Не по щучьему веленью

                ВАСИЛИЙ МИШИН



               НЕ ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ


                СКАЗКИ      

                1995 год.

               
                Себе оставлю только честь,
                Ещё любовь ко всем живущим.
                В.Д. Мишин.


Есть у каждого истинно русского человека такая глубина чувствования, которая в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях помогает ему не только выстоять, но и воспарить над ними, чтобы оказаться ближе к живительному солнцу. Такая глубина составляет и сущность характера Василия Дмитриевича Мишина.
Ишемический инсульт, четыре инфаркта, клиническую смерть перенёс он – а вот летит над невзгодами, утверждая неординарной судьбой своей волевую устремлённость русского человека в жизни.
В этой книжке лишь малая часть написанного В.Д. Мишиным. Он пишет рассказы, повести, публицистические  заметки, фантастику, лирические стихи… В его столе лежит готовая к изданию рукопись книги о необъяснимых явлениях человеческой психики на примере из собственной жизни…Я говорю « к изданию», Но будет ли всё это издано? Когда русские коммерческие издательства заглянут за свою, русскую, «пазуху», где, честное слово», гораздо больше добра, чем в зарубежных мешках? Будем надеяться, что заглянут.
А пока…Пока В. Мишин вынужден издавать эту книгу за свой счёт, который ни в какой мере нельзя сравнивать со счетами 10% населения России.
И всё же эта книга может стать праздником для читателя, особенно русского читателя.
Две сказки и небольшая подборка лирических стихотворений. Всего-то! Но почитайте, удивитесь русской иронии, русскому простодушию, русскому языку, русскому мировоззрению. Используя отдельные мотивы русских народных сказок. В. Мишин привносит в них своё понимание жизни. Не по щучьему велению обретается счастье, а только своими руками. мысль – не новая, но по нынешним временам – даже смелая.
Ибо уж что-то слишком часто многие ими стали загребать. Обе сказки самостоятельные, но вторая из них – своеобразное продолжение первой. Мы встречаем в ней Емелю, уже умудрённого опытом жизни и любовью.
Лирические стихи – это откровение русской души. И этим сказано всё. Остальное, открыв книжку, вы прочитаете сами.

                М. Чернышев,
                Член Союза писателей России.


                1

                Сластолюбивых помыслов лучше
                гнушаться: они растлевают душу
                и оскверняют плоть.
                Изборник 1076г. 


В краю, где снегом белят
Зимой куски холстин,
В деревне жил Емеля,
Простой крестьянский сын.
Он ростом не обижен,
Покладист, но не трус,
Собой не то, что рыжий,
А просто очень рус.
Родню свою не помнил,
В сиротстве жил, при том
Средь деревенской ровни
СЛЫЛ парнем-простаком.
Такому  много- ль нужно?
Есть хлеб и квас, есть дом,
Что неказист снаружи,
Да всё как надо в нём.
Сарайчик под дерниной
Всего в Емелин рост,
Но в нём полно скотины:
Петух, козёл и пёс!
Хоть щи к обеду с мясом
Бывали не всегда,
Но только и для кваса
Всегда нудна вода.
А каково-то с печки
Зимой, в мороз шальной,
Бежать по снегу к речке
За чёртовой водой!
Конечно, было б дельней –
Колодец во дворе,
Да дом – то свой Емеля
Построил на горе.
И потому в метели,
И в слякоть, и в дожди,
Хотя бы раз в неделю,
А за водой иди…

Однажды, как обычно,
Пробивши лёд пешнёй,
Емелюшка привычно
Черпнул воды бадьёй
Глядит и не поймёт:          
В бадье большая щука
Зубастый скалит рот!
- Вы что же, ваша милость,
Не в гости ли ко мне?
Иль больно притомились
В речной-то глубине?
Не брат я щучьей знати,
Гостей не звал к себе,
А вот уха-то кстати
Сейчас в любой избе.
Но щука человечьим
Вдруг голосом ему;
-Пусти Емеля, в речку,
В уху мне ни к чему,
А я тебе в награду
Скажу один секрет,
И будешь ты, коль надо,
По-царски сыт, одет.
«По щучьему веленью,
По моему хотенью».-
Скажи ты про себя –
Всё будет для тебя.
-Ты говоришь загадкой,
Поверить мудрено,
Мечтать о жизни сладкой
Я перестал давно.
Зачем добра мне много?
Я сыт, обут, одет,
Иди ты щука, с богом,
Живи хоть тыщу лет.
Стоит, как столб Емеля,
Свой лоб вспотевший трёт:
А ну как в самом деле
Та хищница не врёт?
-По щучьему веленью,
По моему хотенью,
Иди бадья домой
Тропинкой снеговой!
И враз бадья простая
Как будто ожила-
И воду не плеская,
Сама домой пошла.
Бежит за ней Емеля,
Раскрыв счастливый рот:
-Вот заживу теперя!
Вот удивлю народ!

                2

                Око лукавого завистливо на хлеб чужой,
                Но скупо за своим столом.

                ИЗБОРНИК 1076г.

Деревня ведь не город,
В ней верят на слова,
И стала очень скоро
Ходить кругом молва:
«Емеля, парень дюжий,
Защитник неумех,
Живёт себе – не тужит,
Пьёт-ест получше всех.
Дрова из леса сани
Везут без лошадей.
Какой их леший тянет –
Загадка для людей.
Он Машеньке пригожей,
Простецкая душа,
Принёс из красной кожи
Сапожки. Без гроша!
Зайдёт к солдатским вдовам,
Хозяйство оглядит, -
И есть уж корм коровам,
Забор уже стоит.
Считай во всём приходе
Голодных не найдёшь.
Вот только благородий
Бросает что-то в дрожь»…

Про все эти затеи
Гудит во всю народ,
И это богатеям
Покоя не даёт.

О, доброта сердец людская!
Тех пожалей, того уважь,
Спроси: за что?
Он сам не знает,
Хоть то желанье – не кураж.
Умом и задним, и передним
Издревле крепок наш мужик,
Но он не мот, не привередник,
И не охочь до благ чужих.
И хоть надел ярмо на холку,
То воз до гроба повезёт,
Костя и бога втихомолку,
И всех чертей, и всех господ.
Так на Руси велось извечно.
Зато уж после смерти – в рай!
А тут Емеля, друг сердечный…
Земля иль небо выбирай!
Тут ешь от пуза, коль охота,
Носи новёхонький зипун.
Приспела лень – так не работай!
Чтоб на язык ему типун!
Да как же так: тебе все блага
От полушубка до порток,
А ты российский бедолага,
Сведя мозоли с рук и ног,
Лежи, поплёвывай со смаком
В сой тараканий потолок?
А русский хлебец, он, однако,
Хорош, когда от пота взмок
Твой, семи пядей, лоб упрямый,
Когда рубаху соль смолит,
Когда учтёшь его до грамма,
Когда душа о нём болит.
Хлеб дармовой, конечно, сладок,
Но он же лени верный друг!
А если так не будет слада
Со сворой лодырей - хапуг.
И потому, хоть нет отказа –
Емеля всё ж не кредитор –
В мужицком мире, как зараза,
Уже пошёл гулять раздор:
Тому с лихвою перепало,
Того Емеля обделил…
Чтоб всё учесть в большом и малом,
На то ничьих не хватит сил.
Порой благие устремленья,
Коль стал соседа, есть сосед.

                3

                Если хорошо человеку-
                В печали враги его.
                ИЗБОРНИК 1076 г.

Не каждый, но считает:
Без власти – жизнь не всласть.
И правит власть мирская
Да божья правит власть.
С амвона проклял скоро
Емелю поп Кирилл.
Народ с попом не споря,
Емелю не судил.
И потому Емеля
О боге так решил;
-Без бога жил доселе,-
По правде, вроде, жил, -
 Большой беды не будет
Без бога и теперь,
За правду не осудит,
Хоть верь в него, не верь.
Я богу не перечил,
А поп мне не указ…

                4
                Не бранись с власть имущим,
                Не то попадёшь к нему в руки.
                ИЗБОРНИК 1076г.

В субботний день под вечер,
В один и тот же час,
У речки в жаркой бане
Попариться любил,
Не думая о сане
Почтенный поп Кирилл.
И как-то раз неспешко
У бани в час такой
С ехидною усмешкой
Емеля шёл тропой.
В пару в блаженной муке,
Вживаясь в банный пыл,
Хрипел, стонал и хрюкал,
Рычал отец Кирилл.
-Смеётся или плачет,
Сам чёрт не разберёт.
Видать, последний начал,
Седьмой парной заход.
По щучьему веленью,
По моему хотенью
Напарь попа-то веник, так,
Чтоб покраснел он и обмяк,
Как в кипятке варёный рак, -
Сказал Емеля да и кружным
Путём пошёл в свою избу;
Во всяком деле глаз досужих
Всегда хватает на беду…

У бани шум и хохот,
Толпой валит народ.
Визжит, смеясь, Явдоха;
-Во батюшка даёт!
Ну и ревёт болезный!
Знать, в самый раж зашёл.
Парок, видать, полезный,
Раз духу хорош.
-Уйди, кума, подале:
не поп – мирской бугай,
-А пар-то, пар как валит!
Наддай, отец, наддай!
-Да он к парку привычный,
весь род у них такой…

А в бане рёвом бычьим
Ревел отец святой,
И вдруг из пара бесом –
Была уж, не была!
Метнулся поп, и к лесу
В чём мама родила.
Под свист, под визги веник,
Сгибаясь налету,
С размаха мыло пенит
Молотит срамоту,
Вгоняет шею в плечи,
Сечёт и зад, и пуп…
 И только лес да вечер
Помочь смогли попу…
                5
                Не дерут ременья вокруг гуменья.

