность выбирать,

Что так желанна для рассудка,
Твой странный взгляд меня сжигал,
Мне было радостно и жутко,
Я той минуты ожидал,

Когда ты, утоливши страсти,
Затихнешь в неге, утомясь.
И я считал минуты счастья,
И Бог спешил ко мне на связь.

                6.10.2001 год.

      


           ДЕНЬ ПРОШЁЛ

День прошёл. Уполз туманный вечер.
Ночь бормочет голосом ручья.
Божий мир во всём прекрасно - вечен,
Но не вечен в этом мире я.

В жизни Дух всегда первоначален.
Он - огонь и чистый свет души.
Не гони из сердца тень печали,
Против чувств свободных не греши.

Всё равно ведь, рано или поздно,
Каждая кровинка, не таясь,
Вдруг заявит, торжествуя, грозно,
Что с душою прерывает связь.

И тогда раздастся в подсознании
Тихий-тихий, чистый звук струны,
Открывая дверцу в мирозданье,
Где миры забытые видны.
                8.11.2001 год.

                *    *   *
По воле рока или случая,
По воле доброй или злой.
Бывают встречи неминучие,
Когда условности – долой!

Чужие, вовсе незнакомые,
На узкой тропочке сошлись
И, силой тайною влекомые,
Одною верою зажглись.

И никакие пред истории
Для встреч подобных не нужны.
И люди этой категории
Верны друг другу и нежны.

                26.06.2001год.

    














              *    *    *

На земле мы – не званные гости.
Мы, временные жильцы,
Окончим свой век на погосте,
Как прадеды, дети, отцы.

Средь тайных природных явлений
Наша жизнь – неразгаданный миг
В неразрывной цепи проявлений,
Где живое и вечность – впритык.

Мы – не боги. Не боги, конечно.
Так зачем эти вспышки ума,
Если наших причуд бесконечных
Убоялась Природа сама?

                27.06.2001г.


ЗА РУСЬ Я ИСТОВО МОЛЮСЬ

Нас очень долго уверяли,
Что по уму даётся чин,
И мы уверенность теряли
Перед лампасами порчин.

Мы и детей своих учили
В таком же духе много лет,
И вот понятья те почили,
Их в обиходе ныне нет.

От «демократов», либералов
Один лишь слышится совет:
«Прячь понадёжней под забралом
Отметы славных прошлых лет».


Теперь на совесть нету спроса,
Нет почитания ума,
Теперь на честных смотрят косо
-Что? Честен? Вот тебе сума!

И «золотая лихорадка»
Трясёт обобранную Русь.
Горит в ночи моя лампадка:
За Русь я истово молюсь.
                17.10.2001 г

В КАКОМ-ТО БУДУЩЕМ ГОДУ

У лукоморья дуб зелёный
Давно уж высох и сгорел,
Давным-давно и кот учёный
От скуки чёрной околел.

И там, где выходя из моря,
Несли дозор богатыри,
Лопух с крапивой с ветром спорят,
Заполонивши пустыри.

Там лебедь белая не кружит
Над разгулявшейся волной,
Там вместо моря просто лужи,
И то лишь раннею весной.

Там высыхают даже тени
И рассыпаются, как пыль,
Но память многих поколений
Из сказок переходит в быль.

Там Русский дух! Там Русью пахнет!
В каком-то будущем году
Пройдёт там снова русский пахарь,
Ведя по полю борозду.

                9.12.2001г.
         СВОЁ БОЛОТО


Говорят, болото – это гниль,
В нём зарождается зараза,
А ты, поэт, другое гни,
Найди в душе другие фразы.

Пустой с болотною водой
Не приготовишь вкусной пищи,
Пускай там леший с бородой
В глухой ночи кричит и свищет.

Пусть там кикимора живёт,
Раз есть у ней на то охота.
Имеет каждый сущий род
Своё особое болото.

И только в нём, болоте том,
Ты можешь быть самим собою,
Бесхвостый ты или с хвостом
Без бороды иль с бородою.

Воспой, поэт, забыв покой,
В своих стихах своё болото.
Пусть стих окончился строкой:
-А мне летать охота!
                19.12.2001 г.











СКРОМНАЯ МЕЧТА ПОЭТА

Кабы мне на старость лет
Счастья на полушку:
Не просторный кабинет-
Просто комнатушку.

Справедливость сбилась с ног,
А язык в мозолях.
И живу я, видит Бог,
Как в клетушке кролик.

Мне бы в ноженьки упасть,
Умолить кого-то,
Да глуха к просящим власть:
Подавай им льготу!

Обещает новый век
Все земные блага,
Только я-то человек,
В домовину лягу.

Не дождусь я этих благ,
Что ни ворожите,
Потому что, скажем так,
Я – не долгожитель.













