Белые ночи

По этим улицам великие ходили...
Теперь и я гуляю белыми ночами.
Я представляю, как тревожно они жили
И вижу лики их и руки со свечами...

От них остались только мраморные доски
На перекрашенных фасадах старых зданий.
Кафе, ларьки, да сигаретные киоски
Затмили память их томлений и страданий.

Толпа прохожих, вечно сумрачных и хмурых,
По их следам идёт, затаптывая грязью,
А на фасадах штукатурных серо-бурых
Ещё осталась старина лепнинной вязью.

Нелеп и странен вид безносых барельефов
В остатках строго - прихотливого декора.
В стране, от лозунгов скатившейся до блефов,
Они дошли до нас, как символы укора.

Умы великие трудились неустанно,
Оставив нам своё духовное наследство,
А молодые ленинградцы непрестанно
Лишь сожалеют, что промчалось быстро детство.

Они, конечно, помнят школу и уроки,
Что раздражали им умы, глаза и уши.
Там Достоевские какие-то, да Блоки...
Да Гоголь, кажется, писал, что мёртвы души...

Мемориальная доска им возвещает:
Здесь жил и у мер или тот-то, или этот...
Как будто всем живущим молча завещает,
Что жить как гении - совсем не лучший метод.

Гляжу -Чайковский... Жил и умер в этом доме...
Такую музыку писал - а тут холера!
А где-то Гоголь кончил жизнь в голодной коме...
Вот вам надежда и любовь... и даже вера...

Тут Достоевский умер - тоже жизнь не в радость...
А здесь вот Блок гулял по Пряжке, у психушки...
И жизнь,и слёзы, и любовь... и в чём-то сладость...
Да только всем прокуковали их кукушки.

Судьбой отмеряно, отсчитано - и точка.
Они с тех пор уже по улицам не ходят.
У досок памятных нет даже и цветочка,
Вот только души их за мною ночью бродят...

И потому я здесь по праздности гуляю,
По переулкам, где великие ходили.
Мятежным душам их проникнуть позволяю
В мою, чтоб свечи их напрасно не чадили...

(1992 г.)