                РУССКАЯ ПОСЛОВИЦА.
 
Попу справлять бы требу,
А туту смешки – как хвост:
Ведь каждый знал, что ребус
С поповской баней прост.
И вот уж богатеи
Кричат не всё село:
- Емелина затея –
Не божье ремесло!
-здесь без нечистой силы
Не обошлось никак, -
Мутил народ Ермила,
Угрюмый, как варнак, -
Коль будет так и дале,
Он всех передерёт…

А бедняки молчали:
Такой у нас народ.
Не робкий – да послушный,
Со сдобью – да сырой,
Готов доверить душу
Речистому порой.
Доколе разберется
Глядишь уже в сети,
И жди когда проснётся,
Чтоб нечисть всю смести.

Емеля судит трезво,
Обдуманно вполне;
«Не будет ли полезней
Свой дом оставить мне?
Пока бушуют страсти,
Но не дошло до зла,
Распоряжусь-ка властью,
Что щука мне дала»…
Хоть не по доброй воле, -
Готов Емеля в путь.
Сначала в город стольный
Решил он заглянуть.
А не было бы скучно,
Он так решил вопрос:
С ним будут неотлучно
Петух, козёл и пес,
Хоть сам в столице не был
Но слышал он не раз,
Что там дома до неба,
И слаще мёда квас.
А уж товаров разных!
Что хочешь, ешь и пей,
Как будто вечный праздник
У городских людей,
В богатстве прямо тонут
Купцы и проча знать…
Да и свою персону
Не грех бы показать.

               


              6
                Чёрт понёс, не подмазав колёс,
                Город стоит на болоте, ржи в нём
                Не молотят, а больше всё деревенских едят.
                РУССКИЕ ПОСЛОВИЦЫ.

Однажды в день воскресный
За городской стеной
Услышал чью-то песню
Суровый часовой;
-Хорошо мужику
На Руси живётца!
Наварю, напеку
Что душе захотца.

Мне не надо хором,
Не хочу нарядов,
Печка – конь,
Печка – дом,
Да и каша рядом.

Разъезжаю, где хочу,
Не кляну дорогу
И налогов не плачу
Ни царю, ни богу.

Хорошо мужику
На Руси живётца!
Ни посулам, ни кнуту
Он не поддаётца…

Такое невезенье!
Стучаться в город – зря:
Желудка несваренье
У батюшки – царя.
И точно знала стража:
 Чтоб нынче уцелеть,
Нельзя смеяться даже,
Не то что песни петь               
Да будь, смельчак, наказан:
Царёв приказ – закон!
Но тут ворота разом
Под колокольный звон
Раскрылись настежь,
В город
Въезжает печь сама!
Труба её в узорах,
Как в древних письменах,
Вот тут бы страже в дело:
Хватать, вязать и гнуть!
Да вдруг обмякло тело,
Рукой не шевельнуть.
На всю царёву роту
Напал какой-то страх,
При том ещё икота
До колик в животах.

А печь, как царский поезд,
Плывёт в толпе себе.
Поправив гордо пояс,
Емеля встал к трубе.
Козёл рога набычив,
Вперёд трусцой спешит,
Пёс по своей привычке
То лает, то рычит.
Петух, певец деревни,
Кричит; ку – ка – ре – ку!
Мол, кто ещё там дремлет
В постели на боку?
Качая колокольни,
Колокола поют,
Сбежался город стольный:
И стар, и мал – все тут!
Ну прямо день пасхальный,
Забыт приказ царёв,
И песен нет печальных,
Не слышно горьких слов,
Бурлит, кипит столица!
Исчез привычный страх,
Решительность на лицах
И силушка в руках.

И вот с таким кортежем
Емеля на печи,
Румяный сам и свежий,
Въезжает в Кремль.
Молчит
Царёв дворец. И стража –
Как вымерла кругом.
Замолкли галки даже
На липах над прудом.
Вот вышел царь с царицей,
Суров и грозен вид!
Не дай – то бог приснится!
Куда как сановит!
Гляди ты, как распёрло!
Не царь, а жиру ком.
Корми такое горло
Мужик своим горбом,
А царь возьми да рявкни
Емелюшке в лицо:
- Да что тут за малявка
Стоит перед крыльцом?!
Кто мой приказ нарушил,
Потеху разрешил?
И всей огромной тушей
К Емеле. – Ты смутил
Народ? Твоя помеха?
Схватить! Связать! Скрутить!

Емеля чуть отъехал:
Шутить – так уж шутить!
По щучьему веленью,
По моему хотенью,
Царь, поди – ка попляши
Для веселья, для души!

В царском теле как- то сразу
Появился странный зуд,
Будто весь он чем – то смазан,
Ноги сами в пляс несут!
Раскрасневшись, словно в бане,
Отдуваясь и сопя,
Царь в лихой пустился танец,
Половицами скрипя.
Он себе на удивленье,
Гнёт такие кренделя
 Что, пожалуй от рожденья
И не видела земля.
За царём пошли министры,
Побросав портфели прочь,
Семенят ногами быстро –
Уследить и то невмочь.
Повскакали с места няни.
Встали слуги в тесный ряд.
Повариха с кухни тянет
В круг весёлых поварят.
Пляшет весь дворец!
И даже,
Позабыв про бердыши,
От ворот дворцовых стража
Во дворец плясать спешит.
Позабыла важность сана:
Каждый занят сам собой.
Полковые барабаны
Сыплют дробью плясовой…

И хохочет дворник сивый:
- Видно, паря, ты шутник,
Сотворил такое диво;
Царь, а пляшет как мужик.
Под чужую дудку пляшет!
Да такого отродясь
Не видали в царстве нашем,
Чтоб тузы месили грязь.
Молодчина! Распотешил!
Ты царём нам был бы гож.
А Емеля:
- Ну их к лешим!
Дух тяжёлый у вельмож…

От дворца толпою к рынку
Православные спешат.
Дело славное в новинку.
К воле тянется душа.
Не по царскому указу,
А Емеля приказал
Для народа вскрыть лабазы,
Чтоб ел-пил и стар, и мал,
Пир не час, не два продлится,
Пусть потешится народ:
В первый раз вот итак столица
Без царя с царём живёт,
Но совсем не это важно,
Пусть ты ел хоть за троих,
Важно то, что понял каждый:
Сила – вот она! – в самих.



                7
                Когда его спросили, какой из скотов больше
                Вредит человеку, отвечал:
                «Из диких – клеветник, из домашних – льстец».
                ДИОГЕН.

Лишь под вечер средь веселья,
Незамеченный никем,
На печи своей Емеля
Тихо выехал к реке:
На лужайке у излуки
Отдохнуть решил, поспать,
Лоб смочил и вымыл руки,
Лег на печь, как на кровать.
На трубе петух, как флюгер,
Распустил по ветру хвост,
Так что виден всей округе
Шеи выгнутый вопрос.
У козла своя забота:
Пощипал траву, попил,
Мекнул жалобное что-то,
Опустив рога, застыл.
Только псу тут спать негоже:
Нос на лапы положил,
Для острастки шерсть взъерошил,
А глаза чуть – чуть смежил,
У Емели сон здоровый,
Беззаботный, крепкий сон,
Храп такой, что прочь коровы
Убежали за лесок.
Но и пса сморила дрёма,
Спит Емелин  закуток,
 Как в своей деревне, дома,
Потемнел совсем восток.
Вот и ночка наступила,
Зеленя росой смочив,
И храпит всё с прежней силой
Наш Емеля на печи…
Вдруг проснулся, смотрит смурно,
Ноют плечи и бока,
Разом тяжесть плеч сумбурных
Одолела мужика:
«Мне ли, неучу такому,
Всё по правде рассудить?
Мне б сейчас поближе к дому
Да и жить бы по простому,
По - мужичьи, правдой жить               
Вон она земля какая!
Сей, паши, расти и строй,
Да живи, нужды не зная,
Да люби, пока живой.
Вот дала мне щука силу, -
Можно чудо совершить, -
А о том, видать забыла:
Самому – то как мне жить?
Стольный город взбаламутил,
Ну а дальше что и как?
Царь народу руки скрутит,
На такое он мастак.
Но и то ведь: эта щука
Наделила неспроста
Колдовской меня наукой
Без чинов и без поста.
Власть любую силу сломит,
Лишь умей повелевать.
Мне ж не власть нужна, а домик,
Печка, хлеба кус, кровать,
Десятины три землицы,
Плуг, лошадка и жена,
Что с руками мастерицы,
Да родная сторона.
Посмотрю я на богатых, -
Непотребность, лоск да шик,
Я для них всегда лохматый,
Неотёсанный мужик.
Что мне барское именье?
Стоит только захотеть
И по щучьему веленью
Царством буду я владеть.
Будут слуги подхалимы
На руках меня носить,
А мужик неутомимый
Будет в поте хлеб растить.
И без щучьего веленья
Русь великая живёт.
Без крестьянского ж уменья.
Обнищает весь народ.
Я же взял себе обузу
Да такую…Сам не рад.
На плечах повисла грузом,
И дороги нет назад»…