           ТЫ ПОДОЖДИ

Сходить с ума мне не пристало
Да и года уже не те,
И тянут опыт и усталость
Лишь к промежуточной черте.

Пойми меня. Я без бравады,
Без тайны умысла гляжу
На то, что нынче сердцу надо.
Больному. Я иго щажу.

Ты подожди. Твоё терпенье
Да сохранит созревший плод,
А чувства скрытое горенье
Да не сожжет наш общий плот.

Тогда и выплывем на стремя
Реки, что жизнью мы зовём.
И пусть нас крутит ветер-время.
Мы вместе.
Рядом.
Мы вдвоём.














УМРУ, ЧТОБ ЛЕГЕНДОЮ СТАТЬ



К саратовской тесной квартирке
Прикован я сердцем больным.
Живу, как жучишка в пробирке.
Спасибо хоть нервам стальным.

Спешили инфракт за инфарктом
Свалить меня, сбросить с седла,
Поставить лицом перед фактом: -
-Теперь- то уж наша, взяла!

Да, болен я, очень я болен,
К тому ж, как всегда, одинок,
Но в теле измученном воли
Судьба заготовила впрок.

 Осталось совсем уж немного
По жизни, слабея, петлять.
Эй, недруг спесивый! Не трогать!
Душа – она может стрелять!

Слова, раскаливши, как ядра,
Она ещё в силах метать.
Умру. Но умру не от яда.
Умру, чтоб легендою стать.










      ТЫ НЕ ЛЮБИЛА

Ты не любила, а жалела,
Судьбою битого, меня,
И потому в порывах тела
Я не почувствовал огня.

Всё было так, как не хотелось:
Привычно, просто и без мук.
И сердце будто поумнело,
Вливая тяжесть в нежность рук.

Ну что ж, могу сказать спасибо
Тебе за жертвенность твою.
Кто притворяется красиво,
Тому ведь гимнов не поют.

И всё равно согрет я ныне
Душевным выбросом огня,
Что и в ненастье не остынет,
От всех простуд меня храня.

ОН РАЗДУВАЛ ВСЕЛЮБИЯ ПОЖАР.

Люблю читать Есенина запоем
И вместе с ним буянить и гореть.
В тугих созвучьях грезится такое.
Что разгадать и сердцу не суметь.

Слова поэта дышат ароматом,
Вобрав в себя всю гамму чистых нот.
И даже выраженья с крепким матом
Захочется понять наоборот.

Он никогда не смог бы отбуянить,
Утихомирить певческий свой дар.
В своей груди – открытой миру ране –
Он раздувал вселюбия пожар.
               
В короткий срок душа его успела
Такое небывалое напеть!
И звуки песен, распростившись с телом,
Уже не смогут
Умереть.



        ГОРЖУСЬ ЧУЖОЙ ЖЕНОЙ
                Алексеевой Л.А.


Ты всё же разреши
Тебе поведать тайну:
На твой костёр души
Я вышел не случайно.

У многих я костров
Не раз хотел согреться,
Но от холодных слов
Лишь леденело сердце.

А годы шли и шли.
Отчаянье слепило.
И тропки привели
К тебе, моё светило.

Ты не слепишь, не жжёшь,
А так желанно греешь,
Что не возможна ложь,-
Одна ты так умеешь.

Мой мир теперь иной,
Иными стали краски…
Горжусь чужой женой
И не боюсь огласки.





ТЫ ВСЁ ЕЩЁ КРАСИВА

Ты всё ещё красива,
Красив твой каждый шаг,
И тянется, как к диву,
К тебе моя душа.

И мне порою мнится,
Что ты – моя звезда,
Что можно духом слиться
С тобою навсегда.

Жизнь вносит коррективы,
Иллюзии круша.
Я оттого счастливый,
Что хочет петь душа.

                4.04.2001 год.


   НАШИ СУДЬБЫ, КАК ДОРОГИ

Умна, легка, темноволоса,
Ещё чиста, ещё мила,
В моё сознание без спроса
Ты неожиданно вошла.
 
И в том, уверен я, ни грамма
Нет никакого колдовства,
Есть жизни давняя программа,
Есть самородные слова.

Знать, наши судьбы, как дороги,
Соединяя даль времён,
Вели к заветной точке боги,
В явь превращая тайный сон.
                17.02 2001 год.



 
            

                *    *   *

Жизнь порой с полоборота
Так закрутит –заведёт,
Что в открытые ворота
Прешься задом наперёд.
                2001г.



          

                *   *   *

Моя душа – моя берлога,
Где можно спрятаться порой,
Не вызывая гнева бога,
Не покрываясь и корой.
                2001г.





                *   *   *

Года стареющих – как угли
На догорающем костре:
Один давно уже потухли,
Другие светятся острей.
                2001г.



