Йозеф и Карел Чапеки. Старший и младший

 Йозеф и Карел Чапеки. Старший и младший .

ч а с т ь  п е р в а я. "Старший и младший. Творческое братство."

 Йозеф Чапек родился 23 марта 1887 года, через три года в 1890   родился его брат Карел.
    В семье сельского врача Антонина Чапека было трое детей. Старшие  - Елена ( 1886), Йозеф ( 1887) и младший - Карел ( 1890).    Жила семья в небольшом городке Гронов , это на северо-востоке Чехии.   Отец - выходец из крестьян, мать - дочь мельника. Живописный край в предгорьях Крконош, где дети Антонина Чапека и его жены Божены провели свои детские годы - оставил заметный след в истории чешской культуры.
Творческая и бытовая жизнь братьев была настолько тесной, что их почти не различали, часто принимая за близнецов, хотя Йозеф был старше Карела на три года и сначала в их слаженном дуэте играл первую скрипку. Сказывалась разница темпераментов и характеров. Йозеф, живой и непоседливый, был заводилой во всех играх и забавах. Но в школе , где он ощущал недоброжелательность и предвзятость взрослых, Йозеф скучал, "мальчик, который хотел быть шарманщиком, пожарником, капитаном, путешественником, плохо учился и все решили , что толку из него не выйдет. Поэтому его отдали на фабрику. Он ковал железные скобы, делал подсчеты, монтировал машины, ткал бесконечные полотна для полотенец и тканей .." (Так читаем мы в автобиографическом предисловии к книге братьев Чапеков " Сад Краконоша"(1918 ).
Закончив по настоянию родителей двухлетнее текстильное училище, Йозеф вынужден был встать за ткацкий станок для приобретения практического опыта. Пригрозив родителям самоубийством,  добился своего - он страстно мечтал стать художником - его отправили учиться в Пражское художественно-промышленное училище ( 1904), а в 1907 году в Прагу переезжает вся семья.
Далее я хочу коснуться именно особенностей взаимоотношения двух братьев, их необычайно плодотворного творческого и душевного союза. Так повелось с детства, что малыш Ичек пытался во всём следовать за братом, копируя даже его увлечения. Йозеф рисовал,  и Карел взял в руки кисти. Порой, для занятий живописью они располагались прямо на улице, вывешивая табличку: «Не глазеть!» Вслед за старшим братом, который в третьем классе начальной школы задумал писать роман, младший тоже принялся за сочинительство. Уже в раннем детстве сказывалась разница характеров и темпераментов братьев, но всегда была сильна их духовная и душевная связь.
Повзрослев, оба наотрез отказались пойти по стопам отца и выбрать благородную профессию лекаря. Тогда Антонин Чапек выделил сыновьям половину своего состояния, чтобы те могли жить, как они считают нужным. Недолго думая, осенью 1910 года братья отправились учиться заграницу. Йозеф — в Париж знакомиться с современной живописью, Карел — в Берлин, слушать лекции в университете.. Младшему хватило расставания не на долго и уже весной 1911 года он приезжает к Йозефу в Париж. Они вместе роются в россыпях книг на книжных лотках букинистов, пристроившихся на набережных Сены, наблюдают быт богемы в кабачках Монмартра и Латинского квартала, бегают по музеям. Летом едут в Марсель, откуда Йозеф совершает вылазку в Испанию ( Барселона, Сарагоса, Мадрид, Толедо, Сеговия).
В последствии литературоведы немало бились над вопросом , что привнес каждый из братьев в их совместные произведения.  По свидетельству  современников ( Й. Фучик, Переписка братьев), Йозефу Чапеку принадлежит замысел ряда произведений  , написанных совместно с братом ( пьеса "Любви игра роковая",  рассказ "Сияющие глубины"и даже комедии " Разбойник" , которую завершил в 1919 году и представил на суд общественности (только под своим именем) Карел Чапек.( О. Малевич."Йозеф Чапек  - прозаик и поэт.)
Сравнение раннего рассказа Йозефа Чапека " Искушение брата Транквиллия" ( 1909) с общим рассказом братьев Чапеков "Возвращение прорицателя Гермотима", подтверждает влияние идей брата на их совместное творчество ( О. Малевич . Йозеф Чапек - прозаик и поэт).
Произведения младшего из двух братьев, Карела, хорошо известны  во всем мире. Однако, многие литературоведы придерживаются мнения, что именно Йозеф сумел описать с исключительным мастерством самые скрытые глубины человеческой души.
Первым совместным опытом братьев была пьеса «Любви игра роковая» (L;sky hra osudn;  -1911), затем - сборники рассказов «Сад Краконоша» (Krakono;ova zahrada  -1918) и «Сияющие глубины» (Z;;iv; hlubiny -1916). Далее братья работают самостоятельно и публикуют свои собственные произведения.
После публикации своих первых самостоятельных произведений они снова соединили авторские силы и создали пьесы «Из жизни насекомых» (Ze ;ivota hmyzu -1922)  и «Адам-творец» (Adam Stvo;itel  -1927).  По свидетельству исследователей,  в комедии " Адам  -творец ( 1927) замысел полностью принадлежит Йозефу. В пьесе " Из жизни насекомых"( 1922) общая концепция и замысел первого и третьего актов принадлежит Йозефу Чапеку.
Йозеф иллюстрирует книги своего брата Карела («Итальянские письма», «О самых близких вещах»), делает к ним обложки и здесь  добивается почти плакатного лаконизма.  Он иллюстрирует и собственную книжку «Истории о песике и кошечке» и книжку Карела Чапека «Сказки».
В 20-е годы мировое признание младшему из братьев  - Карелу Чапеку  -  принесли пьесы.
Драма «R.U.R.» (1920)  прошла по театральным подмосткам многих европейских стран, породив массу последователей и подражателей. В России, например, Алексей  Толстой создал по её мотивам пьесу «Бунт машин». Интересно, что именно это произведение Карела Чапека обогатило международный лексикон новым словом — «р о б о т», А само слово придумал и подарил  младшему брату Йозеф Чапек.