Тут залаял пёс, метнулся
К бугорочку на лугу,
Взвизгнул, вроде бы споткнулся
О чего – то на бегу,
Заскулил, подёргал мордой,
Лёг на землю и молчок…
На траве, склонясь над торбой,
Весь в морщинках, как сморчок,
Старикашка примостился,
Сух, как корень, тощ и сед.
Наш Емеля удивился:
- Ты откуда это, дед?
Почему такой ты тощий,
Будто сорок дней не ел?
-Знамо дело не от тёщи.
Отдохнуть чуток присел.
Без нужды не ходит пёхом
Даже выродок – дурак.
А тебе, я вижу, плохо;
Не придёшь в себя никак.
-Да уж ты не от царя ли?
Говори – ка, кто таков?
Были тут уж проверяли
Крепость…собственных боков.
-Нет сынок, не соглядатай
Я царёв, не лиходей,
Был я тридцать лет солдатом,
Убивал, но не злодей,
Не пашу я и не сею,
Сам безродный, как пенёк
Ну а матушку - Расею
Тридцать лет с ружьём берег.
О тебе же мне поведал.
Деревенский твой сосед.
Ты ведь спас того соседа
 От больших житейских бед.
Ты кормил больных, да нищих,
Ты жалел солдатских вдов,
Но беда, она ведь рыщет
И в трущобах городов.
Видно сила колдовская
Покоряется тебе.
Ох, задача не простая
Супротивиться судьбе!
Ту неважно кто умнее,
Важно вовремя помочь,
А солдат, как я сумеет
Воду в ступе истолочь,
Со строптивостью поладить
И гордыню усмирить…
Не на тёщины оладьи
Я пришёл, не с горя ныть.
Ум солдатский саблей тёсан,
Юмор ношен на штыке,
Мне оставить чёрта с носом,
Что нарвать цветов букет.
О себе солдат не тужит.
И суди ты тут как хошь,
Но такой тебе и нужен,
Ты с таким не пропадёшь.
И в другом есть закавыка;
Средь пройдох и богачей
Нам вдвоём то горе мыкать
И сподручней и бойчей,
И выходит, нам с тобою
По одной тропе идти,
Что указана судьбою,
Как мозгами не крути.
-Двое, вдвое и потащат,
Два ума - уже совет;
Только больно ты лядащий,
Ненадёжный больно, дед.
-Кости есть и кожа тоже,
руки, ноги на местах
Не цени меня по роже,
Я на выдумки мастак.
-Не сердись, солдату рад я,
Я к такому всей душой.
Будем жить с тобой, как братья:
Старший ты, а я – меньшой.
Да и хватит нам про дело,
Ишь, кишки – то как урчат!
Каша, брат, давно упрела,
Ложки вон и те стучат.
Поедим, тогда обсудим,
Как нам дальше жить да быть.
Царь обиды не забудет,
Чай, готовит уж гробы…

Долго головы ломали
Наш Емеля да солдат,
Что им делать. Приустали
Старший брат и младший брат.
И припомнилось солдату,
Хоть и был на память слаб,
Что в реке сухонь, когда – то
Щука странная жила.
Раз в году, под самый вечер,
К той реке сходился люд
На мирской совет, на вече,
На народный правый суд.
И когда людские страсти
Разгорались, в нужный срок
Приплывала щука, в пасти
Золотой неся венок.
Яркий свет кругом лучился
От чудесного венка,
Будто вдруг пожар случился,
И горит огнём река.
Мужики стихали сразу,
Сбившись в кучу у воды:
Коль заходит ум за разум,
Жди на голову беды.
Плавниками, как руками,
Ношу странную свою
Положив на плоский камень,
Расплескав хвостом струю,
Поводя глазами косо,
Щука та всего лишь час
Отвечала на вопросы,
Не терпя цветистых фраз.
Эти мудрые беседы
Помогали каждый год
Отводить лихие беды,
Что исходят от господ,
От простого невезенья
И от всяких тайных сил,
Нужно жить без опасенья,
Коль в ладу со щукой был.
Видно, эта щука знала
Тайну, скрытую от нас
Раз другим совет давала,
Как им лучше жить сейчас
И чего им ждать на завтра,
День вчерашний оценив.
От себя добавит автор:
Тем совет, кто не ленив,


И друзья решили разом
Съездить к щуке на совет,
Благо путь им не заказан,
А преград для печки нет.


                8
                На хороший цветок и пчёлка летит.
                РУССКАЯ ПОСЛОВИЦА

По лесной дороге узкой
Едет печь, пыля дымком,
А за ней бегут впритруску
Пёс с не стриженным козлом.      
На печной спине слоновьей
Наш Емеля и солдат,
Бросив торбу в изголовье,
Разомлевшие лежат.
Хорошо им, словно в хате.
По душе печной то дух.
Над трубою, на ухвате
Свой дозор несёт петух.
Хорошо на русской печке!
Дальний путь туда ведёт,
Где в лесной студёной речке
Щука мудрая живёт.
Путь намеченный не мерян.
Тишь из пушки не пробьёшь.
Пусть в успехе ты уверен,
Но успех венцом хорош.

Сел солдат, ножонки свесил,
Заходил его кадык:
-Нет, солдат без доброй песни,
Молча, ездить не привык.
Подтяни, Емеля што ли,
Нам с тобой нельзя хандрить,
Да за вольность нашей воли,
Право, некого винить.
Для солдата, для солдата
Что война, что добрый мир:
Он за друга, как за брата,
В кабаке отдаст мундир.

Он попьёт и два мундира,
Только чести не продаст,
А в бою за командира
И за друга жизнь отдаст…

Слышат песню ту солдаты,
Слышат в поле мужики:
«Он за друга, как за брата,
зверю вышибет клыки»…
Песня души озарила
Светом дружества да так,
Что и вправду породнила
Двух российских бедолаг.
Всё что было сними, - было,
То, что будет – пополам…

Ночь, Луна глядит уныло.
Рык звериный тут и там,
Совы лешьими глазами
Прожигают темноту,
Ищут, где зайчонок замер, жизнь доверивши кусту.
Из чащобы бурелома
Колдовскую жуть несёт.
Печка едет невесома,
Не кидает, не трясёт,
На её кирпичной холке
Уместились впятером
Чтоб медведи или волки
Не устроили погром,
Порешил солдат с Емелей:
От царёвых слуг вдали,
Отдохнуть хотя б с неделю,
В тишине ничьей земли
Подкормиться, отоспаться
Безо всяких там забот;
Ум без сил телесных братцы
До добра не доведёт.

Мужики и сами вроде
Из породы мудрецов,
Но живёт ещё в народе
Вера наших праотцов,
Что заморский сахар слаще,
Что чужой совет верней,
Потому русич и тащит
В дом чужих учителей.
Ну а эта щука всё же
Уроженка русских вод
И, коль может, то поможет
И копейки не возьмёт,
А с Емелиной добычей
Щука схожа по всему.
Тут уж, как велит обычай,
Карты в руки лишь ему.

                9
                Брюха блинами не испортишь.
                Добр молодец, да есть в нём норовец.
                РУССКИЕ ПОСЛОВИЦЫ    

НА ПОЛЯНЕ ВОЗЛЕ РЕЧКИ,
Средь берёзовых стволов,
Дом стоит, а рядом печка,
А на печке рыболов.
Рыболов какой – то странный
Ни уды нет, ни лесы.
Рядом тазик деревянный
И  торговые весы,
Будто злой бедой гонимы,
Растопыривши усы,
Разжиревшие налимы
Сами лезут на весы,
А с весов ныряют в тазик,
А из тазика - в котёл,
Рыболов в благом экстазе:
Всё заране он учёл!

Вы узнали рыболова?
Да Емеля ж, он, наш друг!
А уха уже готова
Без хозяйских умных рук.
Пусть спокойно, без оглядки
Поедят друзья сейчас,
Ведь у них свои порядки,
И как раз обедний час,
Как и в жизни, в сказке тоже
Людям надо есть, дышать,
Потому – то и не гоже
Нам друзьям своим мешать.

После игр и мелкой ссоры
Попрыгун козёл да пес,
Да петух, точёны шпоры,
Улеглись в тени берёз,
Толка правда никакого
От таких друзей в пути,
Но судить не надо строго:
Как мозгами не крути,
А крестьянин, он – крестьянин,
Он без живности не тот,
Ноги с голоду протянет,
А хоть кошку заведёт.
Пусть Емелюшка работник
Не ахти – то там какой,
Всё ж не пахарь он и плотник,
Он держал не для приплода
Петуха и пса с козлом:
Хоть мужская всё порода,
Но без них и дом не дом.
С ними ты, коль нет заботы
О воде и о еде,
Избежишь тоски-сухоты
И не дашь согнуть беде.
Значит, брать друзей с собою
У Емели был резон,
Да при том не для разбоя
В глушь такую ехал он.
 
День и ночь герои наши
Без заботушки живут
И не сеют и не пашут,
А едят и сладко пьют.
Ни приказов, ни отказов,
Ни попов, ни царских слуг,
Не заходит ум за разум,
Никаких иных потуг.
Ни заботы ни опаски,
Что мешают нам жить порой,
Да того не в каждой сказке
Удостоится герой.
               
                10
                Широка дорожка Ерошке
                Передний заднему дорога.
                РУССКИЕ ПОСЛОВИЦЫ.