       

ЗОВ МАЛОЙ РОДИНЫ

Всё чаще мне отцовский дом
Глядит в глаза зрачками окон,
И флюгер старенький на нём
Зовёт, склонившись кособоко.

Даль к горизонту так светла!
Над полем – облака, как вата.
Пред домом старая ветла
Ночами стонет хрипловато…

Нет дома уж давным - давно,
И облака плывут другие,
А сердце просит всё равно:
Лети, лети в края родные!

Родные души там живут,
С землёй не порывая связи,
Лишь там бывает правый суд,
Лишь там отчистишься от грязи.

                9.04.2001







СУДЬБА ЗАЧЕМ-ТО НЕ ОДНАЖДЫ

Винил во всём судьбу, вздыхая,
Вчера подвыпивший сосед,
А я свою не стану хаять,
Хоть испытал немало бед.
Я, неуклюжий и неловкий,
Всё ж умудрялся, невезуч,
Спускаться вниз не на верёвке –
На паутинке с горных круч.
Судьба зачем –то не однажды,
К обрывам смертным подводя,
Меня испытывала жаждой,
Все раны сердца бередя.
Когда ж я был готов смириться
С несчастной участью своей,
Она сама, став синей птицей,
Кричала мне: - Смелей, смелей!
Лети за мною в поднебесье,
Забыв на время о земном,
Лети на крепких крыльях песен
Туда, где молния и гром.
И я взлетел, счастливо-шалый,
Я ощущал себя орлом,
Забыв о мире обветшалом,
Что распростёрся под крылом.




ОТВОРИТЕ ПОЭТУ ОТДУШИНУ

Ни хвалителей, ни хулителей –
Сам себе о себе пишу.
Попрошу  горячо небожителей,
Об одном я святых попрошу:
-Если видите, если слышите,
Как стремится душа в небеса,
Как ей душно под чёрною крышею,
Где нет места простым чудесам,
Где житейская святость порушена,
Где сыны непослушны отцу,
Отворите поэту отдушину,
Покажите его Творцу.

*  *   *

В глыбищу растерзанного века
Клинышек судьбы моей забит.
Я не герой, ноя и не калека,
Я не востребован, а не забыт.

В век сложностей крикливо- нарочитых
Я в жизни, очевидно, слишком прост.
Не теми и не так ещё прочитан,
Между сердцами не построил мост.
И будет смерть моя не затуханьем
Кострища светоносных сил,
А в поднебесье чистом громыханьем
И пробужденьем многих на Руси.

Тогда - то и раскроется для зрячих
Великий смысл словесной простоты,
Тех тайных сил, благих, животворящих,
Божественной основы красоты.

                10.01. 2001г.

УЧУСЬ Я ВЕРИТЬ И СТРАДАТЬ

Страсть заглушить на время можно
Лишь изнурительным трудом,
Но не тоской своей острожной,
Что всё поставит кверху дном.

Моя любовь не плотоядна,
А страсть – одно её звено,
Где есть влеченье плоти жадной,
Но чувству все подчинено.

И ты могла бы догадаться
И словом душу мне согреть.
Ведь разучился я смеяться
И беззаботно песни петь.

Иль так и будешь равнодушно,
В любовь не веря, наблюдать,
Как, беззащитный и послушный,
Учусь я верить и страдать?

                Январь 2001 год



    МОЙ СВЕТОЛЁТ

Мой светолёт никто не видел,
Его  нельзя рукой потрогать.
Он средь подобных – явный лидер,
Он – дорогой подарок Бога.

Он, словно тень, всегда со мною.
Он среди лучших самый лучший.
Являясь сущностью земною,
Я берегу его на случай.

А вдруг из занебесной прорвы
Прорвётся глыбища кометы,
И будет мир планеты взорван,
И в нём погибнут все поэты?

Мой самолёт в мгновенье ока
Умчит меня в пространств безбрежье,
Где нет ни юга, ни востока,
Где могут жить одни Надежды.

Пройдут века, и на планете
Уж будут жить другие люди,
Земля  же вспомнит о поэте,
Чей рок земной был многотруден.



И светолёт в мгновенье ока,
Преодолев опять безбрежье,
Вернёт меня земным пророком,
Чтоб в людях оживить Надежды.

                29.01. 2001 год

    



              *   *   *

Жить и жить бы без оглядки,
Не темнеть лицом,
Бегать вскачь, намылив пятки,
 Ржать бы жеребцом.

Не печали, ни заботы,
Никаких хлопот!
Пусть там с горя плачет кто-то,
Кто-то помощь ждёт.

Дела нет до них такому.
Хочешь жить – крутись!
В каждом свой незримый омут,
Глубиною в жизнь.

