Ричард Олдингтон. Детство. I-II

I

Горечь. несчастья моего детства, его убожество
Сделали для меня невозможной любовь к Богу.
Я не могу верить в доброту Бога;
Я могу верить лишь
В множество злобных божков
И прежде всего –
В божков тоскливой скуки,
Жестоких местных божков,
Наполнивших мое детство страхом.

II

Я видел, как люди прятали
Хризалиду в коробку:
«Посмотрим, – говорили они мне, – что из нее получится».
И когда бабочка разрывала кокон,
Она ползала, карабкалась и падала в своей темнице,
Пытаясь выбраться на простор,
К свету, чтобы высушить свои крылья.

Так было и со мной.
Кто-то нашел мою куколку
И запер ее в коробке.
Мои смятые крылья растрепались,
Их краски осыпались крохотными чешуйками
Задолго до того, как открыли коробку,
Чтобы бабочка могла улететь.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––
Richard Aldington. Childhood

I

The bitterness. the misery, the wretchedness of childhood
Put me out of love with God.
I can't believe in God's goodness;
I can believe
In many avenging gods.
Most of all I believe
In gods of bitter dullness,
Cruel local gods
Who scared my childhood.

II

I've seen people put
A chrysalis in a match-box,
"To see," they told me, "what sort of moth would come."
But when it broke its shell
It slipped and stumbled and fell about its prison
And tried to climb to the light
For space to dry its wings.

That's how I was.
Somebody found my chrysalis
And shut it in a match-box.
My shrivelled wings were beaten,
Shed their colours in dusty scales
Before the box was opened
For the moth to fly.