Пролетели три недели,
Как один счастливый день,
Пили – ели, что хотели,
Не Боясь, что сгубит лень
И солдат как по заказу
Посвежел, помолодел,
И по виду видно сразу:
Человек созрел для дел.

Вот однажды в час вечерний
Вышли к речке в пятером,
В небе – туча жженой черни,
Сотрясает землю гром.
Знал солдат6 в такую пору
Из холодной глубины
Выйдет щука. Будут скоро
Плавники её видны.
Тут и надобно всем вместе
Щучью милость – то спросить,
Как уйти от царской мести,
Где и как теперь им жить.
Снова гром  ударил рядом
Вот и щука,
-Я пришла.
Мне рассказывать не надо:
Знаю ваши я дела.
Я ждала вас терпеливо,
Наблюдала каждый шаг,
Колдовство ещё не диво,
Диво – добрая душа.
Присмотрись ко мне Емеля.
Аль и впрямь не узнаёшь?
Про тебя тут всяко мелют,
Ну а ты и, впрямь, хорош!
Только вижу, растерялся.
Власть людская –страшный груз!
Ну зачем с попом связался,
Сан святой завёл в конфуз?
Что царя плясать заставил, -
Ладно, Хоть  не к лицу.
Будет править царь как правил,
Стыд не страшен подлецу.
Нет, не стать тебе героем
Для народа ты – чудак,
Если силой колдовскою
Хочешь выделиться так.
Я – то думала, что сыто
Будешь жить, да поживать,
Лишь ценя своё корыто,
На других мол, наплевать,
Ты ж, я вижу, добрый слишком,
Всё что мог, другим дарил,
Даже старые лаптишки
На сапожки не сменил,
Ты , одним желая блага,
Не чинил другим разор,
Быть простым, нужна отвага,
Ну а бедность – не позор,
Колдовство не панацея
От житейских разных бед!
Если сам зерно не сеял,
То и хлеба в доме нет.
Русский – он не избалован,
Он к подачкам не привык
Жить стыдится на готовом
Русский жилистый мужик.
Вы ко мне пришли недаром,
Видно, поняли, друзья,
Что с таким моим подарком
Быть счастливыми нельзя.
Вы пока что, прямо скажем,
Превратили колдовство, -
Не от скуки, не от блажи, -
В баловство и озорство.
Ну и что с того? Ведь проку
Нет пока что ни на грош,
На Руси живут пороки,
Жив обман, жива и ложь,
Не по щучьему веленью –
По народному хотенью
Чудеса в миру творят, -
Так в народе говорят.
Колдовство не отбираю,
Только вас предупреждаю,
Чтоб добро творили сами
Вместе с добрыми друзьями.
А теперь тебе, Емеля,
И тебе лихой солдат,
Безо всякой канители
Ехать надобно назад.
Там, в народе ваши корни,
Там родная вам земля,
Что поит людей и кормит
Без спесивого рубля,
Только там себе найдёте
Всё, что надо для души,
Если мысли отпугнёте
Про обман и барыши.
Этим летом в вашем крае
Будет голод люд косить:
Хлеб на солнце выгорает,
Горе ходит по Руси.
Чем поможете вы люду,
Я за вас решать не буду,
Ну пока, прощайте, други…

Тут опять ударил гром,
Покатался по округе
И взорвался над холмом.
Где-то пробует жалейка
С песней птиц наладить связь,
А Емелина семейка
В путь обратный  собралась.

Не страшна сама дорога
И за тридевять земель,
Отнимает силы много
Сборов разных канитель.
Для Емели это просто.
В доброй печке весь секрет;
На кирпичный тёплый остов
Влезли все – и горя не.
Через гиблые болота,
Где сбивает с ног дремота,
Мчит героев наших печь,
Через реки и овраги,
Над домами деревень
Пролетают бедолаги
Без посадки третий день.
К ночи вновь прохладней стало,
Наконец-то вдоль реки
Потянулись сеновалы,
Старых вырубок пеньки,
Ну а дальше вдоль опушки –
Верный признак бедноты –
Порасправили  избушки
Крыш соломенных зонты.
Видно, печка не забыла,
Где родной её порог,
Прямо к дому подкатила,
Что от скуки изнемог,
Дом подпрыгнул, сильно ухнув,
Мол, без печки- то простыл
И оглох на оба уха, -
И собою печь накрыл,
Окна сразу потеплели,
Дым взметнулся над трубой…

Вскоре к домику Емели
Мужики пошли гурьбой.
Не за хлебом – за советом
Приходили земляки,
Развязав свои, при этом
Озорные языки.
Как ни трудно, как ни часто
Жить бывает мужику,
Но назвать себя бедняжкой
Не даёт он языку.
Хлеба вдоволь – песню грянет,
Хлеба мало – он ремень
На портках потуже стянет,
На печи оставит лень
И пойдёт опять работать,
Добывая хлеба кус,
Чтоб зимою без заботы
На печи крутить свой ус.
Он, мужик, как в бога, верит
В широту людской души
И привык всё в мире мерить
На мужицкий свой аршин.
Колдовство? Ну, да, бывает.
Ездит печка, пляшет дом…
Только хлеб свой добывает
Наш мужик своим горбом.

                11
                На обухе рожь молотит, а зерна не уронит.
                РУССКАЯ ПОСЛОВИЦА.

Помнят многие дороги, как по ним средь бела дня
Пролетали мимо дроги
Без вожжей и без коня.
А на них солдат в мундире,
Хоть мундир тот лыком шит,
Пот на лбу,
Как сок на сыре,
В дальний путь солдат спешит,
И Емеля тут – в рубахе,
Запоясанной ремнём,
На блестящей пряжке – бляхе
Солнца свет горит огнём,
Тот ремень дала им щука,
Чтобы даже в царстве зла
Никакая злыдень щука
Привязаться не смогла.
Он спасает от соблазна,
От навязчивых тревог,
От обмана, скуки, сглаза,
От еды, когда не впрок,
От людских людей спесивых,
Что берут с собой кистень,
Только он – не про ленивых,
С бляхой – пряжкою ремень.
Он для честных, работящих,
Кто не плачется от бед,
Кто печётся в жизни чаще
О других – не о себе.

Предсказанье щуки мудрой
О несчастиях сбылось,
Многим людям было худо,
Много бед терпеть пришлось,
Только беды те встречали
Не на тёпленькой печи,
Не в постели, не за чаем
Работяги – русичи,
Всем народом, вместе дружно,
Будто все – она родня,
Всё, что можно, всё, что нужно.
 Непогоду не кляня.
В сроки делали, старались
И не кланялись царю,
На себя лишь полагались,
Каждый в деле – не горюн.

И Емеля постарался
Щучьей мудростью пока
Сделать так, чтоб не остался
Люд работный без куска.
Не из тридевятьземелья,
А из ближних, сытых стран
Вез Емеля хлеб, не зелье,
Для селян и горожан.
Там где видели Емелю,
Голод люд уж не косил,
Дети там не сиротели,
Хлеба нищий не просил.
А куда не мог добраться
Наш Емеля в нужный срок,
Помогало людям братство,
Милосердье и добро.
Сколько жизней спас Емеля!
Как солдат ему помог!
Есть добро в хорошем деле,
А оно – всему итог.


               12
                Красно поле с рожью, а речь с ложью.
                Русская пословица.

Века над Русью пролетели,
Но не исчез Емелин род:
Живут Иваны да Емели,
Простой, обкатанный народ.
Не одному Емеле щука
Наказ на все дела дала,
Её житейская наука
На пользу общую пошла.
Бывало ладно и не ладно,
Хлебнуть и горюшка пришлось,
Но все врагом считали жадность,
Обман, насилье, спесь и злость,
Живут Иваны да Емели
По всей России, там и тут,
Последний кус с другими делят,
В обиду слабых не дают.
Нигде не прячется по хатам,
По закуткам радушья хмель.

Русь милосердием богата
И бескорыстием Емель.


                Сказка
                К ТЁЩЕ НА БЛИНЫ
                1

      Жил да был по божьей воле
      Царь Василий в оный год.
Сам собой был царь доволен,
А народ…
А что народ?
Сыпь ему небесну манну,
С неба лей ему вино
Среди дня иль утром рано –
Недоволен всё равно!
Так что всё обычно, в обще…
Царь, не ведая вины,
Отдохнуть решил – и тёще
Он поехал на блины.
А на властную царицу,
Слуг и верных воевод
Он оставил град-столицу,
Чтоб в узде держать народ.
У мужчин недолги сборы,
Будь крестьянин ты иль царь;
Сел в карету и – за город
Сквозь толпу народа шпарь!
В поле выехал под вечер,
Царь вскричал:
-Гони! Уважь!
Только видит вдруг навстречу
Мчится странный экипаж;
Не телега, не кибитка,
Не волшебный тарантас,
А огромная улитка,
На улитке – медный таз.
Та улитка на колёсах,
И быки в упряжке той.
А вокруг летают осы –
Целый рой!
Чтобы резвость не пропала
Осы жалили быков
Не куда бы там попало
А под хвост и меж рогов,
Ровно семь быков в упряжке.
Ну и упряжь, ну и вид!
В медном тазике, как в чашке
Тёща царская сидит.
Весу в ней пудов под сорок,
А в руках её ухват.
Кто с такой, затеет ссору,
Будет сам тому не рад!

