Невский проспект

          Еще немного-и эскалатор метро выносит меня наверх в людском потоке. Вот он, Невский проспект, главная артерия города. Так раньше и задумывалась, как “Большая Невская першпектива”. Она должна была соединить Главную Адмиралтейскую крепость-верфь со смоляными дворами на излучине левого берега Невы.  Дорогу начали прокладывать сразу с двух сторон пленные шведы и монахи Александро-Невской лавры. Предполагали встретиться у Новгородской дороги, но ошиблись, и получился излом в районе нынешней площади Восстания. С 1720 года дорога стала главным парадным въездом в Петербург. Ее замостили камнем, поставили масляные фонари. Пленные шведы мыли проспект мылом, а по обеим сторонам, стали строиться дома для именитых людей. В XIX веке проспект приобрел свой блистательный вид архитектурного ансамбля.
          Прямо передо мною разворачивает руки–крылья колоннада Казанского собора - голова кружится от роскоши фасадов дворцов и церквей. Справа устремляется в небо красивейшая доминанта города – Надвратная башня Главного Адмиралтейства.  Cлева от нее в морозной дымке поднимается купол каменного колосса, Исаакиевского собора.  Но утренний поток  петербуржцев на проспекте стремителен и деловит и ему сейчас не до архитектурных красот. Все приведено в движение,  крутится и работает подобно одному гигантскому заведенному механизму. Вливаюсь в эту людскую реку и двигаюсь по проспекту.  На проезжей части этот поток еще шире и больше, но уже из автомашин.  Просыпаются и оживают  на проспекте  старинные дворцы. Это начинают работать банки, страховые компании, магазины и рестораны. Броские иностранные вывески на фасадах зданий легко уживаются с мемориальными досками великих имен.
          Вырываюсь из общего потока и  сворачиваю на Малую Конюшенную. Это первая пешеходная улица  в городе, превратившаяся сейчас в большую стоянку автомашин.   Город здесь словно залечивает раны после зимней военной кампании. Мостовая посреди  потемневшего неубранного снега зияет проломами плит и открытым участком теплосети, который из-за ремонта деликатно закрыли ограждениями с рекламными щитами  магазинов “ Розового кролика”. Над всем этим печально поднимается памятник Гоголю. Его высокая фигура со сложенными на груди  крестом руками, более напоминает унылую болотную птицу, вырванную из своего вольного края и поставленную на холодный серый гранит. Золотые буквы на нем подробно  рассказывают об организациях, магазинах, ресторанах и  гражданах финансировавших этот проект. Теперь память о них останется на века. Главная улица империи была воспета великим писателем в повести “Невский проспект”, в котором как зеркале, отразился весь Петербург. “Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица-красавица нашей столицы?” – восклицает он в начале повести. “О, не верьте этому Невскому проспекту!... Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!” – заключает он. Внешнее великолепие проспекта не заслонило от взгляда писателя противоречий петербургской действительности. 
           Гоголь приехал сюда в декабре 1828 года, полным надежд, девятнадцатилетним юношей, а покинул его знаменитым писателем и драматургом в декабре 1836 года.  Рассказывают, что подъезжая к Петербургу, совершенно ошеломленный его сиянием, молодой Гоголь простудился в своей старенькой гимназической шинели и отморозил нос. Восторг быстро сменился противоположным настроением,  когда начали беспокоить страшные петербургские цены и мелочные дрязги. Он останавливается сначала в скромном районе на Большой Мещанской улице, рядом с Вознесенским собором. Это в “серединных улицах и переулках” столицы, которые со временем станут центром событий у героев Достоевского. По приезду в столицу  юноша осуществляет давнюю мечту и, переживая волнение, наносит свой первый визит - к Пушкину.  На звонок в дверь, он получил ответ слуги: “Почивают!” На дворе было уже поздно, и Гоголь с особым участием спросил: “Верно, всю ночь работал?” – “Как же работал, - отвечал слуга, -  в картишки играл”. Гоголь признавал, что это был первый удар, нанесенный по его школьной идеализации великого поэта. Все представлялось иначе. Это потом будет все: и общение с Пушкиным, и знакомство с литературными кругами, где пройдет его формирование как писателя. Большинство его произведений будут задуманы и написаны именно  здесь. Петербургские повести “Невский проспект”, “Записки сумасшедшего”, “Нос”, “Шинель”, Портрет”, отразят неповторимое гоголевское своеобразие  облика города. В Александринском театре впервые будут поставлены комедии “Ревизор” и “Женитьба”. Гоголь через образ Петербурга размышляет о судьбе России и путях ее развития. Он чувствует каменную плоть города, способного подавлять и убивать поэтическую человеческую природу. Пройдет совсем немного времени и начнет сбываться печальное пророчество великого писателя. “Кипящая меркантильность” и отсутствие единой духовной идеи будут превращать Петербург с его величественной холодной красотой и воздушными перспективами в один огромный доходный дом с дворами-колодцами. Изменения теперь происходят лишь в том, что сегодня эти процессы приобрели стремительный и необратимый характер.
            Снова иду по Невскому проспекту, справа открывается прекраснейшая петербургская панорама, самая вершина  этой симфонии в камне. За аркой Главного штаба сверкнула своим разбегом Дворцовая площадь и вознеслась в небо Александровская колонна, воспевающая победу России в Отечественной войне 1812 года на фоне божественной архитектуры фасадов Зимнего дворца.  Стоит ли клеветать на родной город? Душа просит этой красоты, она есть на этих  Невских берегах и даже более этого… Сворачиваю на Малую Морскую улицу и направляюсь к дому Лепена ( ныне дом № 17 ), где с 1833 по 1836 год жил Гоголь. Этот дом сохранился в приличном состоянии и отмечен мемориальной доской с именем и барельефным профилем писателя. Попасть в его маленькую квартирку можно, войдя через ворота во двор, повернув направо и поднявшись на третий этаж. Многие надеялись, что в 2009 году, к 200-летию писателя здесь будет создан музей. Однако в комитете по культуре правительства Петербурга решили, что  сегодня оснований для его создания в городе нет. Теперь в этом доме находится Федеральная служба финансово-бюджетного надзора, поставлены решетки, видеокамеры и охрана. Видно, прав был С.Ф. Платонов, сказавший: “Дайте истории отдохнуть хотя бы 50 лет, все само собой устроится”. Значит, будем пока ждать.
            Так за красивыми фасадами скрывается столичная грязь и холодное безразличие мира чиновников и “значительных лиц”. Равно как и блестящая, но лгущая выставка центральных проспектов уже не в силах скрыть неустроенность коммуналок и окраин, унижающую нищету российской глубинки. Кто же защитит сегодня маленького человека от ничтожной и бесплодной жизни, на которую его обрекает власть денег? Значит, и здесь сбываются пророчества великого писателя. Красота перестала быть истинной, и она больше не спасает этот мир. Красота становится порочной, она порождает ложь и зло. Неужели и вы не слышите звук этого тревожного набата? Но если не верить в фантастическую красоту города на Неве, остается только умереть, потому что в жизни ничего краше его не было, нет, да  и никогда не будет. Когда умирал А. Блок, у него на столике лежали две книги – Евангелие и “Выбранные места из переписки с друзьями” Гоголя. Он написал в своем дневнике: “Мы еще стоим перед этой книгой”. Значит пока еще не все нами понято.
           Возвращаюсь по Невскому проспекту. Возле католической церкви Святой Екатерины привычно разворачивается выставка-продажа картин, художники неторопливо пьют кофе  и разглядывают свои холсты. Они то уж точно знают, как рождается и чего стоит эта красота. Жизнь продолжается...