Да и впрямь, кому там нужен
Плачущий поэт?
Он, поэт, в жару и в стужу
Излучает свет.

Свет Любви к себе и к людям,
Ко всему, что есть,
Превращая в праздник будни,
Светозарный весь.

                30.01.2001 год.
   
         ЯВЛЕНИЕ БОГА

                Приятная шутка.
Взять и соврать, хотя бы близким,
Что Бог явился мне во сне,
Что ел я с ним в лесу сосиски
И пил шампанское на пне.

Мы разговор вели по-свойски
Не про церковные дела,
Не о поповском жадном войске,
А обо мне там речь зашла.

Бог без молитвы был покладист,
Мне, верьте слову, обещал,
Что все грехи мои уладят
За то, что я другим прощал.

И будет всё вполне логично,
Оправдан тем расход чернил,
Что Бог при встрече самолично
Писать стихи благословил.















МОЁ ОСТАНЕТСЯ ПРИ МНЕ

Скажу тебе совсем немного,
Желаний пылкость затая:
В моей душе растёт тревога,
Что не любим тобою я.
В твоих глазах не то свеченье,
В словах прив стрече нет тепла.
Тебя как будто по теченью
Река случайно занесла.
Да бог с тобой. Судьба рассудит,
Кому потом гореть в огне,
А хуже уже не будет:
Моё останется при мне.








НАЗОВУ ТЕБЯ БЕРЁЗКОЙ

Назову тебя берёзкой
Не за броскую красу,
Не за модную причёску
И веснушки на носу.
Не за вычурное платье
И девичью чистоту,
А за лад той русской стати,
Что видна всем за версту.
Этот лад, вернее, ладность
Так проста и хороша,
Что не мыслится парадность,
Но зато видна душа.
Залюбуюсь, занедужу,
Только сердцу мил недуг,
И тебе раскрою душу,
Как поклонник твой и друг.


РАЗУМ СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕТ

Стихов моих ты не читала
Да и едва ль когда прочтёшь.
О, как душа моя устала
Писать и петь святую ложь!

Давно нудна мне только встреча
И разговор – глаза в глаза,
Чтоб за один короткий вечер
Всё по любовь свою сказать.

И ты поймёшь. И с сожаленьем
Мне скажешь горькие слова,
И я поверю в то мгновенье,
Что ты божественно права,

Что разум сердцу не прикажет,
Что быть иначе не могло.
И в душу тьма густая ляжет,
Где было только что светло.

ЗАКАТ СЕГОДНЯ НЕЖНО-РОЗОВ

Закат сегодня нежно - розов
И тёплый вечер тишину
Уже развесил по берёзам,
Готовя мир теней ко сну.

И лишь осинушка не хочет
Все успокоиться никак,
Чего-то страстное лопочет
На непонятных языках.

Наверно, вспомнила вчерашний
Весенний солнечный денёк,
Когда в листве её, дурашлив,
С утра пел песни ветерок.
                20.05.2001г.
КОСТРЫ САМОСОЖЖЕНЬЯ

Я шёл однажды наугад
Средь кутерьмы стволов и веток.
Уж начинался листопад,
И разгоралось бабье лето.
Цветов смешалась мишура
От блекло-серых до ярчайших.
Подумал я: «Пришла пора
Свершений тайных и тишайших.
Жизнь изменяет цвет и шаг,
Загнав зелёных джинов в почки».
Я долго слушал, не дыша,
Как расставляет дятел точки.
Мне стало вдруг н по себе:
Зачем осенние наряды?
В любой – и в нищенской – судьбе
Свой не придуманный порядок.
А тут какой-то маскарад
С неслышным гимном увяданью,
И мир деревьев будто рад
Листвы бесшумному сгоранью.
Наверно, знает каждый злак
Про сообразность отторженья..
Царит союз Добра и Зла
В огне костров самосожженья.










               