Кони царские в испуге
Пред семицею быков
Оторвали все подпруги,
В придорожный прянув ров.
Ну а тёща, как захватом,
Лишних слов не говоря,
Подцепила, вмиг ухватом
Худосочного царя,
На улитку посадила,
У царя по холке дрожь.
-Встретить вот тебя решила:
Вдруг дороги не найдёшь.

И обратно колесница
Понеслась во весь опор.
И чем дальше от царицы,
Тем всё ближе – тёщин двор.
Вот он. Слезла великанша
К колеснице и к царю:
-Ты, зятёк, здесь не был раньше,
За приезд благодарю.
Я, конечно, только тёща
Богом данного царя
И живу вольней и проще,
Дух и тело не моря.
Все проныры, прощелыги,
И бродяги и скопцы,
Колдуны, воры барыги,-
Всякой масти молодцы, -
Под моим началом,
Вот народец золотой!
Так что с самого причала
Я в разладе с Добротой.
Но сегодня эта свора
Отдыхает…под замком:
Будет тёщино подворье
Безопасным уголком.
Можешь жить в моих хоромах,
Сколько надобно душе,
Чувствуй здесь себя, как дома,
Не боюсь чужих ушей.
Рядом пруд есть, лес и садик.
Отдыхай. В одном уважь:
Самого себя не ради,
На морской не езди пляж.
 
         
                2

У царя и царский норов.
Тут не важно, что плюгав.
Потому-то очень скоро,
От безделья устав,
Царь Василий втихомолку,
Лишь вздремнуть решился страж,
На запор закрыв светёлку
Убежал тайком на пляж.
Не успел зайти он в воду,
Как из ближнего леска,
Пять красавиц хороводом
Вышли косы расплескав.
Ошалевши, от восторга,
Позабыв про царский чин,
За усы себя подёргав,
Царь к девицам подскочил,
Повелел он тем красавам,
С виду строг, неумолим,
В дом идти да видит: справа
Человек подходит к ним,
Словно брат лесному дубу:
Крепок, кряжист и велик,
Тотчас царь забыл про грубость,
Как-то съёжился и сник.
Оттолкнув царя ладонью
От испуганных сестёр,
Человек сказал:
- не тронь их!
Больно ты, видать, шустёр,
Хоть на вид хилой, да тощий:
Ни работник, ни едок
Возвращайся лучше к тёще
На блины, да на медок.
Мы народ во всём правдивый,
Работящий мы народ.
Ладить нам с людьми не диво,
Но не любим разный сброд.
Наша вольность не по нраву
Тёще царской то пришлась:
Всякой нечисти ораву
Натравлять на нас взялась.
Захотелось ей бездушной,
Чёрным зельем опоить
Нас, чтоб были ей послушны
Все красавицы мои.
А у них и так ведь горе:
Утонули мать с отцом,
Стало им могилой море,
Стал сиротским отчий дом,
Я и сам обижен долей;
Столько лет в чужом краю
Я на воле, как в неволе,
Мыкал долюшку свою.
А пришёл я издалека,
Путь был труден и не скор…
Дружба с лаской сердце лечат…
Как отец я для сестёр…

Что царю любовь, да нежность?
У царя – иная стать:
У него тот друг, кто грешен:
Легче в упряже держать.
У него хорош – кто гаже…
Про себя решил царёк
Взять сестричек под замок, только мысль свою не кажет.
Вслух же молвил царь Василий
Рыбаку слова не те:-
-Покоряюсь я не силе,
А девичьей красоте.
Нет во мне ни капли злости.
Вижу сам:
Попал впросак.
Приезжай – ка лучше в гости
Во дворец ко мне рыбак.
И сестрицы пусть под вечер
Во дворец приедут мой.
Я сестриц с почётом встречу
Со царицею самой.

Что тут мог рыбак ответить?
Пусть урод, но царь, есть царь.
Ясно всем: коль царь заметит,
В грязь лицом уж не ударь.
Но и верить в царску ласку –
Самому залезть в капкан
Вежлив будь да знай опаску,
Разгадать, стремясь обман.


Удалился не помешкав,
Царь, любитель красоты,
А рыбак сказал с усмешкой;
-На словах- то добрый ты…
                3

В день назначенный к столице
Из больших и малых стран,
Кто верхом, кто в колеснице,
Господа спешат с утра.
И дворяне, и бароны,
Принцы, рыцари в броне
Налетели, как вороны,
Зоб набить в чужой стране.
Из заморья едут гости,
Бессердечностью кичась,
Теща, вся, зайдясь от злости,
Тоже в гости собралась
Да, подумавши, схитрила:
Восьмерых покорных слуг
В лошадей преобразила
Получился славный цуг!
Эти поездом сестричек
Было велено везти,
Соблюдя страны обычай,
Всех пугая на пути.

Не к обычному обеду,
А на праздник пять сестёр
В колеснице в город едут
Мимо леса, мимо гор,
Мимо малых деревенек,
Коих возраст лет пятьсот,
Где с завалин и ступенек
Их приветствует народ.
Вдруг дорога запетляла
Средь деревьев и камней,
Запетляла – завиляла.
Сразу сделалось темней.
Вот и встала колесница,
Кони взмыленные ржут.
Впереди туман клубится,
Позади – тумана жуть.
Нет дороги, нет прохода
Ни назад и не в перёд,
Злая сила иль природа
Ходу сёстрам не даёт?


Тут из каменной ловушки,
Из каких-то тайных нор
Выползает пять старушек,
Начинают разговор;
-Так и так, сестрёнки репки,
Царь велел намедни нам
Вас связать верёвкой крепкой
По рукам и по ногам
И в глубокую темницу
Посадить от всяких глаз,
Чтоб ни тёща, ни царица
Не проведали про вас,
Вот такой нам дан приказ.
Колдовское наше дело – делать людям пакость, зло.
Только нам всё надоело.
Вам же значит повезло.
Видим мы, что зло творится
В этом царстве день и ночь,
Захотелось нам, сестрицы,
Вам в нелёгкий час помочь.
Царь наложницами мыслит
В одночасье сделать вас.
Ишь, вилок капустный кислый,
А туда же! и у нас
Появилась вдруг идея,
Как росиночка с куста,
Тёща царска – Пелагея
Ох! Уж больно непроста!
Вам секрет такой откроем;
Хоть в Палаге много зла,
Не всегда она такою
Неуживчивой была.
Знаем, истинной красавой
Родилась она на свет,
Как пройдёт, бывало,- травы
Изумруд бросают вслед.
А родители – а родители – богаты
Норовили в окна влезть,
Все бы стало, как хотели,
Да лукав у жизни зрак.
Парень жил в селе – Емеля.
Работящий был батрак.
Да при том волшебным словом
Тот Емелюшка владел,
Этим словом был готов он
Натворить немало дел.
Мог ходить заставить ведра,
Мог плясать заставить печь,
Совершить мог что угодно,
Но не выгоду извлечь.
Кто-то, может быть, в угаре
Не расстался б со словцом,
Но Емеля – умный парень-
Не родился подлецом.
Жить чужим трудом не стал он;
Честью честь негоже крыть.
Волшебство своё оставил,
Знал, что жить – добро творить.
Вот его то грусть развея,
От людей не пряча взор,
Полюбила Пелагея,
Всем родным наперекор,
Да недолгим было счастье.
Про любовь узнал отец,
Запер дочку в одночасье,
Дверь забыл и снёс крылец.
И жила Палаша в горе,
Дочь растила без отца.
Дом её стоял на взгорье
Без дверей и без крыльца.
А Емелюшку в солдаты
Увела тогда тропа.
Так и сгинул он куда-то:
Все считали, что пропал.
Мы вчера перед рассветом
Увидали, словно сон:
Ваш седой наставник – это
Тот Емеля! Это – он!

Так и ахнули сестрицы,
Вот уж точно – чудеса!
И у каждой на ресницах
Вдруг забрезжила слеза.




Тут из каменной ловушки,
Из каких то тайных нор
Выползают пять старушек,
Начинают разговор;
-Так и так, сестрёнки репки,
Царь велел намедни нам
Вас связать верёвкой крепкой
По рукам и по ногам
И в глубокую темницу
Посадить от всяких глаз,
Чтоб ни тёща, ни царица
Не проведали про вас.
Вот такой нам дан приказ.
Колдовское наше дело-
Делать людям пакость, зло,
Только нам все надоело.
Вам же, значит, повезло.
Видим мы, что зло творится
В этом царстве день и ночь.
Захотелось нам, сестрицы,
Вам в нелёгкий час помочь.
Царь наложницами мыслит
В одночасье сделать вас.
Ишь, вилок капустный кислый,
А туда же! И у нас
Появилась вдруг идея,
Как росиночка с куста.
Тёща царска – Пелагея
Ох, уж больно непроста!
Вам секрет такой откроем:
Хоть в Палаге много зла,
Не всегда она такою
Неуживчивой была.
Знаем, истинной красавой
Родилась она на свет.
Как пройдёт, бывало, - травы
Изумруд бросают вслед.
А родители – богаты,
Сундуков и слуг не счесть.
Скатным жемчугом закаты
Норовили в окна влезть.
Всё бы стало, как хотели,
Да лукав у жизни зрак.
Парень жил в селе – Емеля.
Работящий был батрак.
Да при том волшебным словом
Тот Емелюшка владел,
Этим, словом был готов он
Натворить немало дел.
Мог ходить заставить вёдра,
Мог плясать заставить печь,
Совершить мог что угодно,
Но не выгоду извлечь.
Кто – то, может быть, в угаре
Не расстался б со словцом,
Но Емеля – умный парень –
Не родился подлецом.
Жить чужим трудом не стал он;
Честью честь негоже крыть.
Волшебство свое оставил,
Знал, что жить – добро творить.
Вот его – то, грусть развея,
От людей не пряча взор,
Полюбила Пелагея,
Всем родным наперекор.
Да недолгим было счастье.
Про любовь узнал отец.
Запер дочку в одночасье,
Дверь забил и снёс крылец.
И жила Палаша в горе,
Дочь растила без отца.
Дом её стоял на взгорье
Без дверей и без крыльца.
А Емелюшку в солдаты
Увела тогда тропа.
Так и сгинул он куда – то
Все считали, что пропал.
Мы вчера перед рассветом
Увидали словно сон;
Ваш седой наставник – это
Тот Емеля! Это – он!

