Плач на смерть кота

               Посвящяется коту покончившему
               жизнь самообжорством.

Гей ты Китюшко, претолстый, да обжорливый!
Ай чаво ж ты так колбасыньки обкушалси!
Обблявался - ажно шерстка вся обделалась.
Обдрысталя - вси кишочки да повылязли.
Ай поди ж таперь ты шкурку да повыляжи!
Говнеца свово попробуй-ка отведати.
Дай и этого проделати не можеши -
Нидвяжим ляжишь во гробике дубовенькам.
Ой ты гей да гой еси, предобрый Китюшко!
Ай вы лапоньки свое то вы отбегали!
Хвостик серянькай, поди ж  ты, распростерт ляжить
Как вяревочка пенькова – ня шавелится.
Нешто мы тябя не пестовали, заинько?
Не жалели жырной снедушки , животнинькай?
Ай и брюшко ты свое да все повыпростал,
Опорожнилсо, да околел обкушамшись.
Ой ня хрумкать тябе мясынька говяжьего.
Не едать ужо, ни сладкой белорыбицы,
Ни тяфтелек отварных, ни прочей снедушки,
Ни яишек полизать под мягкай попушкой.
Закатилися под веки ясны оченьки.
Не видать кутьи на шпротах поминальненкай.
Тельце тучное ляжить, простерши лапоньки.
Околело, к пищче стало безразличное.
На кого ж ты нас покинул, свет наш милянькай!
Не жылось тябе в цвятущем, добром здравии!
Не ловил ведь отродясь ты серых мышинек.
Али брезговал мышатинкой природною?               
Все колбасынькой сельмаговской трапезничал.
Пренебрег здоровой пищчей и окуклился.
К проотцам своим пошел на веки вечныя - 
К папке Барсику свому, да к мамке Муроньке.
Хоронили мы тябя да под бярезою.
Поминали тя колбасынькой сельмаговской.
Поливали свежий холмик доброй водочкой.
Прорастай отныня травушкой-муравушкой!