Где твои крылья?

Четыре оборота ключа в замочной скважине дверИ, обитой каким-то бордово-лиловым материалом, на котором выпячивались ромбы, в каждом из углов распнутые золотистыми круглыми кнопками-гвоздиками.
Тяжёлая дверь поддалась на поворот ручки и распахнулась передо мной. Не пахло ничем живым, нет, мёртвым тьфу-тьфу тоже, я хочу сказать, не пахло домашними делами, не было радостной атмосферы дома, было просто хорошо обставленное пространство. Без запахов готовки еды, только что постиранного белья с приятным «послевкусьем» кондиционера.
Пройдя дальше на кухню и увидев кучу немытых тарелок в большой металлической раковине, стало понятно, что кто-то тут всё же есть, живой и можно сказать – сытый.
Отдёрнув шторы, делавшие всё пространство ещё более коробочным, стёр с подоконника пыль и заметил на таком же «чистом» экране телевизора надпись пальцем «Да пошёл ты!». Он был выключен из сети.
Я произнёс её имя, оно твёрдо и резко отскочило от стен и разрезало душный и пыльный воздух квартиры как наточенный нож режет торт, клубничный кейк.
Мог бы поклясться, я слышал её духи у себя в ноздрях.
Никто не отзывался.

Я пошёл туда, куда боялся заглянуть, точнее увидеть что же там. Ноги отказывались сделать даже шаг. Не помню, сколько простояв, смотря то на пол, куда ноги были будто примагничены,  то на дверь куда тянуло всё больше я всё же сумел пойти. А сердце тем временем дробилось в красный песок и осыпалось в желудок, лёгкие сдавливало, а зрачки казалось вот вот заполнят собой всю радужку.

Я обнаружил её, лежащую на боку в кровати, которую мы вместе выбирали. Тысячи сцен прокатились одним большим дио фильмом у меня в подсознании. Она лежала повернувшись к плотно завешанному газетами, какими то бумажками и наконец шторами окну и я не мог видеть её лица. Я встал как вкопанный, как только что в зале, и не дышал, в надежде услышать её вдох вместо своего. Уставившись ей в спину, между лопаток, напрягая свою близорукость и проклиная те минуты, которые я не смог потратить на линзы я ждал малейшего содрогания её знакомого и желанного тела, которое казалось таким крохотным на этой двуспальной. И тут…
Кажется, оба моих мениска вылетели после того как я услышал:
- Зачем ты пришёл?
Меня будто ударили битой сначала по ногам, потом по голове. Я упал на колени, тупая боль в затылке не дала мне ничего сказать, я лишь выдохнул. Знаете, такой глубокий, но не долгий выдох облегчения.

- Мне позвонили из химчистки, сказали, что ты уже третью неделю не забираешь крылья, и я подумал, ты снова забыла, решил приехать, напомнить.
- Мог позвонить! – голос не был похож на её тон, он будто устал, но всё ещё искал нужный тембр, для того чтобы от каждого слова веяло северным полюсом.
Не найдя подходящего предлога для опровержения вопроса с телефоном я поднялся и быстро спросил:
- Когда ты в последний раз ела и выходила на улицу?!
Сначала было молчание, мне оно показалось вечным. После она протянула, с присущей ей долей сарказма:
- Шесть дней назад закончилась чистая посуда, продукты и собственно, моё желание есть ушло вместе с ними. А на улицу..не люблю я февраль.
На календаре было 6 марта.


Я снял пальто, размотал шарф, что был подарен ею, она перевязывала его три раза, прежде чем сделать мне сюрприз. Швырнул это всё на диван в гостиной, смело прошёл к ней и сел на пыльный пол. А чего мне нужно было бояться? Это была моя женщина!
Но!
Десять минут мы просидели молча. Я смотрел на неё как кобра на гипнотизёра, как ребёнок на любимую игрушку, она же смотрела на высохший фикус, стоявший в тёмном углу.
Потом, посмотрев своими огромными бесцветными и уставшими глазами на мои губы, будто бы ожидая преждевременный ответ, спросила:
 - Почему тебя так долго не было?!
Заикнувшись и проглотив комок в горле я смог лишь тупо ответить:
- Я уезжал всего на полтора месяца, мы же хотели всё взвесить, ты сказала тебе нужно время.
После сказанного мне хотелось постучать себе по лбу и хорошенько себя выматерить.

Тебя не было 1 месяц 14 дней и..будто считая замолчала она, резко перебив мои вопрошающие взгляды спросила:
- Который час?!
- 12:37
- 14 дней 12 часов и 11 минут! - закончила она! Я взвесила всё ещё 1 месяц 13 дней 12 часов и 11 минут назад, сразу же, после того как мы устроили тут бойню словами.
Тебе понадобилось полтора месяца, чтобы это понять? Какой же ты тюфяк в таком случае!
Её слова вцепились когтями мне в нутро, и кажется, исполосовали всё вокруг, это была ужасная, тихая боль. Как будто внутри работал блендер, только шума не было слышно.
Всё что я произнёс было:
- Как ты терпела это постепенное уничтожение организма, перемолку души и зажарку сердца?
- Просто я тебя тоже настолько же сильно, как и ты меня!
Приподнявшись, опасаясь дотронуться до неё, думая, что она ещё чуть-чуть и пепел, поцеловал её в потрескавшиеся губы и сказал тихо так, чувствуя свою силу:
- Я понял то, как не могу без тебя 1 месяц 13 дней 12 часов назад, ровно! Больше от тебя ни на шаг.

Ощутив, как она прижала меня к себе, блендер отключился, голова перестала трещать.
Она улыбнулась и сказала, что хочет сырных крекеров, пойду в магазин схожу!


07/марта/2011 (00:00)