Так и ахнули сестрицы.
Вот уж точно – чудеса!
И у каждой на ресницах
Вдруг забрезжила слеза.

А старушки, словно клушки.
Под вязанье слов и фраз
Продолжали – только слушай!-
Свой диковинный рассказ:
-Стала дочь её девицей
Да красавицей такой!
И назвал её царицей
Царь осеннею порой.
Пелагея тосковала.
В сердце – злость.
В душе – разлад.
И частенько, как бывало,
Уходила в лес иль в сад.
Раз на маленькой полянке
Заблудилась. Вот те раз!
Пни вокруг её, поганки
Собрались, как на показ.
Сесть хотела, оглядеться,
Вспомнить, как сюда пришла
Никуда тебе не деться,
Что искала, то нашла, -
Чей – то голос шепелявый
Прямо на ухо шепнул.
Корневищем пень трухлявый
Пелагею в бок толкнул.
Пелагея не сробела:
-Кто тут главный? Выходи!

Коль в разладе дух и тело,
То напастей всяких жди.
Вдруг увидела на кочке старичка Боровичка,
С бородёнкой, в колпачёчке,
Куцый, гнутый и в очках.
 
-Чую, душу душит злоба,
Загубить, готова всех.
Что ж, красавица, попробуй
Испытать, что значит грех!

После этих слов негромких
Пелагею повело.
Голос хриплым стал и ломким.
Закипело в сердце зло;
-Вот так чудо: не хочу я
никаких других утех,
Сатанинским нюхом чую:
Зло творить – совсем не грех.
Ни тоски в душе, ни боли,
Будто только родилась.
-Что же, бес тобой доволен, -
Дед лесной сказал, смеясь -
Злость ко всем живущим людям
Душу всю твою сожгла,
И тебе не стыдно будет
За поганые дела.
И теперь с тобою рядом
Будет нечисть день и ночь
В ступе воду, если надо,
Для одной тебя толочь.
Чёрт красавцем не бывает.
Чем же чёрта лучше ты?
 На твоём лице растает
След от прежней красоты.
Не знакомо тем унынье,
Кто вершит неправый суд.
Будешь весом ты отныне
Ровным, ровно в сорок пуд.
Но не вечно ты такою,
Будешь тяжкий крест нести.
Жизнь течёт одной рекою,
Надо всем уметь грести.
Встреча с милым состоится.
Ты увидишь старика.
Надо вам водой умыться
Из живого родника,
Где в саду вы дочь зачали,
Где любовь в сердцах зажглась.
Пропадут твои печали,
Колдовская рухнет власть…

-Всё усвоили, сестрицы?
Мы Емеле не враги,
Нам одним заветом жить бы:
Если можешь – помоги!
Мы, сестрицы вам поможем,
Мы не станем вас вязать.
Знаем, милые, не гоже
Злом на ласку отвечать.
А ещё мы вот что скажем:
На пиру среди гостей
Будут пятеро отважных
Наших умниц - сыновей.
Вам они помогут тоже.
Мы просили их о том…
А царю не верьте всё же:
У него душа с душком,
А теперь – вперёд смелее:
Путь – любым делам венец.
На пиру вас ждёт Емеля -
Ваш наставник и отец.
Вы храните тайну строго,
Подождите открывать:
Всё идёт своей дорогой-
Неча сказку обгонять.
Кони в небо, словно птицы,
Гривы ветром распуша,
Взмыли вместе с колесницей,
Путь, на царский двор держа.

                4

Царский пир уже в разгаре,
Всюду музыка гремит,
Распотешились бояре,
Да и царь не лыком шит.
Принимать гостей затеял
Царь с царицею своей
По совету Пелагеи,
Отмечая юбилей
Бесконечной царской власти,
В заколдованном саду,
На столах, расставив сласти,
Вина, пряники в меду.
Сад тот будто настоящий:
И деревья, и пруды,
Холодок кустов манящий,
И прохлада от воды.
Лишь одно гостей смутило;
Как там солнце не играй,
Лето к осени катило,
А в саду – цветущий рай.
Сливы, яблони и вишни
Так восторженно цвели,
Что их цвет казался лишним
Для натруженной земли…

На столах горой закуски,
Сколько хочешь, ешь и пей,
Будь ты немец или русский,
Англичанин иль еврей.
Сыплют щедро чаевые
Гости слугам, пряча злость.
Может быть, сюда впервые
Столько знати собралось.
Громкий говор. Смех. Остроты.
Тем – поклон. Тому – кивок.
Знают здесь, откуда, кто ты,
И какой в тебе порок.
По каким – то тайным данным
Знают маменьки невест,
Кто приехал за приданым,
Из каких краёв и мест.
В общем, публика что надо,
Блеск богатства. Чванство. Шик.
Солнца свет. Цветенье сада
Всё для тела и души.


Царь с царицею и тёщей
Тоже здесь среди гостей.
Он давно, свой носик морща,
Ждёт от верных слуг вестей,
Что, исполнив приказанье,
Посадили под запор,
Проявив своё старанье,
Пятерых красав сестёр.
Пелагея нынче тоже
Весть от ведьм своих ждала.
Только совесть все же гложет
За негодные дела.
В зыбкой памяти воскресли
Позабытые слова
Старичка…
А, вдруг?.. А, если?..
Ох, лихая голова!

День уж к вечеру клонился.
Нету силы пить, и есть.
Пар над прудом заклубился.
Знать гостям пора бы честь.
Только видят вдруг: под аркой,
Что стоит у входа в сад,
В дорогой одежде яркой
Пять красавиц встали в ряд.
Подлый царь, не дрогнув бровью,
Закричал:
-Не кончен бал!
Пейте, ешьте на здоровье!
В круг, за мной, кто не устал!
 Громче музыка! Дорогу
Чуду царства моего!
Сам же думает с тревогой:
«Непонятно ничего.
Как смогли они явиться?
Кто нарушил мой приказ?
Ну, уж нет, теперь девицам
Не уйти на этот раз».

Пелагее от испуга
Всё привиделось иным:
Уж не гости – толпы пугал
Ей на празднике видны
Ишь ты – жалкие как гномы,
Все кривляются, юлят…
Только вдруг старик огромный
Глянул грустно – взгляд на взгляд.
Уж не тот ли издалёка?
Про него судачит свет,
Что у моря одиноко
Прожил он немало лет.
Смотрит, смотрит Пелагея,
Не уймёт волненья рук…
А на сердце посветлее
Отчего – то стало вдруг.
И тоска в душе проснулась.
И с чего бы это так?
И куда ни обернулась,
Всё ей видится рыбак.
Вдруг на ум пришла догадка:
Неужели это Он?
Сразу сердцу стало сладко,
Словно сладкий снится сон.
«Увези сестёр скорее,
С ними вместе рыбака:
Царь недоброе затеял,
Да и время есть пока,-
Словно кто – то шепчет в ухо. -
Пелагеюшка не жди!»
И заныло у старухи
Сердце старое в груди.

А сестёр поили мёдом,
Наливали им вина.
Хитрый царь пред всем народом
С ними пышки уминал.
Подносили разну пряность
Прямо с царского стола.
У завистливых дворянок
Щёки лопались со зла.
Но сестрицы подозвали
Пятерых богатырей
И тихонько передали
Им привет от матерей,
Тесным кругом рядом встали
У стола богатыри,
Никого не подпускали –
Как от сглаза берегли.
Сердце злого не подскажет.
Пелагея тут как тут;
-Прока нет от царской бражи -
У крылечка кони ждут.
До чего ж лихая тройка!
Громче грома стук копыт.
Тех коней вожжами тронь-ка-
Тройка птицей полетит!
Эта тройка вас крылато
В дом мой мигом донесёт…
Я пред вами виновата
И прошу простить за всё.
Я останусь с молодцами
Здесь погоню удержать.
Утром встретимся мы с вами:
Есть о чём потолковать.

Царь опомнился да поздно.
Нет сестёр. И след простыл.
Он, как туча, смотрит грозно:
Понял, кто перехитрил.
Тут и гости осовели:
Кто зевал, кто сидя спал…
Разом ветры налетели,
И с деревьев цвет опал.
Листья сразу пожелтели.
С речки лебеди снялись
И куда то улетели,
Скрыла их ночная высь.
Как метлою кто – то вымел
Опустевший царский сад.
Тихо стало. Точно вымер
Царский дом и стольный град.
Крыл закат багряным лаком
Вырез крыш, как зубья пил
Одинокая собака
Скучно выла на цепи.
   

