Не родиться в Париже

НЕ РОДИТЬСЯ В ПАРИЖЕ
                Инне Цыпиной

Мне семнадцать.
                Этюдник фанерный,
С фиолетовой просьбой: «Не красть!»,
Будоражил мальчишечьи нервы
Простотою невинных прикрас.

И на грубой грунтовке картона,
Что любови в некошенной ржи,
Чистой гаммой застывшего стона
Зачинали желанную жизнь.

И уродство заборов дощатых,
Да холмы
                перепадами крыш
Доводили до редкого счастья,
Превзойдя колоритом Париж.

Стыли тени,
                как синие межи,
Пятна света лоснились пыльцой,
Трепетала охристая нежность
С покаяньем и некой ленцой...

А ночами – частили напасти:
То купание красных коней, –
Ближний берег
                от крашенной масти    
Был замызганной плахи страшней;

То привиделся сумрачный Сталин,
Обезличенным классам
                с арбы
Предрекавший крутыми устами
Обостренье грядущей борьбы...

Но по пятницам – свару не ищут,
И с широкой душою дворца
Оживлялся трактир у кладбища,
Кем-то прозванный  «Три мертвеца».

И на стульях этюдники висли,
Упирая треноги в бока,
И легко,
               словно добрые мысли,
Проплывали в окне облака.

И в душе исчезали увечья,
Ведь с могучею силой хмельной
Жизнь казалась заманчиво-вечной,
Несмотря на кресты за стеной.

Ну, а мысли
                в дыму сигаретном
И привычном кухонном чаду,
Разделясь на мечты и секреты,
Начинали игру в чехарду.

Они тоже цветными казались,
Но собою не застили взор,
И девчонка
                седыми глазами
Не мигая смотрела в упор.

Это что-то моё отражалось:
Не потёмки ли светлой души
Растекались,
                как серая жалость,
По холстине парижской глуши?..