 
ч а с т ь  в т о р а я.
  "Сияющие глубины  человеческой души."
 
Привязанность к брату, нежная любовь   и невыразимая печаль  - все это можно прочитать  в коротком исповедальном тексте Йозефа Чапека  на смерть брата ( внезапно и трагически умершего в 1938 году от  сильнейшей простуды )  под названием "Сегодня неделя , как..".( из книги "О себе"). Приведу здесь полностью эту исповедальную прозу, в которой , может быть, особенно ярко видна светлость, ясность, нежность и детскость, бескорыстие  личности Йозефа Чапека... Эти строки потрясают до глубины души. Может быть, в этом умении нежно и по - отечески любить, сострадать, отдавать, а не брать, жалеть  и  уважать, быть другом и братом ,  и был весь секрет того гениального творческого союза, который явили мировой литературе братья Чапеки.
 
"Сегодня неделя, как..."( Йозеф Чапек. Из книги " О себе")
( перевод с чешского О.М. Малевича).
"Сегодня неделя, как я видел его  - без сознания, в агонии - спускающимся в царство теней; ушел из жизни значительный и прославленный писатель; все свидетельствует об этом: печаль множества людей, сообщения и некрологи в газетах, грандиозные похороны, - но я потерял родного брата, с которым был неразлучен, рост и развитие которого наблюдал , начиная с первых детских шажков.
Сегодня неделя.. сегодня год... три года.. десять лет...тридцать... сегодня почти пятьдесят лет.. Сколько печали в том, что беспомощные , бессильные в любви и тревоге, мы не можем постигнуть смерть! Слишком далеко  уходит от нас, духовно ограниченных существ, тот, кто в смерти своей сливается с космосом.
   " Присматривайте за Карелом, - говаривала нам, старшей сестре и старшему брату, мама, - Карел хрупок, слаб, самый младший, он был любимцем, баловнем семьи ; " воскресное дитя" - называла его мама, потому что во всем, начиная с первых школьных лет, ему сопутствовало особое счастье, особый успех и везение. " Ты, Йозеф - второй его папа, его воспитатель!" Ах , мамочка, мы присматривали за ним, но он убегал от нас, все время убегал, мы звали его , все звали :"Карел! Карел!" - но он словно не слышал,  и вот это случилось! Сегодня неделя, как... Я видел: яростное уничтожение кроху за крохой уносит его жизнь, я звал его, но помочь был не в силах. Прерывалось дыхание - я не мог передать ему часть своего; слабело сердце - я не мог поделиться с ним своим; силы оставляли его - я не мог перелить ему свои. Смерть уносила Карела  -  я не мог вырвать его из ее рук. Он был  - и его нет больше, - где он ? Ах, бездыханное тело  - лишь оболочка.!  Состоялись многолюдные похороны прославленного писателя, но теперь я один хороню своего брата, порой ничего не видя от слез. Мой брат  - прославленный писатель , все говорят об этом. Но я думаю о наших детских играх. О тех тысячах малых  радостей, их которых соткано нечто наисущественнейшее в жизни; о ее прелестной , буйной роскоши, какую может дать только благополучие и любовь родного гнезда. О том, как мы росли рядом, вместе жили и понимали друг друга.  