                5

К дому кони вмиг домчали
Рыбака и с ним  - сестёр.
Только что – вид печален;
Тихий сад, с колодцем двор.
Недалёко деревушка
Разошлась по берегам,
С колоколенкой церквушка
В речку смотрится, строга.
Рыбака взяло волненье:
До чего ж знакомый дом!
Ведь не сон и не виденье?
А колодец под грибком?
А заросшая тропинка?
Вот родник. Оврага срез.
В тот родник звезда как льдинка,
Ночью падала с небес…
Да не может быть такого!
Тёща царская и вдруг…
Есть чудес на свете много,
Но чтоб враг и он же друг?

    Сестры милые по саду,
Как по лугу, разбрелись,
Тишине и звёздам рады.
Да откуда не возьмись,
Слуги царские, свирепы,
Окружили дом и сад
И скрутили сестрам крепко
Белы рученьки назад.
Хитрость силу одолела:
Весь изранен был рыбак,
Да какой рыбак – Емеля.
Ишь, что сделал подлый враг!
И Емелю тащат в горы,
Чтобы сбросит со скалы
С той крутой скалы, с которой
Поднимаются орлы.
Увезли сестричек кротких
До темницы потайной,
Где железные ворота
Под охраною тройной

Утром поезд Пелагеи 
Прибыл к дому, грохоча…
Словно вымерли аллеи,
 Где рыбак? Где смех сестёр?
А в груди такое чувство,
Будто тащат на костёр.
Тошно стало Пелагее,
Как когда-то, в первый раз:
Это что же, в самом деле?
Сколько ж горя про запас?!
-Где же ты теперь, Емеля?
Без тебя мне жить – не жить. -
Страшно стало Пелагее.-
Надо мне к нему спешить.

Снова вспомнилось былое:
Лопотание родника…
Под Луной их только двое…
Парня добрая рука…

-Ох, скорее! Но одна-то?
Можно ль добрые дела
Делать с нечестью кудлатой?
А кого б с собой взяла?
Позову-ка я отважных
Пятерых богатырей…

Лишь подумала – и каждый
Оказался перед ней
И не ведала откуда.
Знать, настала для добра,
И для счастья, и для чуда
Долгожданная пора.
Ну а если так – в погоню
За врагами, за судьбой…
И опять помчались кони,
Позадрав  хвосты трубой.

Слуги царские верёвкой
Затянув – к руке рука –
С торопливою сноровкой,
С криком гнали рыбака.
Хоть Емеля не был слабым –
Сила силе поддалась,
И шагал он по ухабам,
И месил ногами грязь.
-Эх, сейчас бы снова – щучьи,
Те, волшебные слова!
Нет, другому я обучен.
Сам попробую сперва,-
Сколько мог, напряг он руки –
И верёвка поползла.
Руки крепкие – не крюки,
Особливо против зла.
И пошёл Емеля свору
Как траву косой косить,
Так что сразу впору
Руки- ноги уносить.
Тут как раз и Пелагея,
С нею пять богатырей,
Кто честнее, - тот сильнее.
Тот отважней, кто – добрей!
Разметали вражью стаю,
 Словно тучу воронья.
Воля – волюшка святая,
Нынче власть пришла твоя!
 
Но Емеля обессилел
От глубоких тяжких ран,
И упал он, руки – крылья
Разметав по сторонам.
-Это ж он! Да Боже святый!
Он, Емеля мой лежит!
Поднимай его, ребята!
К роднику… Он должен жить!
К роднику его приводят,
На муравушку кладут
Под кудрявою березой
И на раны воду льют.
Пелагея наклонилась
То же сразу к роднику,
Наклонилась и умылась-
Струйки весело текут.
Вот и кончилось заклятье –
Видно, впрямь добро не спит;
Молодая, в синем платье –
Та Палашенька стоит.
С ней её Емеля рядом.
Словно не было беды.
Принесла сердцам их радость
Горсть серебряной воды.
Вот оно – желанье воли!
И Емеля удивлён:
Наяву иль снится, что ли?
Сад. Родник. Берёза. Клён…
И она, - кого любил он…
И всё прошлое опять
Сердце будто опалило:
Раскрутились годы вспять…
Им бы радоваться вместе,
Да какая радость тут:
Где сестрички? Где невесты?
Их, какие беды ждут?
Где искать их в чистом поле?
Иль в плену сырых темниц?
Кто увёз в тюрьму – неволю
Милых ласковых сестриц?

                -Эй, орлы, где дочек прячут?
- Полетайте по стране.
Где они, бедняжки плачут.
Поскорей скажите мне.
И сейчас же
К самой туче
Взмыла стая сильных птиц:
С высоты им видно лучше,
Нет для них преград – границ.
И увидели темницу.
На двери большой замок.
Горько плачут там сестрицы.
Горек горя голосок.
Но туда долга дорога:
Хоть поспеть бы до зари.
Пусть в сердца зашла тревога,
Но спешат богатыри.
Пелагея и Емеля
Мчат за ними следом в след.
Распускаются деревья:
Светлым людям – ясный свет.

Как все было, в самом деле, -
Только сказка говорит.
Но со стражей две недели
Бился, дух, скрепив, Емеля
Рядом с ним богатыри.
Победили, отворили
Двери тяжкие темниц,
А навстречу им – как крылья –
Руки белые сестриц.
Все, как есть: чем жили-были,
Кто есть кто,
Кто друг, кто враг
Рассказали, рассудили…
Это ведь и в жизни так!


Тут нам сказку и кончать бы.
Всё, как надо, обошлось.
Отгуляют сёстры свадьбы,
Как уж исстари велось.
Но нельзя никак оставить
Безнаказанным царя.
Он, как прежде,
Царством правит,
Непотребное творя.
Он ни с кем не хочет ладу,
Всех придирками извёл,
Пьёт вино – так доупаду,
Как напьётся – так под стол.
Всполошились и бояре:
Надо что-то делать с ним.
Этак царство пораздарит
Собутыльникам своим…
Но однажды царь с похмелья
Протрезвиться в лес пришёл,
Видит вдруг: сидит под елью
Дед дремучий.
-Хорошо,
Что пришёл ты, царь Василий,
Сам ко мне, Боровичку.
Вижу, вижу: не по силе
Править царством старичку.
Ты вчера ещё не грозен,
Ан с сестрицами-то влип,
Стал ты сущею занозой
В теле матушки-Земли
Кто ж занозу в теле носит?
Вон её! и весь секрет.
И занозы нет в вопросе,
И вопроса тоже нет.
Задрожал Василий в страхе:
Понял истины намёк.
Не успел Василий ахнуть –
Превратился в миг в пенёк.
Чёрный, высохший, корявый,
Даже нечисть обойдёт.
Так и кончил жизнь без славы
Царь Василий в оный год.
Молодая же царица
Слёз по мужу не лила,
Стала в дальней жить станице,
Мужа трезвого нашла.

               

                6

Стал Емеля править царством –
Русский праведный мужик,
Кто и властью, и богатством
Никогда не дорожит.
И к лицу любовь да сила
Вот такому мужику,
Он и матушку – Россию
Не отдаст на слом врагу,
Он хранит её святыни
И обычай русский чтит.
Да вечны её твердыни!
Русь стояла и стоит!…
День пришёл – и честь по чести –
Пелагея во дворце
Ждёт гостей с Емелей вместе
На дубовом на крыльце.
Вот они идут их храма,
Где венчание велось:
Пять невест, которым равных
В целом мире не нашлось.
Женихи в кафтанах синих,
Цвета вишен кушаки…


Широка моя Россия,
Души русских широки!
Хороша! Такого слова
Даже в сказке не найдёшь
Описать её дубравы
И поля, где зреет рожь,
Где рассветы нежность-ласку
Пьют с девичьего лица,
Где одно, стучат сердца…

Сказка кончилась.
Конечно,
Быть в конце мораль должна:
Нет сильнее сил сердечных,
Для любви любовь нужна.
И, наверно, не напрасно
Мы напомнить вам должны,
Что порою все ж опасно
Ездить к тещё на блины.

                СТИХИ


                *   *    *
Мы – племя самых молчаливых,
Но всё ж, видать, придётся нам
С нашестов стаскивать крикливых:
Пора дать волю молчунам!
Пускай юродивым поэтам
Оставят пышные венки,
В тревожный час перед рассветом,
Мы молчуны и чудаки,
Споём единым грозным хором
Про русичей старинный сказ:
-Есть в пороховницах наших порох!
Крепка рука и точен глаз!


                РОДИНА

Я живу в обычном мире
Средне - русской полосы,
Где в траве, как сок на сыре,
Зреют высверки росы,
Где в безветрие ходули
Пыльных вихрей высоки,
Где поля насквозь продули
Гулевые скозняки,
Где на каждом перекрестке
И у каждого села
Белый свет струят берёзки
В зыбком мареве тепла,
Утром вьётся дым хвостом.
Где за старой городьбою
Спит мой предок под крестом.



                НАКАЗ

Живой воды колодец
На островах искать
Выводит сотни лодий
Больная Русь опять.
Сынам российским рослым,
С бесстрашием в глазах,
Она вручила весла,
Прощаясь, наказав:
-Сыны мои, плывите,
Плывите день и ночь,
Колодец тот найдите,
Чтоб матери помочь.
Вы – россы, россияне!
Так помните о том:
Коль Мать здоровой станет,
То крепким будет дом.