                ЕГОРЫЧ

Сух и крепок, как стручок,
Да живой, да прыткий,
С чёрной сумкой старичок
Разносил открытки.
Не за деньги, просто так
Предложил услуги,
Походить решил, чудак,
По своей округе.
Посмотреть решил старик
Как живут соседи,
Волос, бороду подстриг,
Чтоб не быть медведем.
Ордена – на грудь. Герой!
 При геройском виде
И отправился седой
К Буганковой Лиде.
Шёл к ней первой неспроста,
Неспроста затея:
Лет тому назад с полста
Женихался с нею.
Засылал тогда сватов –
Опоздал немножко:
Уж сосватал Буганков
Лупоглазый Лёшка.
Жил теперь один старик,
Да и Лида тоже.
Вроде к этому привык,
Но порою всё же…
-Здравствуй, Лида. Как живёшь?
Весть принёс от дочки.
-Старость в брод не перейдёшь.
Худо старой квочке.
А за весть спасибо, свет.
Вишь, какой ты бравый!
Хоть, как я и стар и сед,
А хорош под справой.
Дед бодрится: Есть зацеп!
Можно в наступленье.
-Ем пока не даром хлеб,
Не на иждивенье.
Говорят: пен-си-о-нер.
А Егорыч – вот он!
Почтальон – не инженер,
Всё равно- работа!
Да теперь на мне весь дом,
Живность, огородик.
Только все.. при том при всём
Сиротеет вроде.
Все могу, а всё не так,
Всё не та закваска.
Дому нужен женский глаз,
Да тепло , да ласка.
Был я, помню, не чужим
Для тебя когда-то…
Вроде б совестно седым
По закону сватать,
Только все теперь скажу
Ведь и шёл за этим…
-Ах, Егорыч, старый жук,
Что тебе ответить?
Вижу я тебя насквозь,
Знаю, что ты честен,
Не жалею, что пришлось
Нам прожить не вместе.
А теперь…ты знаешь сам
Тяжеленько старой.
Только я ответ не дам,
Подожду, пожалуй…
А Егорыч и не ждал
Полного согласья,
Как мальчишка, убежал,
Легонький от счастья.
Нёс, как песни, по дворам
Чьи-то поздравленья,
Будто их писал он сам
В светлый день рожденья.
Клал открытки, как дарил
Солнца милый лучик
От родных, кто ровно жил,
От внучат и внучек.
Словно сбросил тяжесть лет
Враз с себя Егорыч,
На лице печали нет,
И в душе – не горечь.





ЗАДУМЧИВАЯ ПАСМУРЬ

Бывало каждую весну
Я уходил по бездорожью
В поля послушать тишину,
Что пахнет прошлогодней рожью.

Вне отогретой вышине
Ни пасмурно, ни ясно,
Там будто нежится во сне
Задумчивая пасмурь.

Уже светясь, моя душа
Ждала нетерпеливо,
Чтоб солнца рассиялся шар,
Любвиобильное Ярило.
                21.05.2001 г.





 



Я НОВЫМ МИРОМ ДОЛЖЕН СТАТЬ

Всерьез не веруя в удачи,
Реальность всякую ценя,
Я жизнь с нуля однажды начал,
Коней без толка не гоня.

А возраст был уже солидный,
И надо б подводить итог.
Мне стало горько и обидно,
Что тем, кем надо, стать не смог.

Я не успел, я слишком долго
Не то, что надо мне, искал.
Несла меня куда-то Волга,
Теряясь часто между скал.

Когда же я увидел море
Под синим куполом небес,
То понял: нету территорий,
Где нет, и не было чудес.

И сам я – маленькое чудо,
И уж пора бы мне понять:
Явившись в мир из неоткуда,
Я новым миром должен стать.

                13.06.2001 год












               ДОЖДЬ ПОШЁЛ

Кромсает тучу молний меч,
Трясут её раскаты грома.
И вот она дала уж течь –
Дождь застучал по крыше дома.

А на душе так хорошо!
Я будто тайну неба вызнал.
А ведь всего-то дождь прошёл –
Благой предвестник новой жизни.

                15.06.2001 год.







               ДУША ПОЭТА

Душа поэта, как звезда,
Что даже днём видна на небе.
И все ж бывает иногда:
Она, как белокрылый лебедь,

Что чьей – то пулею пробит,
Вдруг с высоты своей сорвётся,
И небо сразу зазнобит,
Неслышный голос оборвётся.

                14.06.2001 год.




          ЕЩЁ НЕ НОЧЬ

Да, я секрета не открою
Сказав о том, что мало спим
И, слишком заняты душою,
О теле думать не хотим.

Не отдаваясь нежной ласке,
Без всяких видимых причин
Самих себя лишаем сказки,
На хвори разные ворчим.

Хоть говорят, что время лекарь,
Но лекарь только для души,
А наша плоть, как ни кумекай,
Живёт, и стариться спешит.

И вот на этой плоти хрупкой
Не старых женщин и мужчин
Жизнь часто делает зарубки –
На гладких лбах ряды морщин.

И на моём челе отмечен
Мой долгий путь уже давно.
Ещё не ночь, а только вечер,
Уж солнца нет, а не темно.

                15.06.2001год.











                *   *   *

дай мне, жизнь, договорить
Все, что важным кажется,
От зари и до зари
Вволю покуражиться!

Не могу я не допеть
Песен, мною сложенных,
Не могу я умереть
С сердцем замороженным.

               
              *    *    *
Видно я любил не тех
И не так, как надо бы.
Не простится этот грех,
Не сиять мне радугой.

Но и это не беда:
Лучше быть изгнанником,
Чем остаться навсегда
У любви охранником.
         


