8 Вышка. поэма

 Медных Юрий
  Самосуд
 памяти друга.
                1
На кухню муж зашел с ружьем –
И грянул гром.
Жена из спальни:
– Дуролом!
Ребенка насмерть напугал!
Неймется!
Все бы ты лакал:
Стрелять в квартире!
Не микитишь!
Вбежала:
 –  Люди!          
Помогите!
На сердце ужас –
Лишилась мужа.
В кровавой луже, 
У курка –
Бледнеет мертвая нога.
Пронзила траурная весть
Поселок весь.
Из-за какой в душе грызни
Приятель мой себя казнил?               
         2
Разлад уже не по плечу
В душе возрос:
Похмелья просят все пять чувств,
Семья – в разнос.
И  нет из омута пути,
А в мыслях  муть:
Где на земле ответ найти?
Иль За – шагнуть?
          3
И он шагнул.
А помню, он
Азартней нас был в жизнь влюблен:
На вышку, посреди села,
Что не осталось и в дровах,   
По шатким лестницам ползком   
Мы часто лазили гуськом:
С неё – за горизонт видать,
Вокруг – простора благодать:
Чупрына леса, змейки рек,
Вдали – букашкой, человек.
А солнце – вот, и облака –
В руках!
И ветерок – в лицо, 
И чувствуешься удальцом.
Но как ни вглядывайся в даль,
А будущего не видать.
Одежду, сброшенную вниз – 
Чем не десант! –
Спустясь, найди
В колючках, ростом до груди,
И каждый – сам!
И эта самость в нас растит
Наш колорит.
Отцы – «враги», 
Пошли в «помол»,
А наш вожатый – 
Комсомол.
Выращивает нас страна,
Как семена.
         4
Ходили  с другом и в кедрач:
Хозяин он и психоврач:
Одно на всю орду ружьё,
И мы, галдя, как воронье,
К сторожке вышли;
Бурундук
Взлетел на сук
И проскворчал –
Нас привечал.
Я из ружья его разнес –
Ружьё я нес;
Из шкурки вышло решето,
Но сам его добыл зато!
– Теперь ты можешь шапку сшить,
Коль к этой сорок приложить 
И в них все дыры позашить, –
Плеснул в нас друг ушат воды –
В убийстве не было нужды.
          5
Взрослели. И повел нас друг
В девичий круг.
И вдруг женился –  не достать:
Серьёзность и мужская стать, 
Семейных дел замкнулся круг –
Супруг.
Достойно он ее любил, 
Аж бил.
Не даром читывал порой
Он «Домострой».
А девки – сливки:
Как в бреду –
Природа!
Развелся, точно снял узду –
Свобода!
И полетел наш друг по свету
Страны Советов.
Вернулся:
Вновь рассказ готов
Чуть не о тысяче годов,
Как исходил, чуть не Луну,
И новую нашел жену.
          6
В нем, обстоятельствам на зло,
К ремеслам знание росло,
И в каждом он – ваятель
И – обыватель.
А «золотые» наши руки
Ведут до драм:
Везде сто грамм,
А поутру похмелья муки.
Так жизни школа
Нам после школ
Дает от столбняка укол
А от него
Тот в петлю влез,
Тот принял яд.
Причины? – их наговорят:
Земная власть – не Божий суд –
И в том трагедий наших суть.
           7
– Я вену вскрыл, потом  зажал, –
Об этом он мне рассказал,
На мотолодке въехав в зал
Залива –
Он с мотором хват.
Я вскинул фотоаппарат
На уток – тень бурундука
На мне – как совести рука.
          8
И вот, я снова навестил         
Лесной наш край:
Он нас растил,
Как дрожжи – сдобы каравай,
Хоть проклят сосланными он. 

Везу я родине поклон;
Стоит старушка у борта – 
Морщинок лучики у рта;
Но мне ли в старой не узнать
Соседку нашу – друга мать.
Спросил о сыне.
– Молодой,
А под фанерной спит звездой.
Старушка чуть навеселе,
Все слезы выхлебав,
       9
В селе 
Он заводилой был,
Он   дюж:
Мастеровой, отец и муж,
И сын 
За счастьем по стране               
Прошелся, точно по стерне,
Но лучше места не нашел,
Чем то, где он на свет пришел.
Здесь наша самость в нас растит
Наш колорит.
Отцы  – «враги»,
Их всех – в «помол».
А наш вожатый – комсомол.
И нас рассеяла страна,
Как семена.
       10
Врачам решил отдаться друг,
Но нет еще на свете рук,
Чтоб излечить хмельную страсть –
Сильна ее над нами власть,
Да, тут как тут, к услугам мы –
Торим дорогу в царство тьмы:
Талантлив друг,
А мы за труд
Ведем, как водится, за стол,
Как на престол.
И друг уже не смог, как встарь,
Над пьяной страстью волей встать,
И остается, стало быть,
Трясущейся рукой юлить –
Апохмелить.
               
«Нет! Разложения позор
В живое сердце не впущу:
Я сам с себя за все взыщу.
А что загробье нам сулит? –
Разведать кто мне запретит?
Ну, сердце,
Если  не плебей,
Испей
Отлитый волею свинец»!
И вот, в любви ларец
Влетел покой –
Бессмертный вечности слуга.
А у курка
Бледнеет мертвая нога.
 
       11
Ну что же, друг,
Что Там –  в Ночи?
Об этом тоже я начитан.
Но друг таинственно молчит,
Загадочно молчит он.
Выходит,
Чтоб узнать,  Что Там?
Туда наведаюсь-ка сам.
Но стоп – ума хоть не палата,
Но все же я уразумел,
Что из-за этой скорбной даты
Никто вернуться не сумел.
Так значит, и спешить не стоит:
Совсем занятие пустое.
Как жизнь в толкучках ни тузит,
Сбегу – никто не воскресит.
Оторопелой тишина
Была недолго:
Жизнь – война. –
Таков наземный наш устав.
А  вышка – детская страна,
Уж телевышкой названа,
Железной став.    
               1978г.