РЕЧКИ РОССИИ

Где в каждом местечке,
Север будь иль юг,
Есть такие речки,
Как в моём краю?
Дело не в названье,
Главное не тут.
Я про их старнье
И про красоту.
Я по их сноровку,
Про весёлый нрав.
Как струятся ловко
Средь кусов и трав!
Как текут игриво
Средь родных полей
Маленькие дива
Родины моей!
Не у них ли русский,
Пахарь и герой,
Взял для светлой грусти
Песенный настрой?
И сквозь смуты, войны
Голод, мятежи
Он пронёс достойно
Чистоту души.

ЭХ, РАСЕЮШКА, РОССИЯ

Может лучше мне казаться
Губошлёпом мужиком,
Где смешно, там не смеяться,
Где не надо – матюком?
Погляжу: придурковатых
И жалеют, и не бьют,
Не обидят на зарплату,
Даже премии дают.
Эх, Расеюшка, Россия!
Всё равно ты хороша.
Где бы, ноги не носили,
А к тебе летит душа.

ЛАРЧИК ЗОЛОТОЙ

Весенний день на то потрачу,
Чтоб уголок найти такой,
Где соловьи до ночи прячут
Для песен ларчик золотой.
Счастливый, радостный устроюсь
Я под берёзой над ручьём
И ларчик этот приоткрою
Закатным солнечным лучом.
И встрепенётся каждый листик,
Душе захочется в полёт,
И встрепенётся каждый листик,
Душе захочется в полёт,
И в солнечном пересвисте
Лес новой жизнью заживёт.

             ТИШИНА

Странный, зыбкий свет рассеян
Решетом большой луны.
Тени ходят по аллеям,
Не тревожа тишины.
Будто звуки все живые
В глубине земли молчат.
Будто всё ещё впервые.
Будто
Разум не зачат.


НОЧНАЯ ГРОЗА В ДЕРЕВНЕ

Сначала гром творил разбой
Над ошалевшим перелеском,
Потом взорвался над избой
И провалился в землю с треском.
Прижала туча крыш накат
Густым и липким чёрным валом.
Мир превратился в сущий ад:
Кругом гремело и сверкало,
От молний зеркало пруда
Светилось в зарослях сирени,
И разносили провода
Сигнал беды в глухую темень.
Деревья ветер гнул и сёк,
Вот-вот сломает иль повалит…
И туту взметнулся огонёк
В оконном вымокшем провале.
Был слаб и робок этот свет,
Но сердцу сразу легче стало,
Как будто время на рассвет
Ночную тьму перелистало.

 


ОПЯТЬ ЗАРЯ ИСХЛЁСТАНА

Опять заря исхлёстана
Крылами птичьих стай,
И слышен с дальней росстани
Густой грачиный грай.
А дни уже сосчитаны:
Ещё денёк – другой, -
До пёрышка пропитаны
Небесной синевой,
Тоску, как капли горькие,
Роняя в ширь земли,
На юг рассветной зорькою
Потянут журавли.
И сразу знобким холодом
Повеет из полей,
А не поспевшим солодом
Осенних тёплых дней.


          РАННЯЯ  ОСЕНЬ

Как отсыревшие копёшки,
 Над  полем сбились облака,
И дразнит запахом картошки
Прогорклый дым от костерка.
Ещё не видно и подпалин
Багряных в зелени сплошной,
Но уж притягивают дали
Нас просветлевшей глубиной.
Холодным потом на капусте
В рассветный час роса висит,
И ожиданье светлой грусти
Заране сердце холодит.


ОПАДАЮТ ЛИСТЬЯ

Опадают листья в парке,
На ветру не догорев,
Сучьев тёмные огарки
Слепо тянутся к заре.
Предзакатная полуда
Красит алым чердаки,
На остывшем глянце пруда
Блики – словно синяки.
Лозняка червлёный кустик
Впаян в водное табло…
Скоро птица-ночь опустит
В воду чёрное крыло.
Серп луны концом каленым
Синь небесную проткнёт
И над миром удивлённо
На мгновение замрёт.
Ветерок, дождей предвестник
Тихо листьями шуршит.
Каждый куст, хранитель песни,
Что-то высказать спешит.



КОГДА В ЦВЕТАХ ПЕЧАЛЬ ПОЧУЮ

Когда в цветах печаль почую,
А сердце тронет холодок,
Я к ночи в сад перекочую,
В дощатый лёгкий теремок.
В нём только стол, да раскладушка,
Да – мне ровесник – табурет,
Да на окне с цветами кружка,
И ничего-то больше нет.
Я буду слушать шепот вишен,
А ночью полная луна
На подоконнике напишет
Друзей ушедших имена.
И души их со мной до зорьки
Незримо будут обитать,
И о счастливом, и о горьком
Мы будем вместе вспоминать.
 

        СОДРУЖЕСТВО

Я против всяких сорняков
И в нашей жизни, и в природе,
Но поле ржи без васильков,
Как ни суди, не поле вроде.


Я ВСЁ ЗАДУМЫВАЮСЬ ЧАЩЕ

Я всё задумываюсь чаще
Над вечной истиной простой;
А есть ли что на свете слаще,
Чем круг семьи и дом родной?
Бывали взлёты и паденья,
Манила даль больших дорог.
Но главной точкой притяженья
Был отчий дом, родной порог.
И как бы вольно и красиво
В краях чужих мне ни жилось,
Душа упрямо голосила:
                -Ты только гость здесь,
Только гость!
Да разве можно где-то скрыться
От сладкой муки вековой
По тем местам, где смог родиться,
Где рос, где корень родовой!

А ЗИМА, ВИДАТЬ, УСТАЛА

А зима, видать, устала,
Хоть и пыжится пока, -
Жжет-морозит в полнакала,
Бьёт метелями слегка.
Солнце светит всё ярее,
И к закату  там и тут
Галерейки, галереи
По сугробам побегут,
Там, где снег искрился чистый,
Проявляются следы,
Там, где наст лежал плечистый,
Стынет плёночка слюды.
На поляне, как в салоне
В ранний час и тишь и ясь,
А земля на чёрном склоне
Голубым парком зашлась.



          ОСЕННЕЕ

Сбросит жёлтую сорочку
С плеч берёзовый лесок.
Рыжий день, не дав отсрочку,
Скатит солнца колесо,
А закат лучом протянет
Над пригорком облака.
Кто-то, робкий, вдруг захнычет
Под навесом тальника.
И опять лесные вздохи
Будет прятать листобой
В грустно-светлой суматохе
Спора с собственной судьбой.
А когда рассвет в тумане
Серебро впаяет в медь,
Лес к себе меня заманит
Песню осени пропеть.



ВЫХОДИТ ЛЕТУ СРОК

Хотьтепло ещё и сухо,
Но выходит лету срок.
Ходит осень молоухой
По округе без дорог
На берёзоньку набросит
Плат цветастый, щедрый дар,
И зажжёт средь медных сосен
Вдруг осиновый пожар.
Баб по ягодным полянкам
По бруснику поведёт
И гусиной перебранкой
Растревожит сон болот.
Зелены ещё лужайки,
Роща тайнами полна,
Но уже рука хозяйки
Полновластная видна.
 
        БЕЛАЯ РОСА

Что такое, что такое
С миром утренним стряслось?
Встало солнце золотое,
Прокалённое насквозь,
Поглядело на округу, -
Ой, туман, какой кругом!
Лес стоит, как стадо пугал,
Залит жидким серебром.
Где-то юркая речонка
Сыплет битое стекло.
Чья-то первая бурёнка
Будит сонное село…
Уползла за горб кургана
Зыбкой влаги полоса,
И осталась от тумана
Только белая роса.




СПАСИБО ВАМ ПИЧУГИ
Сосут сосочки почек
Живицу из корней,
Чтоб выпустить листочек
В тепло весенних дней.
На разомлевших грушах
С утра скворцы поют.
Ну как их не послушать,
Застыв на месте тут!
Видать со всей округи,
Со всех весенних трасс
Слетелися пичуги
На спевку в первый раз,
Ведь и нашли ж местечко!
Других как будто нет,
Где лучше сад, где речка,
Где ярче солнца свет.
Спасибо, вертихвостки,
Что этот день в глуши,
Обыденный не броский,
Стал праздником души.


              МАРТ

В тени домов ещё бодрится
Почти что зимний холодок,
А полдень солнечным копытцем
Дробит на лужицах ледок,
Спешит заливчатой капелью
Денёк счастливо отзвенеть
И воробьиной канителью
Сердца прохожих отогреть.

РОДНОЙ ГОВОРОК

Нет- нет, бывает, да заокаю
И вроде сразу загоржусь,
Как будто слушает под окнами
Меня вся северная Русь
Пойдёт катать слова как камушки,
Тверской округлый говорок,
Ну словно я, заехав а Рамешки,
К родным зашёл на огонёк.
И можно так вот, просто - запросто,
Смеяться, окать сколько хошь,
И говорок родной, как лакомство,
Уж так мне радостно хорош!


     И ПОНЯЛ Я

Искал я счастье на земле
И утешение в печали,
А в предрассветной
Зыбкой мгле
Тревожно лебеди кричали,
Их даль холодная звала,
Их высь безумная манила,
Чтоб налету сгореть дотла
У неизвестного светила.
И понял я: лишь там найду
Приют,
Где нет ни дна, ни крыши,
Где никогда не упаду,
Летя всё выше,
Выше,
Выше…