         ТВОИ ГЛАЗА

В твои глаза гляжу и обмираю:
В их голубой лучистой глубине
Нет ни начала звонкости, ни края,
Успокоённости в них нет.


А жизнь твоя – не ягода-малина,
Хоть были вёсны, были соловьи.
Твоя судьба – что в бурном море льдина,
И не были бесконечны дни твои.

И до сих пор сюрпризы преподносит
Тебе судьба, не лучшее даря,
Но не разносит счастья на подносе,
А гадости и в праздники творят.

Твои глаза…Пусть свет не угасает –
Надежды свет – в них до последних дней.
Тот свет их полюбившего спасает
От боли и тоски, которых нет черней.



МНЕ ХОРОШО, КОГДА ТРЕВОЖНО

И с каждым днём, и с каждым часом
Моё пространство уже, уже.
Его окинуть можно глазом,
Уже моря в нём – просто лужи.

Уже не горы, а горушки,
Уже речонки, а не реки.
Уже не праздники – пирушки,
Где развлекаются калеки.

И сам я стал похож на гнома
В мечтах и мыслях оскуделых.
Я под замком держу их дома,
Подрезал крылья птицам белым.

И всё ж бывают дни такие,
Когда – как в юности, как прежде –
Мечты, как конники лихие,
Галопом мчатся за надеждой.

И всё мне кажется возможно,
И мир открыт до беспредела.
Мне хорошо, когда тревожно,
Мне хорошо, когда есть дело.

       
            НЕВЕЗУЧИЙ

Я с ранней юности в любви
Был, может, самым невезучим.
Меня – зови иль не зови –
Все обходил счастливый случай.

Чем я судьбе не угодил,
Что так со мной она сурова?
Порою, сам себе не мил
Бегу из – под родного крова

Искать тот тёмный уголок,
Где можно скрыться от соблазнов,
Где я – и лишь тень, а не игрок,
Где нет нужды и в масках разных.

Так и живу. Себе я сам
Во всём и бог, и утешитель,
Тянусь душою к небесам,
Её невольный потрошитель.





МЕНЯ ГОДА НЕ УКАЧАЛИ

Меня года не укачали.
Я так же на слово остёр,
Не поддаюсь тоске-печали,
На вид я крепок, как бобер.

Ещё легка моя походка.
Не лебедь я, но и не гусь.
Перед осанистой молодкой
Возьму да гоголем пройдусь.

Да при дневном при белом свете
Спою ей что - ни будь баском.
И та молодка не заметит,
Что вместо сердца – грусти ком.

И этот ком не рассосётся,
Он может только затвердеть.
Не так уж весело живётся,
Кто и в печали может петь.


         



   ГОРИТ СВЕЧА 

Горит последняя свеча
На вознесённом ввысь кресте,
Чуть освещая мой причал
На не отмеренной версте.

Горит свеча. Стекает воск.
Остановить процесс нельзя.
Моей судьбы скрипучий воз
К кресту ведёт моя стезя.

И всё рассчитано: в тот миг,
Как воз тот въедет на причал,
Не замечаемый людьми,
Сгорит дотла моя свеча.

И воцарится вечный мрак
В глазах, что излучали свет.
И скажет даже клятый враг:
-Нет человека – есть Поэт.


ПОЭТЫ ЖЁНАМ НЕ НУЖНЫ

Поэты жёнам не нужны.
Они в семье – как наказанье,
Хоть и умны они, нежны,
А жизнь их – самоистязанье.

Ты гений…для чужой жены,
А для соей – чудак беспутный,
Как на Руси говоруны
В пылу привязчивости нудной.

Обидна участь такова,
Но что поделаешь с судьбою:
В цене товар, а не слова,
Поэту ж надо быть собою.




            *    *   *


А можешь ты карандашем
Нарисовать мою улыбку,
Когда легко и хорошо,
Когда душа в томленье зыбком?
Когда о счастье говорить
Я горячо и долго буду,
Тебя одну боготворить
И не бояться пересудов?
А можешь ты забыть на миг
Нужду заботы и печали,
Чтоб я своей душой постиг,
Какая ты была вначале?
Я не художник, я поэт,
Я превращаю в краски слово,
И возникает дивный свет,
И все становится вдруг ново.
От слов красивых о тебе
И солнце светит по-другому,
И время не стремит свой бег,
Чтоб не пустел бездонный омут.
                25.04.2002 год.


МОЯ ДУША ТЕБЯ ПРОСТИТ

Тебе я ласково и нежно,
Бывало , руки целовал,
А страсти пыл в душе мятежной,
Как все влюблённые, скрывал.

И это длилось, длилось, длилось,
И вот уж я почти старик.
Вдруг в сердце что-то надломилось,
И не сдержал я боли крик.