Карел, ни великие дела, ни слава, это холодное солнце, в ярком сиянии которого так отчетливо проступают черные тени, ползущие за любым светом, ни вихрь жизни, порой уносивший тебя так далеко, что ты уже не слышал наших зовов, не побудят тебя возвратиться назад; не побудят тебя возвратиться и те мелочи, для всех прочих несущественные, из которых рождалась теплая сердечная ткань нашей братской жизни. Ты оставил прославленное, получившее широкое признание наследие и оледенел, словно отрекаясь от всего. Как мне заставить тебя улыбнуться воспоминаниям о наших веселых детских проделках , если у меня самого они вызывают слезы? Я, глупый, вспоминаю наш братский жаргон, говоря на котором мы достигли такого исключительного согласия. Он произрос из семейного лона, из нашего совместного бытия; из прибауток дедушкиных и бабушкиных родителей; из цитат, аббревиатур и опечаток, найденных в книгах, которые мы читали мальчишками, цитат , применяемых самым несусветным образом и в самых неподходящих случаях; на память приходят наши синтетические слова, сложенные из двух, одновременно выражавшие и сам предмет, и его смешную и горькую изнанку; несуразные каламбуры, в которых мы старались превзойти самих себя;  фейерверки острот и дадаистических бессмыслиц, которыми мы бредили, - всю ту искрометную буйную акробатику духа , который мы, к взаимной радости, одаряли друг друга, и те грубоватые и циничные шутки, которые помогали замаскировать слишком чувствительное и горячее братское участие. Вспоминаю самое братское в нашем братстве: наши улыбки, наши радости, наше братское счастье. Сегодня я один хороню тебя; не думаю ни о славе, которую ты заслужил, ни о ненависти, которой ты не заслужил, ни о чем из того, чем тебя сверх всякой меры окружила благодарная и неблагодарная нация; думаю только о тебе самом, о моем брате Кареле, о прелести нашего братства, о сердечном жаргоне двух родных и так тесно сжившихся братьев. Мы больше не будем " двумя стариками, поедающими арбуз", как мы себя окрестили, найдя в повести Гоголя этот образ, до того нам, мальчишкам, понравившийся, что, садясь вдвоем за стол, мы непременно вспоминали его. Нет уже на свете такого арбуза, который мы, два старика могли бы съесть. Ни когда больше не споем мы " Grolier, Grolier", никогда не споем наше " Sliochd, Sliochd dan nan roon" - тюленью песнь из преданья древних гэлов, такую грозную и могучую, что услышавший ее сразу погибал. А однажды в Париже, когда в сумерках уходящего дня после собственноручно состряпанного ужина нам вдруг взгрустнулось по родной Чехии, мы принялись петь стародавние бабушкины и народные песенки.  Решили, что Карел будет петь тенором, я - басом; такого сочетания, сказали мы, такого двухголосия наверняка никто не переживет; потому мы и называли свое пение  " Sliochd". Всякий раз в такие вечера доходила очередь и до нашей любимой песни " Зеленые рощи".
Никогда больше мы ..не упрекнем друг друга : "Эх ты, неблагородный Бурда...".Я уже только вспоминаю. Никогда больше не будем сражаться подушками, шлепанцами, суповыми ложками, деревянным пестиком.. мы, два мальчишки... Никогда... Никогда!"(с)
 
 

© Ла Светлана
_____________
http://cech-josefcapek.livejournal.com/821.html