И захотелось мне при встрече
Словами муки облегчить,
Сказать тебе, что я не вечен,
Но нету силы разлюбить.

Я попрошу тебя смиренно
Поцеловать хоть раз меня,
Пусть с неохотою надменной,
В душе саму себя кляня.

Холодных губ прикосновенье
Меня, быть может, отрезвит,
И в роковое то мгновенье
Моя душа тебя простит.
23.04.2002 год.



            ПЕЧАЛЬНЫЙ  ГНОМ

Я одинок…Живу средь близких,
Люблю их, что уж туту таить,
И у семейной доброй миски
Не стану слёз обиды лить.

Я одинок в своём, глубинном,
Душевном, главном, потайном.
То одиночество, как мину,
Ношу в себе, печальный гном.

Тебе, Поэзия, спасибо!
Пусть не достигну я вершин,
Но ты – моё святое иго
И вечный двигатель души.

              НА ГОРКЕ

Сижу я на тепленькой горке.
Никто не мешает. Покой.
А горка стоит на задворке,
Где властен навозный настой.

И хочется мне подитожить,
Что в жизни достиг, как жилось…
Мокрицы полезли по коже,
И брюки промокли насквозь.

Вот так и ведётся: захочешь
На мир посмотреть с высоты
И как-то не кстати подмочишь
То совесть свою, то…порты.


         

               *   *   *
Хочу забыть про суету,
Хочу своё лишь сердце слушать,
Твою увидев красоту,
Что осветила солнцем душу.
Опять я молод и хорош,
Из тела вон уходят хвори,
И будто слышу, как поёшь
Ты обо мне в небесном хоре.



В ТВОИХ ГЛАЗАХ НЕ ТАЮТ ЛЬДИНКИ

Считаю, глупый, я за счастье
С тобою рядом посидеть
Мне слаще всякого причастья
В твои глаза тайком глядеть.

Хочу с красивых плеч пылинки
Смахнуть платочком или сдуть…
В твоих глазах не тают льдинки.
Усталый взгляд тяжёл, как ртуть.       



ПОСЛЕДНЯЯ МИЛОСТЬ

Сердце в сладкой неволе.
Дома тихий уют,
А душевные боли
Ночью спать не дают.

То не дьявола козни,
Не губительный гром,
А любви моей поздней
Светозарный синдром.

Это счастье свалилось
Мне с высоких небес,
Как последняя милость,
Проявленье чудес.

В жизни старость – что вечер
С предзакатной грозой.
Посвети мне при встрече
Сожаленья слезой.






              БОЮСЬ ЛЮБВИ
 
Предчувствие души?
Иль подсознанья
Таинственный, но самый верный знак?
Жду от тебя любовного признанья,
А сам боюсь любви твоей, чудак.

Тут не греховность главная причина:
Простится грех, лишь каяться умей.
Ты молодая, ладная дивчина
И многих сверстниц чище и умней.

Но, может быть, я сам в своём обмане
Ищу надежды тёплый уголёк?
Иду – куда? – по самой острой грани.
Иду – зачем? Толкает острый Рок.

Ты побоишься, знаю, пересудов,
Не скажешь слов, что на сердце лежат.
И все равно я самый лучший буду
Из всех мужчин, что дружбой дорожат.


          ЧЕЛОВЕЧКИ

Коль нас внимательно послушать,
С пристрастьем вывернув слова,
То мы совсем не ценим душу,
В цене – инстинкт и голова.

Всё чаще в наших разговорах
Названья добытых вещей,
И нет причины для укора,
Что кто-то жаден, как Кащей.

Все так отладилось, притерлось,
Что быть иначе смысла не,
И не душа уже, а горло
Ценитель благ под звон монет.

Летят кудрявые словечки
В обнимку с ярким матюком.
И копошатся человечки,
Остервенев, в дерьме своём.

НОЧНАЯ ПРОГУЛКА

Кто-то месяца занозу
В твердь небесную воткнул
И Елшанку в синь мороза
Всю по маковку втянул.

Ни теней, ни звуков ясных.
В редких окнах теплит свет.
Сфетофор глазищем красным
В лоб упёрся: хода нет!

А куда идти – т, боже?
Постою да помолчу,
Подожду, пока не ожил
В сердце скептик и ворчун.

И не тянет для общенья
Ни к подруге, ни к дружкам.
В час такой ночного бденья
Сам похож я на божка.




Я МОГ С ПУТИ ОДНАЖДЫ СБИТЬСЯ

Святая старость – не вершина
Деяний мудрость ума…
О, как же молодость спешила,
Полуголодная сама!
Себя ругая ежечасно
За убаюканье и лень,
Одним желанием прекрасным
Я удлинял свой каждый день.
Работа, мука, жадный поиск, -
Туда, туда, где белый пик!
И все ж летел мой скорбный поезд
В ещё невидимый тупик.
Пришла пора: задор и силу
Как будто сдул сквозняком.
И вот он, мой тупик унылый,
Забитый весь порожняком.
В нём с трёх сторон стена глухая,
Над нею робкий слабый свет
Напоминает, затухая,
Что к прежним дням возврата нет.
Стерплю я всё, но не смирится
Моя душа с таким концом.
Я мог с пути однажды сбиться,
Но оказаться подлецом…
Скорей назад, туда, в раздолье,
Где можно сердце отогреть
И  в трудный час, не справясь с болью,
Хоть на распутье умереть.

МЫ ПОД СОБОЮ РУБИМ СУК

Устав однажды от всесилия,
Мы ужаснёмся сами вдруг,
Что красоту живую лилии
Храним лишь в имени подруг.

И взглянем проще и доверчивей
На всё земное с высоты,
На мир закрученный, заверченный,
Лишённый древней чистоты.

И станет страшно от сознанья,
Что это – дело наших рук.
Искать не надо оправдания:
Мы под собою рубим сук.

              БЕСЫ

Всюду бесы, бесы, бесы,
На земле и в небесах:
Самодуры и балбесы,
Чинодралы при усах,
При портфелях эксминистры,
Бородатые попы,
Рэкетиры, экстремисты,
Спекулянтики – клопы…
Той же самой масти бесы –
Без копыт и без хвостов, -
Защищают интересы
Рэкетиров и попов,
Эксминистров, экстремистов,
Спекулянтов и рвачей,
Гомосексуалистов,
Демократов-скандалистов,
И громил, и стукачей,
Тёмных мэров и префектов,
Президентов всех мастей…
Из потёмок смотрит некто
На разгул пустых страстей.
Растянула рот усмешка:
Мол, подкидывай пятак,
Загадав: орёл иль решка.
Прёт из ада дым и мрак.




РАЗОРВАННЫЙ МИР

Мы ныне надвое разорван,
На чёрно- белые куски.
Кто надрывает в спорах горло,
Кто в барах киснет от тоски,
Кто на расшатанных трибунах
Исходит горькою слезой,
Потом с толпой свирепых гуннов
Вершит на улицах разбой,
Кто шлёт проклятья россиянам,
Свалив свои грехи на них,
Кто, отупев в загулах пьяных,
Сидит в углу, и сир, и тих.
И почему-то все забыли
Совсем о русском мужике,
Что пашет, жнёт, молотит, пилит,
И у кого коса в руке.
Он не приучен к многословью,
И все же надо бы спросить:
А не его ли русской кровью
Хотят просторы оросить?
И не ему ль опять на плечи
Хотят взвалить тяжёлый груз?
Мол, ты самой судьбой отмечен
Ходить с ярмом, двужильный рус.
Ох, крикуны, пора б умерить
Хотя б чуть-чуть шакалью прыть.
Мужик привык на слово верить,
Не станет другу яму рыть.
Но если уж рукав засучит
Да плюнет яростно в ладонь,
То разнесёт ватагу сучью,
Что позабыла про супонь.




ОСТАНОВИТЕ БУРЮ.

Который год уж словоблудье
В державе нашей правит бал.
Остановите бурю, люди!
За ней грядёт девятый вал.

Довольно, зло не укрощая,
Друг другу вешать ярлыки!
Ошибок прошлых не прощая
Недолго в ход пустить штыки.

А что потом? Кровавых оргий
Непредсказуемый разгул?
Опять «вождей великих» торги:
Кто и когда кого надул?

Все беды в нашем безрассудстве.
Нельзя же вечно верить в ложь!
Из гроба вытащен Пилсудский:
Глядите, люди, вот ваш вождь!
Уже седлают постаменты
Бендер и Власовых дружки,
А коммунистов – в диссиденты?
В ГУЛАГИ и на Соловки?
Мечи политики скрестили,
И каждый метит прямо в лоб,
А наши недруги Россию
Хотят загнать живою в гроб.

                МАРТ

Я беру с рассветом книгу,
А не спеша иду к окну:
В какую новую интригу
Природа втянет вновь весну?

Известно всем, что март капризен,
И ветродуй, и снеговей,
И дождичком, бывает, сбрызнет,
И проморозит до костей.

Но накапризничав, такие
Нежданно вылудит деньки,
Что из-под снега, как живые,
На свет повылезут пеньки.

Такие выдаст перезвоны
Весенних дней-колоколов,
Все зимней выдумки препоны
Перетопив, переколов!

Лишь после этого поверишь,
Что к нам весна уже пришла,
Что март природы строгой двери
Открыл для света и тепла.